Продам кота (СИ) - Сакрытина Мария

— Госпожа, — вздохнул Стивен. — Что случилось? Вы как будто меня в чём-то подозреваете.

В чём-то я его действительно подозревала — очень уж резко он менялся сегодня, от уверенного в себе проводника до легкомысленного деревенского парнишки. Не такая уж я дура, чтобы не сообразить: что-то тут нечисто. Понять бы, что.

— Да нет, просто… Так ты мне соврал про телепорт, да?

Стивен со вздохом покачал головой.

— Все знают, как пользоваться телепортом, госпожа, даже дети. Вам память так и не вернулась, да? Давайте в Вайнцеме снова к лекарю сходим?

И без перехода принялся рассуждать о лекарях: дескать, цены задрали, совет их никак не контролируется даже королями, а что уж о бедных мэрах говорить. Платишь им платишь, а толку ноль. Даже магию некоторые из врачей отвергают! А всё потому, что волшебники тоже цены задрали, и здесь Стивен (нервно покосившись на меня) был на стороне магов, потому что эти хоть что-то полезное для людей делают… Ой, простите, госпожа, много чего полезного делают! А лекари даже память человеку вернуть не могут! А, поди, деньги-то назад не отдадут…

Я не считала поглаживание хрустального шара оплатой, если конечно это не местная замена карточкам и банкомату, да и не была мне вся эта болтовня сейчас интересна. Я всё ждала, когда же Стивен замолчит или задыхаться на худой конец начнёт? Он же говорил и говорил, без умолку!

Не дождалась. Этот парень хуже некоторых девчонок, честное слово! Из него слова вылетают со скоростью пулемёта. Замолчал Стивен только когда понял, что рядом меня уже нет — я остановилась и осматривалась, думая, что ни лес у горизонта не придвинулся, ни луг кончаться не желает. Зачарованный он, что ли?

— Госпожа?

— А далеко до этого… как его… Вайнцема?

Стивен тоже огляделся.

— Прилично, госпожа. Вы устали? Хотите отдохнуть? Я обед вам взял.

Я кивнула. Устала — не то слово! И голову напекло.

Стивен тонко улыбнулся, когда я надела капюшон, постелил на траву свой плащ и начал вытаскивать из мешка то, что никак не могло там поместиться: мясной пирог, ягоду (малину, смородину и крыжовник), салат в чашке, фляги с травяным отваром (на чай похоже не было). Одну протянул мне.

— Попейте, госпожа, вам сразу станет легче. Вы, наверное, раньше только порталами пользовались. Не пешком же вам было ходить… Это я привычный.

Не отпуская сонного Вильку, я глотнула отвар. Он был мятным, и голова после него стала тяжёлая — сил нет.

— Стивен? А что ты… мне дал?

Парень улыбнулся и склонился надо мной.

— Спите, госпожа. Вам приснятся хорошие сны… — его голос убаюкивал так же, как и трель кузнечиков. — Спите…

— Что?..

Он мягко толкнул меня и я, зевая, улеглась на траву, положив под голову руку. Глаза слипались, ветер надо мной, тёплый и ароматный, покачивал головки цветов…

Стивен нагнулся и осторожно потянул сонного Вильгельма из-под моей руки.

— Что ты… делаешь?.. — еле ворочая языком, пробормотала я.

— Спите, госпожа. Спите. Еды вам на первое время хватит, а потом, может, и наткнётесь на кого-нибудь. — Он усмехнулся, недобро так.

— Я… Виль… ка… Стой…

Последнее, что я видела: как Стивен, поудобнее устроив спящего кота у себя на груди, бросил на меня довольный взгляд, отвернулся и пошёл дальше по лугу. Я попыталась встать, позвать его хотя бы, но сил не осталось совсем. Тогда я провалилась в сон.

А когда очнулась, картина мне предстала настолько неправдоподобная, что я тут же зажмурилась, отсчитала до десяти (три раза спросонья начинала), а потом ещё пару раз себя ущипнула. Не помогло: ничего не поменялось.

Был вечер, и посреди васильков с ромашками горел костёр. Точнее, над васильками и ромашками. В воздухе. Жуть!

Костёр горел весело, потрескивал, рядом с ним на задних лапах стоял Вильгельм и вид имел воинственный. Был он снова рыжий. Хм, а мне правда это не снится? Или краска такая нестойкая? Просили же в гостинице самую-самую, чтобы точно не смылась.

Слева от Вильгельма сидел Стивен, связанный. Он был занят: дёргался, закатывал глаза и стонал. Вильгельм смотрел на него довольно и хлопал лапами, как я бы хлопала в ладоши. После каждого такого хлопка, мягкого, неслышного, Стивен начинал извиваться и всячески показывать, что ему больно. Вильгельма это не останавливало — он всё хлопал и хлопал.

Со сна я плохо соображала, меня не удивила даже явная связь между хлопками и странным поведением Стивена, но то, что последнему больно, я поняла. И что Вильгельм его мучает — тоже.

Язык слушался плохо, но я кое-как прохрипела:

— Вилька, оставь его!

Вильгельм надменно посмотрел на меня и снова хлопнул лапками. Стивен взвыл.

— Вилька! Я кому сказала?

Кот громко насмешливо фыркнул. Полагаю, веди он себя повежливее, я бы ещё долго валялась и вяло требовала, чтобы он это прекратил. Потом могла бы задаться вопросом, а всё ли в порядке со мной: уж больно снова похоже на бред.

Но кот надо мной смеялся. Кот, чёрт побери!

Я вскочила и, не обращая внимания на красных мошек перед глазами, схватила кота за задние лапы. Подняла в воздух и принялась качать.

Вилька сначала остолбенел, потом набрал побольше воздуха, открыл рот и:

— Мья-а-а-а-а!

— Я сказала! — качнуть кота. — Оставь его! — снова качнуть. — В покое!

Кот заткнулся — наверное, вниз головой орать ему было неудобно. А Стивен наконец-то перестал выгибаться и тоже замолчал.

Я уронила кота. Он упал на все четыре лапы, встряхнулся и ошеломлённо посмотрел на меня. Я щёлкнула его по носу, чёрному и мокрому.

— Не смей! На меня. Фыркать. Ясно?

Кот моргнул и совершенно по-человечески кивнул. Потом глянул на Стивена — тот снова застонал.

— Вильгельм! Я кому сказала?!

Кот вздохнул, покосился на меня, мол, иди ты, и отвернулся к костру. Стивен успокоился.

— Что вообще происходит?

Кот не ответил: он принялся сосредоточенно вылизываться. Стивен пытался отдышаться. Я смотрела на них обоих: один, связанный, валяется на траве в позе, больше подходящей для йоги; другой демонстративно занят моционом.

Верёвки, костёр в воздухе, стоны Стивена, которые резко прекратились, стоило мне с котом «поговорить»…

— Постой-ка… ты — маг?

Кот тяжело вздохнул и снова посмотрел на меня как на дуру.

— Вы специально выбирали непроходимую идиотку, чтобы вас сопровождать? — прохрипел тем временем Стивен. — Где только нашли такую?

Меня бросило в жар, особенно когда кот зауркал так, что было понятно: смеётся. Да эти двое надо мной издеваются!

— Виль, а иди сюда?

Кот, конечно, не шелохнулся, зато хрипло засмеялся Стивен. Правда, быстро закашлялся.

Ну что ж…

Я сцапала кота, который тут же принялся лезть и вырываться, посадила на колени и принялась наглаживать.

— Ах ты мой хороший, пушистенький мой, миленький, душенька, пусечка…

Стивен хохотал в голос, а кот, поняв, что не вырвется, попытался снова меня исцарапать. Говорят, все кошатники этому быстро учатся: как схватить «пусечку» за лапы, чтобы его «миленькие» когти до тебя не дотянулись. Я не кошатник, но уже научилась.

Последним средством кот попытался орать — снова очень похоже на сирену. Тут даже Стивена проняло, и он уже минут через пять хрипел, умудряясь перекрикивать Вильгельма:

— Хватит! Отпусти его! Заставь замолчать!

Никогда не сидел человек с маленькими детьми, сразу видно.

— Да? А кто тут идиотка?

— Мья-а-а-а-а!

— Прости!

— Мья-а-а-а-а!

— А недавно госпожой была.

— Мья-а-а-а-а!

— Умоляю, госпожа!

— Мья-а-а-а-а!

— То-то же. Вилька, не заткнёшься, я тебя ещё и расцелую.

Кот захлебнулся воем и замер, кося на меня зелёным левым глазом, в котором легко читался ужас.

Стивен неприлично выругался — я мало что поняла, но по интонации было ясно, что не комплименты мне говорит.

Я улыбнулась.

— А кто теперь мне расскажет, что происходит?

Стивен снова выругался, правда, на этот раз короче.