— Ты же понимаешь, нам все равно придется возвращаться. Ты спас Еву, Гардиан.
Он поднял морду, и посмотрел на меня одним глазом. Просто такой огромный дракон не может смотреть на меня двумя глазами, когда я совсем близко. Рядом с ним я точно букашка.
— Рр-р? — спросил он.
Я совершенно точно не знаю драконьего, но поняла его удивление.
— Прости, я не знаю драконьих традиций. Если ты против, можем дать ей другое имя, или даст ее мать?
Гардиан нахмурил брови и повелительно рыкнул, потеревшись носом о малюсенькую головку девочки. Этим он сказал «Ева, так Ева. Таково решение шайри».
— Кто такая шайри? Ты расскажешь?
Дракон покачал головой, намекая, что сейчас не время, и нам действительно пора возвращаться. А еще он хотел применить ко мне заклинание глубокого сна! Я только успела отшатнуться и зажмуриться. В отличие от подлеца Рейнхарта, Гардиан не стал давить, он предложил мне выбор.
— Лететь на тебе? — удивилась, когда дракон опустился на передние лапы и выставил в сторону крыло, чтобы я смогла взобраться к нему на спину и уютно устроиться между двумя роговыми наростами на его шее. Да-да, я уже присмотрела себе вполне уютное и с виду безопасное местечко.
Боюсь ли я высоты? До заикания! Почти уверена, что от страха могу оконфузиться, но глядя в умопомрачительные сапфировые глаза своего дракона, я понимала — он скорее крыло себе отгрызет, чем позволит мне упасть. А тем более мне, хранящей на своих руках маленькую засоню. Засоня, к слову, сладенько пошамкала губками в поисках груди. Кому-то пора подкрепиться.
— Ты ведь меня не уронишь? — спросила с улыбкой, вскарабкиваясь на спину дракона. Он обиженно рыкнул в ответ и, когда я устроилась, осторожно поднялся.
Нас даже не качнуло. Мы спокойно добрались до выхода из пещеры (на разбросанные перья с останками гром-птиц я старалась не смотреть), а дальше…
Глава, в которой я сама скоро стану драконом!
Здесь, пожалуй, я опущу описание следующих пятнадцати минут своей жизни, поскольку приличные (да и неприличные тоже) леди таких слов не используют. Не уверена, что тролли их используют. Во всяком случае, мне доподлинно известно, что одному гоблину его же сородичи отрезали язык за такие выражения.
Я орала. Я ругалась. Я визжала, крепко прижимая к себе малышку. Потом я извинялась перед ней, объясняла, что так выражаться нехорошо, но инстинкт самосохранения и паника брали верх, и я снова орала.
Через четверть часа что-то изменилось. Гардиан стойко терпел мою истерику (возможно, попросту ничего не слышал, ветер свистел так, что напрочь закладывало уши!), плавно держал курс и вообще летел образцово-показательно, как на конкурсе…
Смириться с мыслью, что высота меня не убьет, удалось не сразу. Мы пролетали мимо орлов и ворон, которые шарахались от нас и в панике меняли курс. Мы рассекали густые туманы облаков и медленно опускались ниже, чтобы вдохнуть прохладу озерных гладей. Сама не заметила, как дикий ужас сменился сначала интересом, а потом — наслаждением.
Малышка открыла глаза — жемчужно-снежные, каких не бывает у людей — и с интересом разглядывала мое лицо. Я рассказывала ей про горы и леса, над которыми мы пролетам, про лабиринты дорожек и горошины домов, про шпили замков и их обитателей, про бескрайние поля и опасности, которые они могут таить, а Ева все смотрела на меня и… хохотала. Она смеялась так озорно, словно я травила анекдоты. Дети первого дня жизни не умеют смеяться, я выросла в многодетной семье и точно это знаю, но Ева смеялась. И делала это так заразительно, что даже Гардиан не выдерживал, и время от времени под нами вибрировало от глубокого гортанного смеха дракона.
Наконец, впереди показались заснеженные вершины гор — знакомый пейзаж, который я успела выхватить из окна уборной моего ненаглядного жениха. Мы описали большой круг над жемчужными шапками, а потом устремились к живописному, утопающему в зелени кусочку рая. Владениям моего дракона! То есть, владениям гадкого Рейнхарта, я хотела сказать.
Нас встречала целая делегация во главе с Райрой. Огромная площадь перед центральным входом в замок пустовала, а по периметру квадратом встали стражники с копьями. Сначала показалось, что это такая торжественная встреча, но дракон разозлился.
Огненный плевок — и стража бросилась врассыпную, а Райра, выставив перед собой руки, впитала огонь внука и погрозила ему пальцем.
— Гардиан! Немедленно вниз! И прекрати эти свои выходки. Ты знаешь правила!
Стража медленно вернулась на места, а дракон завис в воздухе, не желая приземляться. Он махал мощными крыльями взбивая пыль и шатая стражу. Те с каменными лицами пытались держать равновесие, но нет-нет, и кто-нибудь из них падал на задницу. Интересно, они тоже драконы? Все до единого?!
— Что происходит? — я погладила Гардиана, чтобы успокоить.
— Рр-рых!
Вот оно что! Кое-кто не хочет возвращать человеческую ипостась.
— Поверь, Рейнхарт мне нравится не больше твоего. Точнее, я терпеть его не могу, но… Он должен помочь Еве. Она малышка, необходимо решить ее судьбу, да и вообще…
Последний аргумент был самым аргументированным. Гардиан нехотя опустился и выставил крыло, позволяя нам с малышкой спуститься. Райра поспешила принять девочку, но та вдруг разразилась жутким плачем и бунтовала до тех пор, пока не вернулась ко мне.
— Шайри, — вдохновенно прошептала бабуля, которую я едва узнала. Она успела переодеться в пышное платье с тугим корсетом, заплести прическу и, что-то подсказывало, найти новую обувь. — Ты действуешь на всех драконов, это поразительно! Малышка обернулась сама?
Упомянутая ворчливо шлепала губками, устраиваясь удобнее в моих руках.
— Малышка была драконом, когда я ее…
Меня развернули так резко, что я едва не упала.
— Не смей ее касаться, человек!
Рейнхарт выхватил девочку и прижал к груди. О том, что он был голый — умолчу, даже это ничуть не смягчило его скотского поступка!
— Райра, немедленно отнесите малышку лекарям. Пусть ее покормят и проконтролируют оборот. Известите лидера хрустальных о наследнице. Надеюсь, из-за выходки этой недалекой человечки она не потеряет ипостась!
— Рейнхарт, ты…
— Выполнять!
Женщина вздернула подбородок, аккуратно приняла расстроенную малышку и исполнительно кивнула. Не знаю что у них тут за патриархат, но мне отчаянно хотелось пнуть жениха по яй… куда-нибудь! Место для пинка, собственно, уже успели спрятать в кожаные штаны, принесенные исполнительными слугами.
Пока я испепеляла гада негодующим взглядом, мою руку кто-то сжал.
— Ард Д’Остраф, к вашим услу… оу.
Высокий молодой мужчина, затянутый в черно-изумрудную форму, разочарованно взирал на мой браслет, а я ошеломленно хлопала ресницами, пытаясь отыскать в происходящем логику.
— Почему всякий раз, когда я встречаю очаровательную женщину, оказывается, что она уже принадлежит другому? Это наше семейное проклятье!
Мужчина обворожительно улыбнулся и, извинившись, вернул мою руку на место, так и не поцеловав.
— Не обманывайся, Вайцек. Не все, что блестит — драгоценность, — процедил Рейнхарт, застегивая пуговицы на манжетах рубашки. — Видел бы ты ее пару дней назад.
Стиснула зубы, изображая тугоухость последней степени. Пригладила волосы, растрепавшиеся от полета, разгладила складки на платье. Раньше я носила дорогие наряды, расшитые драгоценными камнями и золотыми нитями, а теперь некое подобие половой тряпки, только не латаное (но уже с боевыми дырами). Впрочем, я и такому рада. Оно хотя бы целее моего прежнего. Жизнь научила меня ценить подарки судьбы.
— Я принадлежу сама себе. Это, — указала на браслет, — недоразумение, которое предстоит решить в скором времени. И я счастлива познакомиться с воспитанным мужчиной. Признаться, последние несколько суток серьезно подорвали мою веру в адекватность мужского рода. Некоторые из вас наивно полагают, что ценность женщины измеряется весом драгоценностей, которые она носит.
