Битву с рутиной я выиграл, но для окончательной победы нужна была самая малость: придумать развлечение поопаснее.
В самом первом блокноте самая первая запись посвящена моей жене.
Если бы десять лет назад мне сказали, что любимая женщина, ненаглядная Маринка, вечно улыбающаяся, активная, любящая прогулки, превратится в один миг в безжизненный сгусток рутины, я бы не поверил. Рутине неоткуда было взяться. Мы были счастливы: мотались на велосипедах по городу, посещали бесконечные мероприятия, смотрели ночи напролет фильмы в кинотеатрах… никогда не сидели на месте.
Всего три процента населения в больших городах способны искренне радоваться жизни. Долгое время я относил себя к этим процентам. Жаль, что не заметил рутину вовремя.
Первая причина: Марине стал надоедать активный отдых. В какой-то момент она променяла путешествия за город на уютные посиделки в кафе. Затем стала чатиться с подругами не выходя из дома. Уют обыденности понравился ей больше, чем веселая неопределенность. Она выдохлась.
Вторая причина: ребенок.
Наша дочь, как и все дети на планете, не цветок жизни. Она паразит, который сжирает здоровье родителей, их свободное время, будни. Она заставляет оказаться в тесной квартирке один на один с миллионом проблем, а еще со стрессом, скукой, отчаянием и, конечно, рутиной.
О, от рутины не избавиться, когда есть дети.
Мы не знали этого, потому что думали, что рождение ребенка – радость. Нужно иметь детей, разве не так? Они – это еще один кирпичик в отношениях, опора при создании крепкой ячейки общества.
Чушь.
Я люблю дочь, но ее появление распахнуло дверь для рутины. Помню тот день, когда внес укутанный в одеяльце комочек через порог квартиры. Маринка зашла следом. А за нами – тогда невидимые, липкие, словно расплавленная жвачка, жгутики рутины. Она просочилась в нашу жизнь стремительно: вместе с часовыми прогулками, вечерней стиркой белья, глажкой пеленок, с монотонными песенками, многочасовыми укачиваниями и убаюкиваниями, с обрывками сна и неожиданно однотипными действиями, которые требуется совершать раз за разом изо дня в день, каждый месяц, год или даже вечность.
Мы ложились спать в тот момент, когда дочь закрывала глаза – чтобы сэкономить драгоценные минуты отдыха. Выходили на прогулки только с коляской, по выведанному тихому маршруту. Занимались сексом быстро и безэмоционально, лишь бы удовлетворить потребность. Марина перестала выходить в кафешки и общаться с подругами, у которых не было детей. Бо`льшую часть времени она проводила между кухней и комнатой, между кормлениями и готовкой, между сном и реальностью.
Тогда же в нашей жизни появились таблетки от депрессии. Их посоветовал Маринке знакомый врач, без рецепта, просто для того, чтобы лучше спалось, а мир стал выглядеть иначе.
Однажды я вернулся домой, когда дочь уже спала. В квартире было непривычно тихо. Маринка сидела на полу на кухне, прислонившись спиной к холодильнику. Она как будто дремала. Рот ее был приоткрыт, голова чуть склонена набок. Рядом валялся пузырек из-под таблеток.
Я осторожно сел рядом, не понимая, что происходит. Прислушался к ровному дыханию жены. Она сказала не меняя позы (да и выражение лица ничуть не изменилось):
– Рутина вокруг нас. Видишь?
– Что?
– Рутина. Она у нас в доме. Такая вязкая плотная штука. Везде тут. Свисает с люстры, со стульев и с подоконника. Весь диван в ней, видишь? И у меня на ногах.
Я моргнул – и увидел. Будто прозрел от Маринкиных слов, хотя дело, наверное, было в таблетках.
Рутина плотно путала ее обнаженные лодыжки. Паутина липких нитей расплелась по полу, соткала узоры на окнах и на обоях. В тот момент что-то внутри моей головы щелкнуло.
– Надо избавиться! – Я бросился к кухонному шкафу, достал спичечный коробок, салфетки.
Спички ломались в дрожащих пальцах. Салфетки не хотели загораться. А когда загорелись – огонь ничего не смог сделать с рутиной. Он чах и умирал.
– Что это вообще за дикость? Так не бывает!
Перед глазами темнело от волнения и страха.
– Бывает, – ответила Марина спокойно. – Я давно ее вижу. Когда-нибудь она превратит нас в коконы. Будем смотреть на мир сквозь белую плотную пелену. Ни на что не реагировать. Перестанем радоваться, чего-то хотеть. Превратимся в обывателей. Как большинство вокруг. Тоже, в принципе, неплохо.
Это ее нелепое слово – «обыватели» – рассмешило меня.
– У нас галлюцинации от усталости. Давай умотаем на пару недель в отпуск, а? Отдохнем, и больше не будет видеться всякое. Завезем Веронику к бабушке, она давно просила. Сделаем крюк, ну и что? Развеемся.
Куда бы я ни посмотрел, рутина была повсюду.
Марина грустно покачала головой и продолжила:
– Мы не победим рутину. Если она поселилась в квартире, уже точно не победим.
Я сопротивлялся несколько дней: рылся в Интернете, переписывался с невидимыми оппонентами на бесконечных форумах и чатах. Нашел только детские страшилки и крипипасты, от которых не было толку. Спасительного рецепта, как избавиться от рутины, не существовало. Разве что один совет врезался в память: постарайся не повторяться и разнообразь, черт возьми, свою жизнь!
– Нам нужно разнообразить жизнь! – пересказывал я Маринке. – Мы или сойдем с ума, или победим.
Маринка тихонько смеялась.
«Гугл» выдает три миллиона статей, содержащих слово «рутина», но ни в одной из них ничего не сказано про смерть.
Через две недели Марина свесилась с балкона, провисела так пару минут и сорвалась. Мы жили на третьем этаже. Марина упала в кусты, росшие под окнами, но вывалилась из них и ударилась головой об ограду, получив сотрясение и рваную рану на шее. После звонка врачей я мчался в больницу, думая лишь о том, что это рутина вышвырнула Марину из окна. Злился, представлял всякое.
Жена лежала на больничной койке и пила сок. Она была необычайно весела.
– Я нашла способ! – пробормотала Маринка. – Смотри, Петь, я чистая с головы до ног!
Действительно, вязкие локоны будто стряхнули с нее, не оставив следов.
– Это все страх, адреналин, – сказала Маринка. – Ты же говорил про разнообразие! Я поняла. Рутина любит людей, которые смирились с жизнью и плывут по течению, да? Она пользуется тем, что большинство людей не испытывают резких эмоций. Не влюбляются, ничем не интересуются, не путешествуют в поисках ярких впечатлений. Понимаешь, к чему я клоню? Рутина – это падальщик. Ее жертвы и так уже почти эмоционально мертвы. И вот я решила провести эксперимент. Встряхнула себя эмоционально. Поставила перед страхом смерти.
– Чуть не убилась!
– Верно. Случайность. Не удержалась. Я хотела всего лишь напугать саму себя. До безумия, понимаешь? Чтобы почувствовать такой дикий, животный страх, чтобы рутина слетела с меня, как стервятники слетают с внезапно ожившего животного.
– А такое бывает? Мне кажется, это что-то еще более безумное, чем рутина.
– Но ведь помогает! – Она снова показала чистые ноги. – Мы снова будем жить, Петь! Жить, как раньше!
Следующая запись в блокноте: проснулся ночью и обнаружил, как липкие щупальца медленно поднимаются по моим лодыжкам. Захотелось немедленно вскочить, стряхнуть, совершить что-то эдакое, что уничтожит рутину.
Конечно, к тому времени мы с Мариной поняли, что рутина не исчезает надолго. Ее можно было лишь отогнать на время, как голодную дворнягу.
Я осторожно поднялся с постели и вышел на кухню. Вялая мысль зародилась в голове. Взял кухонный нож, положил левую руку на деревянную доску, растопырив пальцы. Несколько лет назад Марина выжгла на доске персонажа из мультфильма – «ВАЛЛ-И». Вот уж кто погряз в рутине – так это человекоподобный робот, собирающий мусор. Не позавидуешь.
Затем я начал проделывать фокус с ножом – переставлял лезвие между большим и указательным пальцами, между указательным и средним, между средним и безымянным и так далее, возвращаясь, раз за разом ускоряя движения. Лезвие ножа оставляло в доске мелкие дырочки. Внутри меня что-то напряглось.
