На свою голову - Непременова Настасья

Совы, яростно ухая, ринулись внутрь, и уже через пару минут весь кабинет был завален взрывающимися и матерящимися посланиями. К сожалению, ничего нового или утешительного они не содержали. Когда отгремело последнее пожелание, чтобы он убрался из школы и закончил свои дни в Азкабане, у Альбуса уже заложило уши и зудело всё, включая ногти и трансфигурированные волосы.

— Vox populi, [27] так сказать, — холодно улыбнулся Малфой. — Кажется, настало время обсудить целесообразность вашего дальнейшего пребывания на посту директора…

Разговор вышел трудным. Да и могло ли быть иначе, если ни одна из сторон не могла добиться желаемого. Альбус хотел сохранить не только директорское место, но и полный контроль над школой. Малфой требовал его добровольной отставки. Соглашаться на отставку у Альбуса не было ни малейшего желания. Стоит отказаться от места и всё, абсолютно всё, пойдёт прахом. Сейчас же… Да, положение крайне трудное, но не безнадёжное. Будь у Попечительского совета хоть малейший шанс избавиться от неугодного директора самостоятельно, и им бы воспользовались. Но такого шанса у них нет! Как бы ни хотел, но связанный обещанием Корвус МакЛагген, предать его, Альбуса, не сможет. После того, как, закрепляя сделку, Альбус передал ему часть компромата на некоторых высокопоставленных лиц, точно не сможет.

От этих мыслей лицо старика озаряла полубезумная улыбка. Как всё-таки хорошо, что в этот раз, понуждаемый обстоятельствами, он не стал юлить и откладывать исполнение своей части договора. А ведь было такое искушение: пообещать и подсунуть что-нибудь самое незначительное, когда-нибудь позже… намного, намного позже… Зато теперь всё как надо. Да, Маклаггена неизбежно заподозрят в сговоре или подкупе, но признаться ему не позволят условия договора, и как он будет выкручиваться — его проблемы. Так что Малфой тут может сколько угодно воздух сотрясать, у Альбуса есть время до конца учебного года. Да, это мало, чудовищно мало, но если всё сделать правильно…

Расстались директор и глава Попечительского совета чрезвычайно недовольные друг другом. Не успело за Малфоем опасть пламя, как из камина, в который раз за последние часы, вылез секретарь ОПКЗООС, с требованием подписать какие-то бумаги. Ничего подписывать Альбус само собой не стал и выпроводил секретаря обратно, едва удержавшись, чтобы не дать ему пинка напоследок. После секретаря явился аврор с постановлением передать аврорату личное дело и все имеющиеся в наличии задокументированные сведения, касающиеся Хагрида. Пообещав аврору, что всё подготовит к вечеру, Альбус едва ли не запихнул его обратно в камин, и плюхнулся в кресло, с отчаянием глядя на затихающие всполохи зелёного пламени. От идиотизма произошедшего его трясло.

Как он и подозревал, Хагрид просто воспользовался первым показавшимся ему подходящим предлогом, чтобы притащить дракона обратно в школу. Видите ли, иметь дракона было мечтой всей его никчёмной жизни, и устоять перед искушением он не смог. Дракона он протащил тайно. Настолько тайно, что ни у кого из окружающих, включая самого Альбуса, и тени подозрений не возникло, и, возможно, всё могло бы обойтись, если бы не крайне несчастливое стечение обстоятельств. Какого-то Мордреда решили взбрыкнуть гиппогрифы в Запретном лесу, и Хагрид, разумеется, бросился их утихомиривать, оставив дракона без присмотра. Самым же скверным стало то, что к нему решил присоединиться и Сильванус…

Альбус вцепился в подлокотники кресла и тоненько завыл. Ведь он сам, сам, всего две недели назад поставил Кеттлберну оповещение, предупреждающее о беспорядках среди фестралов и гиппогрифов, чтобы, когда придёт время, не вызывая подозрений, вытащить его в лес и без помех наложить Империус. И ведь даже при таком раскладе всё могло обойтись, не приди Сильванусу мысль по пути заглянуть за Хагридом! Своим шумом и криками он напугал дракона, и случилось непоправимое! Теперь же Хагрида ещё на рассвете специально созданным порталом доставили в аврорат, и один Мерлин ведает, хватит ли этому скоту ума до последнего держать язык за зубами?..

Мечтая поубивать окружавших его идиотов, Альбус безумными глазами вперился в стену, не видя ничего вокруг. Как, ну как подобное могло произойти с ним, с человеком, который привык просчитывать всё наперёд, придумывать многоходовые ловушки и успешно воплощать в жизнь самые сложные планы?!

Ответ напрашивался сам собой. После утраты Бузинной палочки он непозволительно расклеился. Да, эта потеря его подкосила. Десятилетия поисков, интриг, шантажа, угроз, обмана. Всё, чтобы получить её — самую лучшую и бесценную! Ту, с которой ни одна другая палочка сравниться не могла! И вот нелепый случай и её нет! Все проблемы, все прежние удары судьбы померкли перед этой невосполнимой утратой, и он выпустил из-под контроля не только дела школы, но и свои собственные. А ведь собирался же от дракона насовсем избавиться, слишком много в Хоге появилось новых ненадёжных людей, которым до всего есть дело, нужно было… Но нет, не успел. Упустил шанс.

Погрузившись в пучину сожалений, Альбус не сразу заметил, что сквозь стекло на него пялится надменного вида крупный грач. А когда заметил, то вздрогнул. О, он хорошо знал этих птиц! Особая порода, выведенная химерологами специально для МКМ!

Впустив крылатого почтальона, старик трясущимися руками отвязал послание. Всё оказалось ещё хуже, чем он предполагал. Письмо извещало, что Конфедерация готовится инициировать собственный судебный процесс. И главным обвиняемым в этом процессе будет он, Альбус! Мерзким напыщенным ублюдкам и дела не было до того, сколько грехов возьмёт на себя Хагрид. Для них главным было одно: школа Хогвартс в нарушение международного договора содержала на своей территории дракона, а руководил этой школой их бывший, с позором изгнанный из организации, президент. Значит, он в нарушении и виноват!

Альбусу хотелось топать ногами, сыпать проклятиями и кричать. Кричать, что никто не имеет права так поступать с ним, самым великим и могущественным волшебником современности! Но он понимал, что кричи не кричи — возмущения ничего не изменят, тем более, что скорость, с которой сведения о драконе достигли МКМ, говорила о многом. Ведь это подтверждало, что в своих подозрениях Альбус был прав, и где-то совсем рядом, буквально у него под носом, окопался сильный враг, способный обеспечить ему неприятности на мировом уровне. Враг, которого он так и не вычислил!

Теперь на то, чтобы хоть что-то предпринять требовалось во-первых, тщательно просчитать все возможности, а во-вторых, свободное время. Время, которого как раз-таки и не имелось. Пустить дела на самотёк сейчас — равносильно тому, что добровольно похоронить все планы на восстановление своего авторитета и могущества. Вот если бы сейчас были каникулы, но нет — до них оставалась ещё целая неделя…

Вспоминая, как прошли последние дни перед предыдущими каникулами, Альбус боязливо втянул голову в плечи: клей в бороде, очки в камине, растёкшиеся лужицей любимые колокольчики… Да Мерлин упаси, от повторения!

Появление нового посланника Альбуса напугало. В окошко, так и оставшееся открытым после визита грача, прошмыгнула очередная сова, и директор затрясся всем телом, предчувствуя новые неприятности. К лапке холёной, надменной птицы был привязан маленький, но пухлый конверт. Почти не владея собой, Альбус уже поднял палочку, чтобы уничтожить его вместе с почтальоном, но не решился. Было в этом послании что-то солидное, внушающее трепет и невольное уважение. Приглядевшись повнимательнее, старик обнаружил в углу конверта герб Гринготтса, и сердце его тут же заполошно заколотилось. Неужели новые штрафы? Неужели остатки его счетов арестованы?!

Открыть конверт удалось не сразу, а когда всё же удалось из него выпала золочёная коробочка, украшенная замысловатым рисунком. В специальных углублениях ярко-алой подкладки лежали колокольчики! Гоблины выполнили заказ!

Альбус тоненько хихикнул и вдруг безумно расхохотался, напугав притихшие по стенам портреты. Оказывается, подспудно он уже не ожидал от этого дня ничего хорошего! Он, человек, который привык властвовать, всегда и во всём быть первым, добиваться своих целей любыми методами — почти сдался под ударами судьбы! Нет, не бывать этому! Он, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, добьётся своего и в этот раз любыми путями, любыми средствами! Он вырвет, выцарапает, выгрызет у Судьбы то, к чему так долго стремился. Почёт, преклонение, безграничная власть над всеми этими ничтожными глупцами, — вот будущее которого он заслуживает и добьётся! Он разберётся в чём та крохотная ошибка, которая пустила под откос все его планы! Где тот мелкий камешек, который сбил с курса колесницу его величия?! Хм… «Колесница величия»… звучит архаично и в чём-то даже нелепо, но очень значительно! Как жаль, что нельзя использовать это сочетание скажем в… хм… Нет, нигде не стоит использовать, глупцы не поймут всей глубины аллегории. Лучше оставить этот перл для себя, хотя так хочется блеснуть, ведь звучит и в самом деле впечатляюще… Эмм… может быть так: «Колесница свершений и путь величия»… Да-да так, пожалуй, действительно лучше. Если вставить в какую-нибудь торжественную речь… нет, не сейчас, а позже, когда он займёт подобающее его гению место… А? О чём это? Да, так вот, если вставить эту колесницу в речь, то всё равно никто ничего не поймёт, но все впечатлятся!