Феерическая Академия (СИ) - Юраш Кристина

Я смотрела на лицо феи, которая застыла на месте, словно ей только что подложили свинью.

— Не верю! Мой мальчик был красив, как эльф! – покачала головой она, тонко намекая, что королю до эльфа, как мне до настоящей феи. – Он был так прекрасен, что я сначала приняла его за эльфа, поэтому и показалась… А потом поняла свою ошибку, но было уже поздно!

— Дитя мое, — как-то ласково произнес король, глядя на изумленную фею, отрицающую тот факт, что перед ней сидит тот самый юноша. – Это вы бессмертные и вечно – молодые. Время над вами не властно… А мы – смертные… Да, тридцать лет назад я был тем самым юношей, который вместо того, чтобы учиться управлять государством, лазил по непролазным дебрям и звал тебя…

— Нет! Это не ты! – твердила фея, а по ее щекам потекли слезы. – Не ты! Не может такого быть!

Меня поставили на пол, а я плотоядно посмотрела на яблоки, разложенные в серебряной чаше. Это было ближайшее, до чего я могла дотянуться.

— Яблоко дай сюда. Тебе нельзя его есть, — послышался спокойный голос Оберона, когда я уже намеревалась откусить кусочек. Я с сожалением вздохнула, протягивая ему яблоко, которое засверкало в его руке волшебством, чтобы через мгновенье стать прозрачным, словно стеклянным.

— Ешь, — тихо произнес Оберон, протягивая его королю. А почему ему можно, а мне нельзя? Я тут же схватила еще одно яблоко, пряча его за своей спиной.

— Отравил? – вздохнул старый король, вертя яблоко в пухлых руках, а потом бросил на свою фею такой долгий, такой грустный взгляд, что даже у меня сердце защемило, и… у откусил кусочек. Я сначала не поняла, но седина на висках исчезла, а морщины стали разглаживаться. Король смотрел на свои руки, видя, как они уменьшаются. Яблоко выкатилось из его рук и разбилось.

На нас смотрел изумительной красоты молодой парень, нервно проверяя пальцами свое лицо. Правда, камзол был ему велик, мешковато болтаясь на животе, но он не обращал на него внимания.

— Зеркало! – по залу пробежал крик. – Принесите королю зеркало! Быстрее! Зеркало!

Король сидел на полу, а фея смотрела на него с открытым ртом. «Не может быть… Значит, это правда?», - шептала она, вытирая слезы. «Значит, это был ты!», - сглатывала она, а губы ее дрожали.

— Это – мой свадебный подарок, — произнес Оберон, а гости стали хлопать и кричать. – Пока ты любишь ее, ты бессмертен.

— Ура!!! – закричал кто-то из придворных, а среди радостных криков слышался чей-то плач: «Я не могу…Это … Это так мило…».

— Прошу вас! – вскочил на ноги молодой король, прижимая к себе свою фею. Я видела, как бережно он держит ее, боясь повредить ей крылья, как она плачет, вцепившись в него: «Прости меня, любимый… Я не знала, что время вас не щадит… Для нас тридцать лет, как один день… Я так счастлива…».

— А для нас – это целая жизнь, — вздохнул молодой король, только глаза у него были немолодыми. – Благодарю тебя, Оберон. От всего сердца… Если нужна армия – я дам ее. Если что-то нужно будет – я все сделаю.

— Что ты мне можешь дать? – произнес Оберон, глядя на пару. – Ты ничего мне не сможешь дать, смертный. Даже если очень сильно захочешь.

Я тем временем, конечно, краем глаза наблюдала за всей этой сценой, роняя слезки и тихо что-то мурлыкая про себя, но при этом нагребала еды со стола со скоростью прожорливой гусеницы.

— Что? – обернулась я, пряча добычу за спиной и мило улыбаясь. Он что-то спросил, а я прослушала вопрос. – Ах, не обращайте внимания, это «Титаник»… Ванс… мо… ю… оупен… зэ дор…

— Титания? – переспросил молодой король, глядя на меня с уважением. – Красивое имя! Вы останетесь на свадьбу, госпожа Титания? Понимаю, что прошу очень много… Но, мне бы хотелось…

— Нет, — резко произнес Оберон, беря меня на руки, пока я пыталась съесть яблоко. Оно выскользнуло у меня из рук и упало. – Тебе нельзя есть обычную еду. Феи не едят пищу смертных.

— Еще как едят! – возмутилась я, надкусывая яблоко и… Тьфу! Да оно же горькое и противное! Бе!

Я прокашлялась, чувствуя неприятный привкус. Гадость-то какая! Бяка! Я бросила яблоко на пол, взяла другое и снова выплюнула. Неужели это хлеб? Неужели он похож на старую тряпку? Фу!

— Держи, — произнес Оберон, глядя на меня с усмешкой. В его руке было яблоко. – Просто тебе неудачные попались…

— Не-не-не! – возмутилась я, кривясь. – Сам такое ешь!

— Пробуй, — с этими словами мне вложили в руку яблоко, а я осторожно откусила, чувствуя, какое оно сладкое и сочное. Ммммм… Наслаждение! Я сейчас умру… Какая прелесть! Никогда не любила яблоки, но это… это…

— Это яблоко я захватил со стола, пока тебя одевали, — произнес Оберон, глядя на счастливого жениха с мужской солидарностью. – Так что пищу волшебного мира ты уже попробовала. А это значит, что ты принадлежишь волшебному миру.

Что?!!

Кони несли нас обратно, а я нахохлилась, нервно жуя невероятно вкусное яблоко. Желудок радостно урчал, зато я понимала, что останусь в волшебном мире навсегда. Мы считаем магию чудом, потому что в нашем мире ее просто нет. А они посчитали бы чудом небоскребы из стекла, трамваи, ноутбуки и телефоны, потому что их нет в этом мире. Следовательно, чудо – это то, что видишь впервые, непривычное, интересное, поражающее воображение.

— Чудо, ты яблоко доела? — послышался голос Оберона, пока снизу орали, что-то вроде: «Глядите! Дикая Охота девушку похитила! Держись, бедняжка! Мы попробуем тебя отбить!». Мимо нас даже пролетела стрела, со свистом разрывая грозовой фронт, окутавший нашу кавалькаду. «Пусти ее, мерзавец!», - орал какой-то сердобольный. Стрела – это веский аргумент в амурных делах, поэтому я сжалась, в надежде, что не паду дохлой к ногам Амура со стрелой, торчащей из филея.

Когда мы ушли в крутое пике, штопором устремляясь в холм, я орала так, что мне закрыли глаза рукой. Недоеденное яблоко вылетело из рук. Ладонь с моих глаз убрали, а я все еще сидела, чувствуя, как волосы, вставшие дыбом, никак не хотят улечься обратно.

Меня закинули на плечо и несли во дворец, а я мрачно висела, пока слуги провожали нас задумчивыми взглядами.

— Тиран! Я знаю, куда ты меня несешь! Узурпатор! Садист! – всхлипывала я, а слуги бледнели и прятали глаза.

— Я тебя сейчас убью, — прошептали мне, придерживая меня рукой.

— За что? За то, что я тут тебе имидж поднимаю! – обиделась я, чувствуя, как угроза поползла выше колен и легла мне на попу, по которой тут пробежал игривый холодок.

— Мой имидж и так неплохо стоит. На него никто не жаловался, – послышался голос. Стоп! А он точно знает это слово?

Дверь с ноги открылась, а меня сгрузили в кресло перед накрытым столом.

— Я отворачиваюсь, и чтобы этого здесь не было! Чтобы все тарелки были чистыми! Поняла меня? – произнес Оберон, включая режим «его величество».

Долго упрашивать меня не пришлось, я тут же схватила ложку, набрала супчика и… Ой! Горячий! Я дышала ртом, как маленький насос, поглядывая на соблазнительные ломтики мяса в соусе с травами.

— Ты раньше вообще когда-нибудь ела? – послышался голос Оберона, который смотрел на то, как я честно даю мясу вторую попытку, обдувая его со всех сторон.

— Нет, видела еду на картинке! – обиделась я, а кусок мяса соскользнул с вилки и шлепнулся в соус, обдавая нас брызгами.

— Надоело! Сюда иди! Я кому сказал! – произнес король фей, осматриваясь по сторонам и закрывая двери на ключ. В его руках очутилась вилка, которую он держал так воинственно, словно сейчас выйдет против целой армии, вооружившись ею. И страшно было не то, что он таки выйдет. Страшнее всего было то, что есть вероятность, что успешно!

Оберон стоял на колене, обдувая еду и глядя на меня таким взглядом, что у меня резко пропал аппетит, и прокисло настроение.

— Быстро открывай рот, — сурово произнес он, а я почувствовала, как вилку подносят к моем сжатому рту. – Открывай рот! Я приказываю тебе!

— Не-а, — принципиально надулась я. Вилка упала в мясо, а мне тут же затянули слюнявчик так, что палач на эшафоте посмотрел бы на нас с явным интересом. Оберон не мелочился, поэтому я чувствовала, как вместо слюнявчика у меня целая простыня, на которую капает соус.