Чисвикские ведьмы - Рэнкин Роберт

– Большое спасибо, – проговорил тот и осторожно сделал глоток.

– Нравится? – спросил мистер Рюн.

– Еще бы, – признался Уилл. – Просто чудо.

– В конце концов, так и должно было быть…

Мистер Рюн грузно приземлился на сундук и взял бокал в ладони. Теперь он взирал Уилла сверху вниз. Уилл смотрел на мистера Рюна снизу вверх.

Вернее, очень внимательно разглядывал. Этот толстяк, восседавший перед ним, был загадкой. И, надо сказать, загадкой крайне тревожной.

– Что вы помните, мистер Старлинг?

– О чем?

– Ну, для начала – о том, как вы сюда прибыли.

– А-а-а…

Неожиданно Уилл задумался. Что именно он должен сказать? Он ничего не знает об этом толстяке. Ну, для начала – можно ли ему доверять.

– Что вы знаете? – спросил он.

– Я знаю все, – ответил Хьюго Рюн.

– Тогда почему вы меня спрашиваете?

Рюн вздохнул.

– Это чрезвычайно важно. Важно знать, что вы знаете, а чего не знаете. Если вы помните слишком много, мне от вас толку не будет. Если вы представляете, какой чудовищный обман будет окружать вас в этом времени, вы окажетесь не в состоянии действовать.

Уилл покачал головой:

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Само собой. В таком случае, позвольте мне объяснить. Вас доставили сюда из двадцать третьего века…

– Я прибыл по своей воле, – перебил Уилл.

– В данных обстоятельствах у вас не было выбора. А о том, чтобы обстоятельства сложились именно таким образом, я позаботился.

– Это вы посылали роботов, чтобы они нападали на меня? И убивали людей?

– Нет, – Рюн поднял широкую ладонь, словно отстраняя столь возмутительное подозрение. – Я обеспечил вам возможность спастись. Более того, я сам создал эту машину – вместе с моим добрым другом мистером Уэллсом.

– Гербертом Уэллсом?!

– С ним самым. Он взялся за этот проект, потом безнадежно запутался и попросил, чтобы я дал ему общие представления о времени. Как, собственно, в нем все взаимосвязано. А взаимосвязано в нем все не совсем таким образом, как вы могли бы предположить. События в будущем могут влиять на прошлое. Мало кто сумел докопаться до этой истины.

– Я об этом даже не догадывался, – признался Уилл.

– Вы и не могли догадаться. Но я помог Уэллсу найти правильный путь.

Уилл сделал еще несколько глотков. Положительно, шампанское – восхитительная штука.

– Я на самом деле совсем ничего в этом не понимаю, – заметил он.

– Так и должно быть. А что вы помните о своих предках? Что у вас здесь? – Рюн постучал по виску толстым пальцем.

– Дайте подумать…

Думать пришлось довольно долго.

– Вообще-то, не думайте слишком много, – наконец сказал Уилл. – Но почему-то я уверен, что мог бы вспомнить… уйму всего разного. Наверно, все, что происходило последние лет двести. Это самое меньшее. Примерно до…

– До тысяча восемьсот девяносто восьмого года, – подсказал Рюн.

– Точно. А дальше – ничего.

Рюн кивнул головой и одарил Уилла очень широкой улыбкой.

– Именно так и должно быть. Потому что сейчас вы в тысяча восемьсот девяносто восьмом году. У вас в голове воспоминания ваших предков, но воспоминания только о тех событиях, которые уже произошли. Но то, что произойдет начиная с тысяча восемьсот девяносто восьмого года, еще не стало воспоминаниями. Эти события еще только должны произойти. Вы не можете помнить то, чему только предстоит случиться.

– Но ведь это уже случилось! В будущем, из которого я прибыл. Там они уже случились… в прошлом.

Вы теперь часть этого прошлого. Прошлое стало для вас настоящим. Единственные воспоминания предков, которыми вы теперь располагаете, – это воспоминания о том, что происходило до нынешнего момента. А ваше будущее еще не наступило. Будущее, в котором вы совершите великие деяния… Под моим Руководством, конечно.

– О да, несомненно, – отозвался Уилл.

– Ирония? – спросил Рюн. – Или сарказм? У меня нет времени ни на то ни на другое…

– И вы об этом тоже знаете.

– А это был сарказм. Давайте с вами договоримся: это последний раз, когда вы отпускаете саркастические замечания в мой адрес.

– Послушайте, – перебил его Уилл, – я не знаю, кто вы такой и чего от меня хотите. Я ввязался в нечто несусветное и чувствую… как бы это сказать… Этого просто не может быть. По-настоящему оказаться здесь… Но как я попаду обратно, в свое время?

– Когда ваша миссия будет выполнена, вы вернетесь. Это я вам обещаю, – Рюн сунул руку в жилетный карман и достал коробку с сигаретами. – Хотите масленку?

– Масленка для носа, – усмехнулся Уилл. – Папироса. Сленг кокни, основанный на рифмах. Знаете, я никогда не курил. У нас – в моем времени – ни сигарет, ни папирос, ни трубок больше нет. Дело в том, что курение – это ужасно вредно. Нам рассказывали на уроках истории, как во второй половине двадцать первого века все сигаретные компании обанкротились, когда тысячи умирающих курильщиков подавали на них в суд и выигрывали процессы.

– К счастью, это еще в будущем, – Рюн вытащил сигарету, чиркнул спичкой и не спеша прикурил. – В наши дни – я имею в виду в эту эпоху – сигареты считаются весьма полезными.

– Тогда я не прочь попробовать!

– Вам станет дурно, – предупредил Рюн.

– Ну… – Уилл нерешительно пожал плечами, – тогда, пожалуй, не стоит.

– Итак, перейдем к текущим делам. Проще говоря – к тому, какую роль вы сыграете в борьбе с силами тьмы. Могу сказать одно: самую активную.

– Сил тьмы? – Уилл покачал головой. – Ничего не понимаю. Можно еще шампанского?

– Вы опьянеете, – предупредил Рюн.

– Я никогда еще не пьянел, – возразил Уилл. – К счастью, алкоголь в нашем будущем еще есть.

Рюн чуть заметно повел плечами и снова наполнил бокал Уилла.

– Силы тьмы. Проще говоря – ведьмы.

Уилл поперхнулся, и шампанское устремилось в носоглотку.

– Ведьмы? – пробормотал он, когда откашлялся.

– Ведьмы, – подтвердил Рюн. – Колдовство – это бич просвещенной эпохи.

– Перестаньте, – возразил Уилл. – Колдовство – это предрассудок. Средневековая чушь. Никто не верит в колдовство. Ну, наверно, за исключением моего лучшего друга Тима. Вот он убежден, что миром правят ведьмы.

Глаза толстяка полезли на лоб. Потом его взгляд медленно устремился на Уилла.

– Ваш лучший друг Тим? – голос мистера Рюна стал холодным и мертвым. – Не вы?

– Конечно, нет! – воскликнул Уилл. – Чтоб я верил в такую чушь?

– Но ведь вы Уилл Старлинг? Второй по старшинству сын Уильяма Эдварда Старлинга, родившийся второго февраля в год две тысячи двести второй?

– Я единственный сын Уильяма Эдварда Старлинга.

– Это неправда, – сказал Рюн.

– Это правда.

– Неправда.

– Самая взаправдашняя правда!

Хьюго Рюн покачал головой.

– Родился второго февраля две тысячи двести второй…

– Это не мой день рождения. Я родился первого января. Но…

– Но что?

– Второй день второго месяца две тысячи двести второго года – день рождения Тима.

Чудовищно! – Рюн взмахнул огромными руками, шампанское выплеснулось в одну сторону, сигарета полетела в другую – Это все из-за вашего отца!

– Из-за моего отца?! А при чем тут мой отец?

– При том, что он ваш отец, – Рюн снова сделал весьма экспрессивный жест. – Знание передается по наследству. От второго сына ко второму сыну.

– Я единственный ребенок в семье, – сказал Уилл.

– Я привел сюда не того брата… – Рюн умудрился спрятать лицо в ладонях. – Это катастрофа.

– Тим мне не брат.

– Не спорьте. Самый настоящий брат.

– Да нет же!

– Да.

– Нет.

– Да, – возмущенно повторил Рюн.

– Говорю вам, нет. Хотя…

– Хотя что?

– Ну, вообще-то… по-моему, мы немного похожи. Он покрупнее и потемнее, но что-то общее у нас есть. И мы были лучшими друзьями с самого детства. Он мне действительно почти как брат… был.

Уилл добавил это, потому что вспомнил, как погиб Тим.