Мой старый добрый враг - Федотова Надежда Григорьевна

— Не наврал старикан!

— Я же тебе говорила. Надо просто больше доверять людям…

— Людям?..

— Ну… в общем, ты понял!..

Я разглядела в траве узкую тропинку и бодро затопала по ней. Надеюсь, выведет на приличную дорогу… Я, конечно, люблю природу. Но только не ночью! По своему же печальному опыту знаю: чего только тут не встретишь!..

Дорога оказалась совсем рядом. Широкая, утоптанная, наезженная. С одной стороны лес, с другой — обширные зеленые холмы, через которые шла другая дорога, поменьше. А вдалеке, на холмах, черным силуэтом вырисовывалась крепостная стена города. Гринмор! Однозначно, Гринмор!! Слава тебе господи, наконец-то добрались!..

— Мыш… Неужели это правда?!

— А ты как думала? — счастливо фыркнул тот, взбираясь по свитеру ко мне на плечо. Пуховик пришлось снять, потому что средняя летняя температура в Мелиоре — минимум плюс двадцать пять, даже ночью меньше двадцати не бывает. Ноги в зимних ботинках вспотели, но это тебе не куртка, босиком идти мне что-то не очень хочется…

— Ну, что же!.. — Я вдохнула ночной воздух полной грудью, поудобнее перехватила под мышкой скатанный в рулон пуховик и зашагала к столице. Мышель взбудораженно подпрыгивал на плече:

— Я уж думал, не доживу!.. Думал, так и помру в клетке, как хомяк позорный… Ан нет! Мы еще повоюем! Как считаешь?..

— Аналогично… особенно что повоюем. — Я закурила сигарету. — Как думаешь, Арес в этот раз тоже тут замешан?..

— Вряд ли. По-моему, как раз сейчас мы в чьи-либо планы вообще не входили…

— Одни вопросы! — Я с тревогой посмотрела на башни Гринмора. — Ладно! Скоро будем в городе, там и разрулим… Мыш?..

Длиннохвостый, перенервничавший за ночь, отрубился напрочь, повиснув у меня на плече. Я покачала головой:

— Ну, спи…

Сказать по правде, до города оказалось гораздо дальше, чем я предполагала. Когда мы наконец достигли окованных железом ворот, ночь пошла на убыль, уступая место серенькому рассвету. Едва волоча ноги, я подошла к смотровому окошку и нерешительно постучала. Никто не отозвался, хотя изнутри, несмотря на исключительно раннее утро, слышался гомон людских голосов. Странно. Городские жители обычно так рано не поднимаются!

Я постучала сильнее.

— Глухие они там, что ли?.. — недовольно пробурчал крыс, зевая, и прислушался. — Не спят же ведь!

Я, уже начиная злиться, замолотила по мореному дубу кулаками:

— Эй, есть кто живой?! Открывайте!

Окошечко со скрипом распахнулось, и в квадратном проеме показалась физиономия запыхавшегося молоденького стражника.

— Что надо? — спросил он. Паренек явно куда-то торопился.

— Войти хочу!

— Кто такая?..

— Колесо от трамвая! — огрызнулась моя светлость, уязвленная тем, что ее не узнали. — Не видишь, что ли?!

— Вижу, — моргнул он. — Надо чего?..

— Щас по рогам схлопочешь, салага! — вылез крыс. — Открывай ворота, дубина, и бей в фанфары! Мы вернулись!..

— Ой! — шарахнулся стражник. — Разговаривает!..

— Где-то я это уже слышал… — театрально возвел очи к небу хвостатый. — Слышь, малахольный!.. Лучше по-хорошему открой, иначе я за себя не ручаюсь…

— Да я ведь только спросил… — струсил парень, исчезая. Одна створка ворот открылась.

— Вот так-то лучше! — кивнул Мышель. — Молодец. Стаська, дай ему автограф…

— Не надо!.. — испугался бедолага, пропуская меня внутрь. Он что, из деревни, что ли?.. Я задрала подбородок кверху и, напустив побольше важности, прошла за ворота… Улица была совершенно пуста! Я круто развернулась обратно:

— Эй ты! Чудо гороховое!.. А где все?

— Так на площади же! — удивился он, тараща на меня глаза. И чего пялится?.. Я в этот раз довольно культурно выгляжу.

— А что, на площади медом намазано?

— Нет… зачем?..

— Ой, как с вами тяжко… Что происходит-то?!

— Так ведь казнь же! — чуть не плача, сказал он. — Все там! А я тут, с вами…

— Какая еще казнь? — нахмурилась я. Сколько помню, Кирий был крайне либеральным и человеколюбивым правителем и публичных казней в столице не проводилось. Были, конечно, но всё шито-крыто, чтобы государственный престиж не подрывать… Да, много тут за полтора года изменилось!

— А вы не слыхали? — изумился стражник, прислушиваясь к далекому гулу. — Ведь изловили-таки его, змея подколодного!

— Кого?

— Так Деймера, кого ж еще! — радостно доложил паренек, беря под уздцы стоящую у стены лошадь. — На рассвете и казнят.

— Что?! — аж подпрыгнула я. — Кого?!

— Черного Воина! — сиял дурачок. — Уж как мы ждали.

— И еще подождете! — рявкнула моя светлость, отталкивая оторопевшего парня в сторону и вскакивая в седло. — Не вопи, лошадь верну…

Я дернула повод. Конь послушно заперебирал копытами… Я вам казню!… Совсем ум потеряли!.. Держись, любимый, я что-нибудь придумаю…

— Слушай, мать, — задумчиво сказал крыс, пока мы во весь опор мчались к городской площади. — А тебе не кажется, что общественности это может не понравиться?

— Меня это не колышет!

— Но ты-то одна, а их, извини меня, не в пример больше. Только в пятак схлопочем…

— А что ты предлагаешь? — Я натянула поводья, придерживая коня.

— Ну, не знаю… как-нибудь так, в обход…

— Объяснил! — почесала я в затылке.

А ведь он дело говорит. Кто будет меня слушать?.. М-м, что бы такое сообразить… Я посмотрела в переулок, ведущий к площади, и заметила спешащую на «представление» женщину в чепчике. Больше вокруг не было ни души… Так, кажется, мысля заработала!.. Я спрыгнула с лошади и бросилась вслед за горожанкой. Что-то у меня с утра настрой уголовный…

…Я поправила передник, убрала волосы под чепчик и поинтересовалась:

— Ну как? Мне идет?..

— Садюга ты, Стаська! — фыркнул крыс. — Бедняжка до утра в себя будет приходить…

— А я-то тут при чем?! Не я у нее спрашивала, как пройти в библиотеку, а ты…

— По твоей просьбе, между прочим!

— Это детали… — отмахнулась моя светлость. — Пуховик жалко.

— Зато на этот раз ботинки остались. Тоже неплохо.

Я приподняла длинный подол и посмотрела на носки моих зимних ботинок. В общем-то, да… Хватит с нее и пуховичка со свитером! И почти новых джинсов… Пусть вообще спасибо скажет, что хоть их отдала взамен платья. Какая я иногда добрая бываю.

— Хватит вертеться, — строго одернул меня Мышель. — Попрыгали!.. А то ты своего красавчика по частям получишь…

Я отвесила ему щелбан и побежала в сторону площади.

Народищу!.. Яблоку плюнуть негде. Здесь, кажется, не только жители столицы, но и обитатели всех пригородных деревень… Люди стояли, сидели, висели — натурально, висели, на импровизированных качелях, привязанных к балконам домов. Даже на крышах не было ни одного свободного места!.. Я привстала на цыпочки, выглядывая из-за спин собравшихся. Где-то далеко впереди, в самом центре площади, возвышался эшафот. Меня передернуло. Совсем озверели!.. И, главное, лица у всех такие радостные! Как на новогоднем утреннике. Конечно — такое-то развлечение!.. Я перевела дух и взяла себя в руки. Я просто не была на их месте… и не мне их осуждать. Деймер принес этим людям одни беды… Кстати, где он? Эшафот пустой. Палач в колпаке скучает, скромно сидя на деревянных ступеньках. Кругом ажиотаж и перешептывание… А виновника торжества, извиняюсь за натурализм, нету!..

— Простите! — обратилась я к стоявшей ближе всех полной женщине, судя по запаху, торговке рыбой. — А когда начнут?..

— Да скоро уж! — разулыбалась она. — Вот привезут его, и начнется потеха!.. Ой, гляди-ка, царь!

Я вытянула шею — из противоположного переулка выехал царский кортеж. Впереди — конные воины в блестящих доспехах, расчищающие дорогу. Вслед за ними — правитель Мелиора, Его Величество царь Кирий. Хорошо выглядит старикан. Бодро. Только лицо хмурое слегка… Рядом с ним царевна Аюна, в парадном платье, рассеянно улыбающаяся подданным. У меня даже слеза на глаз навернулась — до чего же я рада снова их видеть!.. Жаль, что подойти не могу, сквозь толпу не протолкнешься… Ага, а вот и зять государя нашего!.. Иллан, в образе человека, с непроницаемым лицом ехал на коне позади жены. Среди женского населения послышались восхищенные вздохи.