Несмотря на недюжинный энтузиазм, Тир совершенно не умел обращаться с детьми — это следовало признать, увы: Вета хныкала и упорно не желала успокаиваться, хотя князь обдал её чарами очищения и создал несколько шаровых молний для развлечения. Усугублялось все тем, что малышка была очень… человек, то бишь хрупкая почти до жути; это пугало.
Князь, будучи в некоторых смыслах драконом весьма романтичным и рано потерявшим семью, всегда старался её обрести. Самой первой попыткой и стали друзья — впрочем, для Тира они давно и прочно стали скорее любимыми братьями, а наставник Ос ещё в детстве воспринимался скорее как отец, позже это чувство просто углубилось, окончательно пуская корни в сердце. И этого было много, правда, но все же князю хотелось обрести пару и детей, как бы ни был велик страх потерять их потом в огне очередной смуты. И вот, словно в насмешку: и пара, и дочь, как по заказу закона подлости — хрупкие, совершенно непонятные и неземные, уязвимые настолько, что сожмёшь руки чуть сильнее в случайном порыве — сломаешь смешные человеческие косточки. Как таких уберечь? Как сделать так, чтобы история не повторилась?..
Потоптавшись пару секунд возле плачущей девочки и отчаянно пожалев о невозможности прямо здесь нанять нормальную нянечку — никого, не проверенного предварительно Исом, он к девочке и на милю не подпустит! — дракон призадумался о том, что ребёнок, наверное, голоден. Каков должен быть рацион маленьких человеческих детёнышей, князь совершенно не имел понятия, потому решил поступить так же, как всегда в подобных случаях — то бишь, обратиться к друзьям. Идеально было бы, конечно, выцепить Оса, но за неимением наставника жертвой был избран Казначей — в первом же чтении, так сказать.
Что всегда умел Ар Серый, так это обустраивать собственный быт. На первом этаже было пустынно, только Жужа дремал прямо на барной стойке; перед воздушным драконом стоял свежеприготовленный обед из нескольких любимых им блюд, и стол был сервирован вполне в соответствии не слишком требовательному, но категоричному в некоторых вопросах этикету Предгорья. Это была незыблемая особенность Казначея: он структурировал и переделывал под свои хотелки любое окружение, в котором оказывался. Собственно, не действовал этот талант только на князя — возможно, потому они так хорошо ладили, уравновешивая друг друга. Вот и тем утром Тир, пытавшийся успокоить хныкающую девочку и глядящий на друга несчастными глазами, явно вносил дисгармонию в идеально сбалансированное утро Казначея.
— Дай сюда, княже. Ты неправильно её держишь, — сообщил Ар несколько раздраженно, отставив чашку.
— Где ты все это взял? — ошеломленно вопросил Тир, указывая на блюда, — Неужели в этом медвежьем углу нашёлся какой-то ресторан?
— Нет, разумеется, — хмыкнул Ар, — Я просто описал почтенному Жубу, что хочу, и оплатил издержки. Как выяснилось, он довольно талантливый повар, если задать ему правильный стимул…
Рассказывая все это, Серый дракон как-то хитро покачивал Вету, а после — пощекотал, отчего та перестала реветь и изумленно уставилась на Казначея светло-голубыми, как у матери, большущими глазками. В его серх глазах дрогнуло что-то неясное, горькое.
— Есть хочет, — тихо и немного растерянно сказал воздушный дракон, — Лу в этом возрасте тоже ужасно капризничал, если я не давал ему сырого мяса по утрам — таким маленьким обязательно есть сырое мясо, чтобы чешуя красивая выросла. Но как ей его измельчить? У неё ведь ещё нет клычков! Только передние зубки выросли. Как есть мясо такими зубами?
Казначей спросил это у Иветты достаточно строго, будто рассчитывал, что она и впрямь ответит; малышка, однако, на провокации не поддавалась и хранила поистине партизанское молчание.
— Универсальное заклятие измельчения?.. — предложил Тир неуверенно.
— Да, пожалуй, — покивал Казначей серьёзно, явно пребывая в каких-то своих далях, — У Лу с первого дня были клычки, но так он-то вылупился из яйца. Я слышал, что с живорожденными совсем не так. Кто мог знать, что именно об этом стоит почитать подробнее… Может, лучше тебе не у меня, а у пары об этом спросить? Люди в некоторых вопросах находчивые, наверняка что-то специальное для таких случаев придумали!
— Ирейн с госпожой Эленой, и ты знаешь, это надолго. И я хочу доказать ей, что готов помочь! Это важно, потому что у неё куча фобий из-за Веты. Считает, что я могу её выбросить, если надоест.
— Люди, — пожал Ар плечами, — У них действительно подобное встречается. Наверное, проще относиться к этому вопросу небрежно, когда совместим с кем угодно и потенциальное количество детей не ограничено.
— Как бы там ни было, я должен доказать ей, что все не так, — несколько раздраженно пояснил князь, — Я, конечно, дал ей клятву, но она ещё сомневается.
— Клятву?..
— Сказал, что Вета будет иметь все права, положенные княжне. Не смотри на меня так! Разумеется, кроме престонаследия. Я же не дурак!
— Я бы на твоем месте не утверждал это так однозначно, — скривился Ар, — Бросаться такими обещаниями без одобрения Старейшин и твоего собственного совета — это идиотизм, знаешь?
— Знаю, — хмыкнул князь, — Но не мог же я позволить ей сомневаться?..
— Княже, — раздраженно сказал Ар, — Люди алчны. Это, конечно, хороший знак — что она в первую очередь стала торговаться за дочь, а не за себя, но…
— Хватит, — отрубил Тир, — Ирейн не такая, и не смей говорить о ней в таком ключе. Понял?
— Ну разумеется, — хмыкнул Ар, — Эта вся ерунда со связью истинных уже начала действовать. Как и следовало ожидать…
Тир нахмурился и покосился на друга, почти профессионально удерживавшего Вету на руках. Князь уже начал немного сожалеть о том, что отдал малышку Казначею и посыпал соль на все раны разом: в конечном итоге, Ар не зря ненавидел само упоминание истинных. Как ни крути, а гибель Лу, сложившего крылья из-за предательства пары, отпечаталсь у воздушного дракона в зрачках, навсегда превратив его в того холодного, жёсткого до жестокости Казначея, которого ныне видели окружающие.
Если подумать, Тир знал наверняка, что ему и за тысячу лет не понять и не заслужить того, что друзья простили ему, ни разу потом не вспомнив. А ведь именно отец Тира, непутёвейший из князей Предгорья, додумался вопреки воле Оса и Старейшин предать древний договор с демонами, что повлекло за собой лавину ужасных последствий. В частности, родители Ара, бывшие на тот момент в дипмиссии в Вечном Царстве, были убиты, а Ис с сестрой оказались в заложниках у родного дядюшки Воонтэ, лорда Лаари. Тир отчетливо помнил, как страшно ему потом было посмотреть им в глаза: Ару, с трудом отстоявшему право самостоятельно воспитывать крохотного брата, Ису, вернувшемуся из плена целым снаружи, но абсолютно сломанным внутри.
И Тир ненавидел отца за это, но ещё больше себя, конечно. В разы это чувство усилилось потом, во время передела власти, когда погибли и Лу, и Жоржи, и ещё множество существ — но его Ар не обвинял никогда. "Не ты это начал," — сказал друг просто, когда князь все же собрался с силами и попытался оправдаться, и от этого было ещё хуже.
А сейчас Тир смотрел, как затянутые в перчатки руки Казначея осторожно касаются пальчиков Веты, и пепел осыпается в его серых глазах, потому что он вспоминал другого младенца, которого вот так же держал на коленях.
И князь был благодарен небу, что был единственным ребёнком в семье.
— Я схожу за мясом, — сказал князь быстро, и улыбаться было сложно, но у него получилось.
— Да, — согласился Казначей рассеянно, — Желательно свежую оленину, конечно, но спроси, что самое свежее!..
— А что вы делаете, стесняюсь спросить, господа драконы? — голос Ирейн прозвучал, аки гром среди ясного неба. Трое малолетних несмышлёнышей в лице Веты, Тира и Ара посмотрели на трактирщицу с незамутнённым детским интересом.
— Мы кушать собираемся.
Ирейн задумчиво оглядела стол с единственной тарелкой, наполненной сочащейся кровью массой. Вета, ребёнок-испытатель, успела испачкаться в этой жути и даже, кажется, попробовать на зуб. Недовольной при этом дочь на диво не выглядела, а вот сама трактирщица ощутила стойкое желание посетить отхожее место.
