Меченая - Каст Филис Кристина

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64

Честно сказать, я вообще не испытывала страха; я смотрела на все словно со стороны и меня вообще ничего не волновало. (Совсем как тех девчонок, что спят со всеми подряд в полной уверенности, что никогда не забеременеют и не подцепят какую-нибудь гнусную венерическую болезнь, которая сожрет без остатка их мозги и внутренности. Посмотрим, что ты скажешь лет через десять, крошка!)

Мне нравилось смотреть с высоты на чудесный и незнакомый мир, но мой взгляд все время возвращался к распростертому на камнях собственному неподвижному телу.

Я подплыла поближе. Оказывается, я еще дышала! Да-да, я ясно слышала свои короткие слабые вдохи. То есть это мое тело дышало, но я не была мною. (Надо бы повторить правила использования притяжательных местоимений!)

Но в остальном я/она выглядела отвратно. Я/она была бледная, как смерть, и с синими губами. Клево! Белое лицо, синие губы и красная кровь! Патриотка я или где?

Я рассмеялась, и это оказалось тоже очень прикольно! Клянусь, я своими глазами увидела, как мой смех поплыл по воздуху, словно пух одуванчика, только он был не белый, а морозно-голубой, как глазурь на именинном торте. Нехило, да? Вот уж не думала, что пробить голову и вырубиться будет так круто! Интересно, это похоже на кайф от дури или нет? Когда мой ледяной одуванчиковый смех растаял в воздухе, я услышала хрустальный звон бегущей воды. Я опустилась над своим телом пониже и поняла, что по ошибке приняла за пролом глубокую расщелину в толще холма. Из ее темной глубины и доносился плеск и журчание ручья.

Я от любопытства заглянула внутрь, и прямо из скалы ко мне потекли сверкающие серебристые слова. Я напрягла слух и вскоре различила тихий и вкрадчивый серебристый голос.

«Зои Редберд… приди ко мне…» — Бабуля! — что было силы заорала я в расщелину. — Бабуля, это ты?

Мои темно-багровые слова медленно проплыли в воздухе прямо у меня перед носом. «Приди ко мне…»

Багрянец моего голоса смешался с серебром, и слова окрасились в сверкающий цвет лавандовых полей. Это был знак! Настоящее знамение! Каким-то непостижимым образом, известном лишь духам, в которых столетиями верили индейцы чероки, моя бабушка просила меня спуститься внутрь холма.

Не раздумывая ни секунды, я послала свой дух в расщелину и ринулась за ним, следуя за каплями собственной крови и мыслями о серебристом бабушкином шепоте.

Вскоре я опустилась на гладкий пол небольшой пещеры. Прямо посередине нее журчал ручеек, рассыпая вокруг звенящие осколки зримого звука, окрашенного в цвет переливающегося стекла.

Алые капли моей крови, просвечивая сквозь стеклянные звуки, бросали на стены пещеры тысячи трепещущих бликов цвета осенних листьев. Мне хотелось присесть возле ручья, погрузить пальцы в дрожащий над ним воздух и поиграть с ожившей музыкой, но тот же голос снова позвал меня:

«Зои Редберд… Следуй за мной к своей судьбе…» И я побрела на голос вслед за ручьем. Своды пещеры постепенно сужались, пока не превратились в туннель с покатыми сводами. Туннель этот бесконечно поворачивал и изгибался, закручиваясь в плавную спираль, а потом вдруг закончился стеной, сверху донизу покрытой выцарапанными на камне знаками, которые показались мне одновременно неизвестными и странно знакомыми. Я растерянно смотрела на ручей, исчезавший в трещине стены.

«И что теперь? Мне тоже туда лезть?» Я обернулась на оставшийся позади туннель, где не было ничего, кроме мерцающего света, а потом снова повернулась к стене и чуть не подскочила от изумления. «Ни фига себе!»

Прямо передо мной, скрестив ноги, сидела незнакомая женщина, одетая в белое с бахромой платье, сверху донизу расшитое бисерными узорами, точь-в-точь повторявшими знаки, изображенные за ее спиной.

Женщина была ослепительно прекрасна. Ее прямые длинные волосы были настолько черны, что отливали синевой и пурпуром, как вороново крыло. Когда незнакомка заговорила, ее полные губы красиво изогнулись, а все пространство между нами заполнили серебряные звуки ее голоса.

«Тси-лу-ги У-ве-mcu а-ге-ху-тса. Добро пожаловать, Дочь. Ты все сделала правильно».

Она говорила на языке индейцев чероки, но я поняла каждое слово, хотя за последние годы почти совсем его забыла.

— Ты не моя бабушка! — выпалила я, и тут же почувствовала себя ужасно неловко, увидев, как мои багровые слова слились с серебром ее голоса, рассыпая вокруг сверкающие лиловые блики.

Ее улыбка была похожа на восход солнца. «Нет, Дочь, я не твоя бабушка, но я очень хорошо знаю Сильвию Редберд».

Я сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду.

— Я умерла?

Я боялась, что она посмеется надо мной, по мои страхи были напрасны. В темных глазах незнакомой женщины я не увидела ничего, кроме доброты и заботы.

«Нет, у-ве-тси-а-ге-я. Ты совсем не мертва, но дух твой на время покинул твое тело, чтобы вступить в царство Нуннехи».

— В царство духов? — ахнула я и оглянулась назад, пытаясь разглядеть в темноте фигуры призраков.

«Твоя бабушка хорошо научила тебя, у-с-ти До-тсу-ва… Маленькая Иволга. Ты несешь в себе старые обычаи и дыхание нового мира, кровь древних племен и сердце чужаков».

От ее слов меня бросало то в жар, то в холод.

— Кто ты? — спросила я.

«У меня много имен, Маленькая Иволга. Старая женщина, Гея, Арнаркуагссак, Гуаньинъ, Бабушка-Паучиха и даже Заря…»

С каждым новым именем лицо ее чудесным образом преображалось, ослепляя меня своим могуществом. Должно быть, она поняла это, потому что замолчав, вновь одарила меня своей ослепительной улыбкой, и приняла свой первоначальный облик.

«Но ты, Зои Редберд, Дочь моя, можешь называть меня именем, под которым я известна в твоем, мире. Называй меня Никс».

— Никс, — еле слышно прошептала я. — Богиня вампиров?

«Это не совсем так. Первыми мне начали поклоняться древние греки, отмеченные Превращением, они искали у меня утешения, и я стала для них матерью в бесконечной ночи. На протяжении многих веков я с радостью называла их потомков своими детьми. В твоем мире этих детей называют вампирами. Прими же и ты это имя, у-ве-тси-а-ге-я, и ты найдешь в нем свое предназначение».

При этих ее словах моя Метка вспыхнула огнем, и, неожиданно для самой себя, я расплакалась, как девчонка.

— Но я… я не могу! Что значит, найти свою судьбу? Я ничего в этом не смыслю! Я просто хочу как-нибудь приспособиться к новой жизни, только и всего… О Богиня, мне так нужно хоть где-нибудь почувствовать себя дома! Я не готова искать никакого предназначения… По крайней мере, не теперь…

Лицо Богини снова стало ласковым, а когда она заговорила, ее голос показался мне похожим на мамин, словно великая Никс вложила в него любовь всех матерей мира.

«Верь в себя, Зои Редберд. Я отмечу тебя, как свою любимую дочь. Ты будешь первой у-ве-тси-а-ге-я в-хна-и С-но-уй… дочерью Ночи, отмеченной в таком юном возрасте. Ты особенная, Зои Редберд. Поверь в это, и ты сможешь понять, какая великая сила в тебе заключена. Ибо в тебе соединилась магическая кровь древних ворожей и глубинное понимание современного мира».

Богиня встала и величественной поступью направилась ко мне, а ее голос сплетал вокруг нас серебристые символы власти и могущества.

Приблизившись, Никс вытерла слезы с моих щек и взяла мое лицо в свои ладони.

«Зои Редберд, Дочь Ночи, отныне ты будешь моими глазами и ушами в мире, где добро и зло сражаются друг с другом, пытаясь достичь равновесия». — Да мне всего шестнадцать лет! Я даже не умею правильно парковаться! И не понимаю, как это — быть ушами и глазами?

Но Богиня лишь нежно улыбнулась в ответ. «Ты намного старше своих лет, Птичка Зои. Верь в себя, и у тебя все получится. Но помни — тьма не всегда означает зло, а свет не всегда несет добро».

А потом богиня Никс, великое воплощение Ночи, наклонилась и поцеловала меня в лоб. И я тут же отрубилась — в третий раз за сегодняшний день.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64