К нам едет инквизитор (СИ) - Хаимович Ханна

Они пересекли широкую улицу и добежали до перекрестка поодаль, там свернули влево, проскочили еще несколько дворов, а потом ворвались в огромный круглосуточный супермаркет. Там, похоже, пятиминутные чары невидимости уже рассеялись, потому что охранник и сонные кассирши начали с удивлением разглядывать ночных посетителей. Лещинский уволок Кристину в глубину стеллажей, подальше от широких панорамных окон, через которые с улицы просматривалась добрая треть торгового зала.

— Только не говорите, что этот ваш Безымянный живет в супермаркете, — пропыхтела Кристина, заторможенно изучая банки с кукурузой на полках.

— Что? — хохотнул Лещинский. — Нет. Но мы уже рядом.

Он увлек ее за собой в угол, куда не доставал вездесущий взор камер наблюдения, и принялся повторно ткать узор невидимости. А закончив через несколько секунд, снова потащил за собой.

Мимо кукурузы и огурцов в маленьких баночках, мимо лотков с подгнившими бананами и зелеными яблоками, мимо мутного аквариума с живой рыбой и витрин с умопомрачительно пахнущей колбасой — ко входу в подсобку. Вход от торгового зала отделяла штора из прозрачных резиновых лент. Наверное, немногочисленные продавцы заметили, как ленты на мгновение всколыхнулись и раздвинулись, пропуская кого-то… а может, списали это на ветер.

Из подсобки Кристина и Лещинский выбрались на задний двор и снова нырнули в проулки. На выходе из очередного проулка возвышалась новостройка.

Продолжая тащить Кристину за собой, Лещинский взлетел на крыльцо, раскрытой ладонью мазнул по кнопкам кодового замка — тот панически запищал, и дверь подъезда открылась. Лишь когда она со стуком захлопнулась за их спинами, инквизитор остановился и выпустил Кристину.

— Сюда они, конечно, скоро доберутся. У нас есть в лучшем случае полчаса, — сказал он и кивком позвал ее за собой. Они побежали по лестнице, не вызывая лифт.

— И как мы будем отсюда уходить? — Кристина еще перескакивала через ступеньки, но ноги уже начинали подкашиваться. — И вообще, что будет, если нас настигнут?

— Ничего хорошего. — Лещинский тоже слегка задыхался. — Если повезет, наложат те же чары, что на совет высших, если не повезет — убьют. А уходить нам лучше через портал. Можете связаться с вашими ведьмами?

— Портал? Будить ведьм среди ночи? — Кристина почти сразу осознала, что со стабилизацией вполне справятся ночные дежурные, да и другие ведьмы, та же Эля, еще не должны спать, но возмущение было уже не остановить. — И вообще я не смогу открыть портал, потому что резерв недостаточно восстановился для этого!

— Я открою, — спокойно ответил Лещинский. На шестом или седьмом этаже он остановился и с затаенным весельем вгляделся Кристине в лицо. — Для вас, похоже, дело чести — спорить со всем, что бы я ни предлагал?

— А вам нужно, чтобы все соглашались с любым вашим предложением и молча шли исполнять?

— Не обязательно. Но очень желательно, — невозмутимо подтвердил Лещинский. Потом отвернулся к одной из двух дверей на площадке, потянулся к звонку, замер на мгновение — и вдавил кнопку.

Из глубины квартиры раздалась еле слышная приглушенная трель.

И больше ни звука.

Эхо растворилось в тишине. От нее звенело в ушах, Кристина слышала, как в них все еще шумит кровь от быстрого бега. Не шаркали шаги, не лязгали замки, никто не подходил к двери. Лещинский стоял неподвижно, как изваяние. Прошла вечность, прежде чем он снова нажал на кнопку.

— Здесь он живет? — спросила Кристина. Молчание стало невыносимым. — По телефону связаться попробуйте.

— Да, пожалуй, — невнятно ответил ее спутник и сунул руку в карман за телефоном. Провел по дисплею, и в тишине прозвучал единственный короткий гудок. Он тут же оборвался.

«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»

— Ладно, — прошептал Лещинский. И его пальцы легли на замочную скважину.

Та немедленно полыхнула, взрываясь искрами магической защиты. Искры прошили руку инквизитора насквозь, он поморщился, но не убирал ладонь от докрасна раскалившейся железки. И та начала нехотя гаснуть. Скоро искры исчезли, металл остыл, а потом в недрах дверной коробки что-то негромко защелкало и заскрежетало.

— Если бы его не существовало, — стараясь говорить как можно тише, спросила Кристина, — это уже стало бы ясно, правда?

Лещинский не ответил. Он дождался, пока скрежет прекратится и дверь откроется. Потом, негромко зашипев от боли, убрал руку с замка и дернул за дверную ручку. Щелкнул выключатель, заливая прихожую и часть лестничной площадки холодным голубоватым светом.

Взгляду предстала большая прихожая, отделанная темным деревом. Тускло поблескивал дубовый паркет, в углу возвышался массивный шкаф, а с другой стороны — кресло ему под стать и небольшое зеркало. У зеркала на тумбочке валялся не сложенный до конца черный зонт. Рядом на полу темнел какой-то комок. Кристина присмотрелась: похоже на… пальто?

— Все-таки он существует, — пробормотал Лещинский и с облегчением прислонился спиной к двери.

— Вы здесь уже были? — Кристина оглянулась на него. Инквизитор кивнул. — А он всегда бросает свое пальто посреди прихожей?

— Точно не скажу, не жил с ним, — последовал серьезный ответ. — Но не просто так ведь он пропустил совет…

— Совет, члены которого забыли, что существует верховный инквизитор, — согласилась Кристина. Лещинский медлил, и она первой шагнула к прикрытой двери в ближайшую комнату.

В комнате оказалось пусто. Кажется, это была гостиная. Обставленная в том же слегка тяжеловатом классическом стиле, отделанная темным натуральным деревом, с мебелью, обтянутой светло-серой тканью, и таким же серо-коричневым ковром, она казалась безжизненной. Возможно, впечатление было обманчивым, и когда здесь собирались дружеские компании, эта холодная комната становилась уютнейшим местом на земле, но пока…

Оставив Лещинского осматриваться, Кристина проскользнула дальше. Заглянула на кухню, в ванную, еще в одну просторную гостиную или столовую — пусто.

За последней закрытой дверью обнаружилась спальня. Аккуратно застеленная кровать — неожиданно широкая, — парочка шкафов, стол, кресло…

На полу валялась пара опрокинутых стульев. Под столом темнел небольшой прямоугольник. Кристина шагнула к нему — и узнала аккумулятор от мобильного телефона.

Она опустилась на колени, заглядывая еще глубже под стол и под кровать. Остатки телефона обнаружились там, частично раздавленные и раскрошенные, частично отброшенные подальше к стене. Стеклянные осколки экрана щерились мелкими острыми углами. Силиконовый чехол был оплавлен, электронные внутренности беспощадно выпотрошены, как у живого существа.

— Стефан! — позвала она, выпрямляясь.

Тот возник на пороге мгновенно. Наверное, уже шел сюда. Заметив, на что показывает Кристина, он метнулся к обломкам и поднял оплавленный чехол.

С лицевой стороны на силиконе еще просматривался какой-то узор. Вернее, символ. Что-то похожее на скрещенные мечи и сложную фигуру из кругов и закорючек.

— Да, похоже, это телефон Безымянного, — Лещинский закусил губу. — А сам Безымянный… Не стал бы он швыряться телефонами и еще крушить их. Его похитили. Причем забирали с боем. Интересно, почему их пропустила защита…

— А от ваших защит вообще есть хоть какой-то прок? — не удержалась Кристина.

Он не ответил, только наклонился, сидя на полу, и принялся собирать обломки одной рукой.

— Странно, карту памяти они не забрали, и сим-карту тоже… Наверное, там ничего, что может нам помочь, но я бы восстановил этот телефон.

— Что у вас с рукой? — Кристина схватила его за вторую кисть, ту, которую он прикладывал к входной двери, когда открывал ее.

На ладони алел свежий ожог. Кое-где кожу прожгло до мяса, там выступили капли крови. Кристина непроизвольно поморщилась от одного взгляда и начала ткать исцеляющий узор, прежде чем сообразила, что ее резерв еще не восстановился. Лещинский мягко забрал руку.

— Не нужно, не поможет. Это защита. Чужака она бы испепелила. Своего слегка попробовала на вкус, чтобы убедиться… Через час все само пройдет.