Марс наш! (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

Очевидно, осознание, что она вторая, очень кольнуло самолюбие «Комсомолки».

— Ага, — подтвердил моё предположение парень. — Если кто-то не пьёт, это сразу настораживает. Сразу думаешь: «А не стукачок ли этот трезвенник? Ну, или коллаборант… Шпион Британики, или СШВ.».

— Звучит как тост! — отсалютовал я Борису кружкой.

Парень, не растерявшись, поднял свою кружку, а потом мы оба посмотрели на Лизавету.

— Что? — будто не понимая, к чему ее склоняет коллектив.

— Пей давай.

— Я не пью. Совсем, — твердо заявила Комсомолка.

— Поэтому ей и не быть Часовой! Понимаешь? — спросил я у Бориса и тут же ответил на этот риторический вопрос. — Она не умеет сливаться с местностью!

— Это я не умею? — подняла бровь «Комсомолка».

Для нее это прозвучало как вызов. А я в очередной раз про себя усмехнулся, какие же эти студенты из СССР наивные! Ей богу, как дети малые!

Я поднял руку, привлекая официантку. И когда девушка подошла, попросил:

— Лайм и апельсин дольками, лед, гранатовый сироп — пятьдесят и водки — триста.

Официантка кивнула, и через минуту рядом с трехлитровой башней пива на столе появился набор для превращения его в ерш!

— Две дольки лайма, сироп для сладости, можно брать любой по вкусу, — замешивая в кружке с пивом ингредиенты, озвучивал я рецепт. — две трети пива, треть водки, и… ерш «Ракета "Земля-воздух» готов! Пробуй!

Борис пододвинул бурлящую малиновой пеной кружку к девушке.

— Ну давай, «Комсомолка», — подмигнул я. — Это ерш. Русские пьют его пинтами.

Лиза решительно прищурилась, а потом протянула руку и со сноровкой бывалого выпивошки почти залпом опрокинула в себя честные ноль-семь литра!

— А ничо так! — облизнув губы, подмигнула наша примерная Гагарина. — Вкусненько.

Для неё это был вызов, и Комсомолка в очередной раз доказала, что не боится вызовов, наивно поведясь на такую простую провокацию. Зелёные глаза девушки осоловело заблестели, на щеках заиграл румянец, и, кажется, только сейчас она расслабилась по-настоящему.

Но то, как быстро хмельной ерш ударил ей в голову, вкупе со словами о том, что девушка вообще не пьёт, вызвали нехорошие мысли. Ой, неспроста наша румяная «Комсомолка» так категорична. Ой, не с проста.

— Вот, Гагарина, — осклабился Борис. — Теперь мы повязаны, и я могу хоть немного тебе доверять.

— Именно! — подметил я, показав парню большой палец. — Ничего так не сплачивает, как соучастие в преступлении.

— Вы это о чем? — стрельнула осоловелыми глазками Лиза. — Каком преступлении?

— Ну как же? — удивленно развел я руками. — Раскрытие личности перед аборигенами… Передо мной, то есть.

— Два раскрытия! — выставив пальцы буквой «V», гоготнул Борис.

— Даже так⁈ — удивился я. — Ну хорошо, два раскрытия. И подлог с сокрытием смерти Первого Часового в целях спасения карьеры.

Повисла тяжелая пауза. Я буквально видел, как зеленые глаза «Комсомолки» наливались льдом ненависти.

— Что ты хочешь сказать? — замораживая своей непонятной силой ерш в бокале, процедила она.

Я примиряюще поднял ладони.

— То, что вы с «Чувашом» теперь повязаны! И как бы вы этого ни отрицали, теперь вы в ответе друг за друга. Ведь стоит посыпаться одному…

— Как он потянет другого, — закончила Лиза.

Теперь в её зеленых глазах плескалось понимание.

Четыре кружки спустя…

— Получается, наука действительно может быть неотличима от магии!

Под впечатлениями от сказок попаданцев все больше «разгонялся» я. Каждое прикосновение к технологиям этих двоих вызывало у меня, как у фантаста, детский восторг!

— Сумрак, а хочешь еще магии? — панибратски обратился ко мне Борис.

Спустя всего три кружки спортивный жилистый паренек килограмм сорока весом окончательно свыкся с мыслью, что я и Сумрак — одно лицо. Но что самое забавное, вежливый и учтивый соник-техник перешел на почти хамское «ты». Упрямо продолжая ассоциировать меня со своим супергероем Сумраком.

Едва я хотел осадить паренька, напомнив, что на брудершафт мы не писали, а потому… Ну да ладно. Главное, парень сумел меня удивить!

Направив свою по-стимпанковски выглядящую рукавицу на почти пустую пивную башню, парень совершил почти библейское чудо! Колба, наполненная пивом едва ли на два пальца, вдруг забурлила содержимым. Уровень жидкости начал расти, пока она вновь не наполнилась!

— Воистину, колдун ебучий! — выдохнул я, завороженно глядя на пузырьки в янтаре пива. — И это тоже наука⁈

— Воссоздание молекулярного строения жидкости из темной материи посредством восстановления её нулевым элементом — моя дипломная на втором курсе, — будничным голосом пояснил Борис.

— Ой, а сам-то! — едко хмыкнула Лиза.

Судя по приподнятому настроению, отказ от алкогольного целибата развязал «Комсомолке» язык.

— Мало того, что развлекаешь аборигена дешевыми фокусами, так еще и тратишь нуль-элемент! А это, если что, стратегический для Союза ресурс!

— Ой, не нуди, а, — отмахнулся от нее Борис. — Я, между прочим, Сумраку с погружением в дело помогаю! Напомню, впутать в дело дубликата с Земли 505 было твоей идеей.

Я тоже не остался в стороне.

— Борис прав. Как я понимаю, тебе нормальная характеристика от директора Академии Часовых без надобности⁈ И потом, у нас, по сути, эпохальный момент подтверждения третьего закона Кларка! — воскликнул я, и тут же его озвучил. — Любая достаточно развитая технология неотличима от магии!

— Хорошие слова, — отсалютовал кружкой Борис. — Философские! Этот Кларк, типа, ваш пророк?

— Типа того, — я неуверенно покрутил кистью. — Как и Азимов, классик мировой фантастики.

— Так, хватит, — не вынеся тягот философских мыслей, всплеснула руками Гагарина. — Я танцевать!!! А вы…

— А мы — не танцуем! — за обоих ответил ей Борис.

С экспрессией фурии и грацией газели Лиза выскочила из-за стола и растворилась в толпе людей на танцполе.

— Сумрак, — Борис пьяно выставил палец, призывая к вниманию. — Падаж-жьи! Азимов, он кто⁈

Очевидно, моё мнение по поводу Азимова крайне задевало синего, как изолента, соник-инженера. И он, что называется, хотел докопаться до истинны.

— Айзек Азимов — знаменитый американский писатель-фантаст! — выдал я очевидное. — Создатель трёх законов робототехники Азимова! Вообще он под Нижним родился, но к вопросу это не относится.

— Про законы это правильно, — всё ещё держал указательный палец в воздухе рассуждал пьяненький Борис. — А вот то, что Азимов писатель — брехня! Он же ж робототехник! Создатель нейросети «Коллектив» и человек, чьи законы обуздали Нейро-Рейх!

— «Коллектив»? «Нейро-Рейх»? Что⁈ — предчувствуя новый поток безумств альтернативной истории, восторженно всплеснул я руками.

— А у вас не так было? — удивился Боря. — Второй Планетной в сорок первом что ли не было?

— Была, — кивнул я. — Вторая мировая война. Против фашистской Германии и Японии.

— У нас это были Нейро-рейх Священной Римской империи Германской нации и Техносёгунат Такугава.

— Тоже немцы и японцы? — спросил я.

Борис кивнул.

— А Гитлер? — родился новый животрепещущий вопрос. — Гитлер был?

Иллюстрируя свой вопрос, я изобразил усики и вскинул руку.

Пара сидящих за соседним столиком азербайджанцев повернулась, явно не оценив мою пантомиму.

— Иностранцы, — пытался я объяснить ситуацию. — Объясняю им, кто такой Гитлер.

Но, очевидно, только ещё больше закапываю себя, окончательно расписавшись в идиотизме ситуации. Кто в наше время не знает эти чарующие ультра-фашизмом усики?

— Не, — покачал Борис головой. Гитлеров не было. Была первая коллективная нейросеть: «Кайзер». Разработка Баварского института машинного разума. Цель системы — создание идеальной модели человеческого общества.

— И-и-и? — потребовал я продолжения.

И Борис не разочаровал. Будто забыв про алкогольное опьянение, парень с википедийной точностью сыпал историческими справками.