Вампир Лестат - Райс Энн

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 160

Сохраняя на лице маску негодования и достоинства, с самой отвратительной улыбкой из всех, какие мне когда-либо приходилось видеть, он вышел вперед.

– Я презираю тебя, – сказал он. – Но я создан тобой, ты дал мне силу и власть, и в отличие от тебя я знаю, как ими пользоваться. И теперь я оказался именно там, где всегда хотел добиться успеха. В Мире Тьмы мы с тобой отныне равны. И ты отдашь мне театр, потому что обязан это сделать: ты у меня в долгу. Кроме того, ты ведь у нас любишь делать подарки – великий благодетель, осыпающий золотыми монетами голодных детей! А после этого я никогда больше даже не взгляну в твою сторону – я не нуждаюсь в твоем свете.

Он обошел меня стороной и протянул руки к остальным.

– Вперед, мои дорогие! Нас ждут впереди пьесы, которые мы должны написать, и дело, которым мы станем заниматься с удовольствием! Вам придется многому у меня научиться. Я знаю, что в действительности представляют собой смертные. Мы должны создать поистине прекрасное, неповторимое искусство Мира Тьмы. Мы создадим общество, которое не будет идти ни в какое сравнение со всеми остальными. Совершим то, что еще никогда и никто не совершал.

Все в страхе и замешательстве смотрели на меня. Момент был чрезвычайно напряженным, и в полной тишине я услышал собственный глубокий вздох. Поле моего зрения вдруг расширилось, и я увидел всех нас на сцене, кулисы по краям, высокие стропила, утопающие во тьме, декорации и дымные огни рампы. При виде погруженного во тьму театра я вдруг вспомнил все, что здесь произошло. Я осознал связь между случившимися кошмарами и понял, что это конец.

– Театр вампиров… – прошептал я. – Мы и здесь совершили наш Обряд Тьмы.

Никто не осмелился мне ответить. Никола лишь улыбнулся.

Я повернулся, чтобы уйти, и поднял руку, как бы приказывая им остаться с ним. Я попрощался с ними навсегда.

Не успели мы отъехать от ярко освещенного бульвара, как я резко остановился. В голову мне приходили мысли одна кошмарнее другой: я представлял себе, что Арман придет, чтобы уничтожить Ники, что вновь обретенные собратья, устав от его сумасшедших выходок, бросят Никола и уйдут, что однажды рассвет застанет его бредущим по улице не в силах найти себе укрытие от солнца… У меня перехватило дыхание, и я с тоской устремил взгляд в небо.

Габриэль обняла меня, и я зарылся лицом в ее волосы. Кожа ее лица и губы были прохладными и бархатистыми. Я вдруг почувствовал, что буквально утопаю в ее великой любви, поистине нечеловеческой, ничего общего не имеющей со смертной плотью и сердцами людей.

Я схватил ее в объятия и поднял на руки. В густой темноте мы напоминали высеченных из единого монолита любовников, которые не представляли себе жизни друг без друга и совершенно забыли, что когда-то существовали по отдельности.

– Он сам сделал свой выбор, сынок, – сказала она. – Что сделано, то сделано, и теперь ты от него освободился.

– Как вы можете говорить так, матушка?! – прошептал я. – Ведь он ничего не знал! Он до сих пор не знает…

– Отпусти его, Лестат, – ответила она, – они позаботятся о нем.

– Но я теперь должен найти этого демона, Армана! – устало промолвил я. – Я заставлю его держаться от театра как можно дальше. Пусть он навсегда оставит их в покое.

Когда на следующий вечер я приехал в Париж, то узнал, что Никола уже успел побывать у Роже.

Он появился за час до моего прихода и бешено заколотил кулаками в дверь. Стоя в темноте, он кричал, требуя документы на театр и деньги, которые, как он утверждал, я ему обещал. Он угрожал Роже и его семье. Велел Роже написать в Лондон Рено и приказать ему вместе с труппой немедленно вернуться обратно, потому что дома их ждет новый театр. Когда Роже отказался, он потребовал дать ему адрес Рено и сам начал рыться в ящиках стола адвоката.

Услышав обо всем этом, я пришел в холодное бешенство. Значит, этот неоперившийся еще птенец, этот новоиспеченный демон решил превратить их всех в вампиров. Поистине безрассудное, безумное чудовище!

Нет, я не должен допустить, чтобы это случилось.

Я приказал Роже послать в Лондон курьера с сообщением о том, что Никола де Ленфен лишился рассудка и что актерам запрещено возвращаться в Париж.

После этого я отправился в театр на бульваре, где нашел Никола на репетиции. Он был по-прежнему слишком возбужден и производил впечатление безумца. Он вновь был одет очень красиво и элегантно, и на нем были те драгоценности, которые он носил еще в те времена, когда был любимым сыном своего отца, но галстук на шее висел криво, чулки на ногах сморщились, а спутанные волосы выглядели не лучше, чем прическа узника Бастилии, лет двадцать не имевшего возможности взглянуть на себя в зеркало.

В присутствии Элени и остальных я заявил, что он не получит от меня ничего, если не пообещает, что ни один актер, ни одна актриса в Париже никогда не будут убиты, похищены или обольщены обществом; что Рено и его труппа ни сейчас, ни когда-либо впоследствии не переступят порог Театра вампиров; что мэтру Роже, которому предстоит вести финансовые дела театра, не будет причинен даже малейший вред.

Он рассмеялся мне в лицо и стал, как и прежде, издеваться надо мной. Однако Элени успокоила его и заставила замолчать. Услышав о том, что он намеревался совершить, она пришла в ужас. Именно она пообещала выполнить все мои требования и заставила дать такое же обещание остальных. Она быстро заговорила с Никола на непонятном мне древнем языке, чем-то припугнула его, отчего он пришел в замешательство и наконец уступил.

Именно Элени я в конце концов поручил вести все дела в театре и вместе с Роже подсчитывать выручку и решать другие финансовые вопросы. Она получила от меня полную свободу действий.

Прежде чем уйти в тот вечер из театра, я спросил у Элени, что ей известно об Армане. Габриэль присутствовала при нашем разговоре. Мы стояли на улице возле задней двери театра.

– Он наблюдает за нами, – ответила она. – Иногда позволяет нам его увидеть. – Меня очень смущает удивительно печальное выражение ее лица. – Но одному Богу известно, что он сделает, – добавила она со страхом, – когда узнает, что в действительности здесь происходит.

Часть V

Вампир Арман

Глава 1

Весенний дождь. Светлый дождь, насытивший каждый зеленый листочек на деревьях, умывший все парижские мостовые. Казалось, поток дождевых струй пронизывал светом непроглядную тьму.

Бал в Пале-Рояле.

Король и королева танцевали на балу вместе со всеми. В темных уголках дворца затевались новые интриги. Кому какое дело до всего этого? Государства возникают и рушатся. Лишь бы не сгорели и остались в целости и сохранности хранящиеся в Лувре полотна великих художников.

Я вновь оказался среди моря смертных. Свежие лица с румянцем на щеках, горы напудренных волос над женскими головками, забитыми всяческими женскими глупостями, – некоторые прически украшают миниатюрные трехмачтовые корабли, деревья и птицы. Океан лент и драгоценностей. Гордо выпятившие грудь мужчины, разодетые, как боевые петухи, в атласных и шелковых плащах, похожих на павлиньи перья. От блеска бриллиантов больно глазам.

Время от времени я кожей ощущаю чьи-то голоса, слышу смех, тихие непристойные смешки, меня ослепляет сияние свечей и оглушает сотрясающая стены музыка.

В распахнутые двери врываются потоки дождя.

Запах смертных понемногу разогревает мой аппетит. Белоснежные плечи, белоснежные шеи, отбивающие вечный ритм здоровые, сильные сердца… Какие они все разные, эти разодетые в нарядные туалеты дети… Под прекрасного качества шенилью, под кружевами и вышивкой скрываются поистине первобытное варварство и жестокость; уставшие от высоких каблуков ноги нестерпимо болят; маски на лицах напоминают струпья на коже возле глаз.

Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 160