— Я так и знал, что от вас будут проблемы. Вы, конечно, герой и всё такое. Но ваша безбашенная девица напала на мирных ребят!
— Хм, а можно подробнее?
Пока он излагал, мои брови неуклонно поднимались всё выше… и выше… пока не доползли до шляпы.
— А вы уверены, что этих ребят можно считать мирными? — уточнил я.
— Разумеется, ведь именно они пострадали от безответственных действий госпожи Синицыной.
Я смерил рыбочеловека долгим изучающим взглядом.
Идеальный образец полицейского, который слепо следует инструкциям. Такой наверняка может оштрафовать тебя, если ты неправильно перешёл улицу, спасая старушку из-под колёс автомобиля. Спорить с ним так же бесполезно, как объяснять Сэше тригонометрию.
— Я хочу внести залог за Синицыну.
Шериф посмотрел на меня большими рыбьими глазами.
— Хорошо, залог я приму, но подписка о невыезде обязательна. Следствие ещё не началось, но оно может занять некоторое время.
— Сколько? — уточнил я ради интереса.
— От трёх месяцев до года.
— Да, не малый срок, — покачал я головой.
— И вы ни в коем случае не должны угрожать потерпевшим!
Улыбка сама растянула губы.
— Конечно, офицер.
Шериф расслабился и сказал:
— Тогда заполните бумаги. Но если ваша дамочка ещё раз устроит в моём городе беспорядки, я лично закую её в кандалы и отправлю на общественные работы — чистить ракушки для пляжных сувениров. Ясно?
— Яснее не бывает, — кивнул я.
Пока занимался оформлением бумаг и переводом залога, ко мне подошла Кармилла.
— Волк, дорогой, — промурлыкала она. — Дай мне пару минут. Наедине с нашей полицейской.
Я напрягся.
— Зачем?
— Просто хочу поговорить. По-женски. Обещаю, я её не убью. И даже не покалечу.
Я посмотрел в её хитрые красные глаза.
И, к своему удивлению, понял, что верю ей. По крайней мере, в том, что до убийства не дойдёт. А ещё я понял, что в данный момент доверяю этой коварной вампирше гораздо больше, чем вспыльчивой и непредсказуемой Лексе.
— Ладно, — кивнул я. — Пять минут. Не больше.
Кармилла победоносно улыбнулась, а Вайлет констатировала:
— Капитан, ваш уровень доверия к Кармилле вырос на 58%. По оценке общего эмоционального состояния, могу заключить, что, несмотря на сегодняшний инцидент, Кармилла заслужила прощение на 51%.
— Ах, милый! — вампирша сразу же обвила мою шею. — Я так и знала, что у нас всё налаживается!
Но Вайлет продолжила:
— Более детальный анализ данных показывает, что Волк ценит Кармиллу на… на процентов… ошибка вычисления.
— Ах ты тостер на ножках! — сразу же взъярилась вампирша. — Какая ещё ошибка?
На это кибердева невинно улыбнулась, и лицо беловласки сразу же расслабилось.
— А-а-а, — ухмыльнулась она. — Волк, ты только посмотри! Наша Мальвина учится шутить! Ну, всё я пошла!
И, подхватив под руку всё ещё оглушённого помощника, вампирша направилась в сторону коридора.
А я потыкал в коммуникатор.
Решил подстраховаться и сделать заказ в «ДокУмент Спецназ» — просто на всякий случай. О чём бы Кармилла не решила поговорить с Лексой, лучше заменить эту беседу на разговоры о погоде.
Но не успел я закончить, как на экране коммуникатора всплыло сообщение от Вайлет:
«В этом нет необходимости. Здесь ужасная система безопасности. Я контролирую камеры и скорректирую видеоряд».
Я уставился на сообщение, а потом перевел взгляд на Вайлет. Она стояла рядом с Розой и невозмутимо смотрела прямо перед собой. Иногда мой киборг меня пугает. И восхищает одновременно. Я набрал ей ответное сообщение:
«Пришли мне оригинал».
* * *
Лекса сверлила взглядом стену.
Ещё немного, и в той вполне могла появиться дырочка.
Злость, как дешёвый стимулятор, выгорела без остатка, оставив после себя лишь пепел запоздалого раскаяния и головную боль.
Броня «железной дочери», которую она годами сваривала из цинизма, дисциплины и подавленного страха, треснула и осыпалась ржавыми кусками, обнажая то, что пряталось под ней.
А под ней пряталась паника.
Липкая, холодная, всепоглощающая. Лексу накрыло чувством полной, абсолютной обречённости, какой она не испытывала с шестнадцати лет.
Нет, она не сомневалась, что Волк её вытащит.
И именно от этого становилось в тысячу раз хуже.
Этот булькающий шериф Кшарр мог чисто из профессионального любопытства копнуть глубже. А копать там есть что. Только тронь её личное дело, и из-под тонкого слоя блестящей полицейской карьеры полезет такое дерьмо, что никакой освежитель воздуха не спасёт. Вместо героического лейтенанта Синицыной на свет явится Синица-предательница. Преступница, избежавшая наказания только потому, что сдала свою банду. Своих подруг.
«Но блин! У меня не было выбора!» — мысленно закричала Лекса.
Она не могла оставить мать одну, умирающую в больничной палате. Да и если говорить честно… ей просто было страшно. До усрачки страшно. Сдать банду или получить десять лет каторги на рудниках! И это для шестнадцатилетней девчонки, которая только-только поняла, что мир — это не детская площадка, а гладиаторская арена!
И сейчас… в этой вонючей, пахнущей осьминожихой камере… она снова превратилась в ту самую девчонку. Испуганную, одинокую, загнанную в угол.
Слёзы, которые она так долго и успешно держала под замком, хлынули из глаз.
Лекса обхватила колени руками и беззвучно зарыдала, сотрясаясь всем телом.
Что подумает о ней Волк, когда узнает правду?
Да ясно что! Подумает, что она ничем не лучше этой суки Кармиллы! Этой белогривой, кровососущей дряни, с которой всё и началось!
Послышался лязг замка и скрип металлических петель.
Охранник впустил кого-то в коридор.
Лекса мгновенно вскочила, спешно вытирая слёзы тыльной стороной ладони.
Нельзя, чтобы Волк видел её такой. Нельзя.
Она подошла к решётке, готовая встретить его тяжёлый взгляд.
Но вместо уверенных шагов суперсолдата она услышала лёгкий, издевательский цокот каблуков.
Из полумрака коридора проступила фигура Кармиллы.
Она остановилась перед решёткой, и её алые глаза холодно смерили Лексу с головы до ног. Где-то полминуты они так и стояли, просто глядя друг на друга.
Потом вампирша сказала:
— Ну что, пташка, я жду.
— Чего? — брови Лексы съехались к переносице, возвращая на лицо привычную маску агрессии.
— Как чего? — Кармилла изогнула бровь. — Извинений, конечно.
— Я уже извинилась.
— Перед Фенечкой, дорогая. Да и то, как-то неубедительно, словно из тебя клещами тянули. А вот передо мной ты не извинилась ни разу.
— И почему же я должна извиняться перед тобой? — прорычала Лекса.
Вампирша шагнула ближе, к самой решётке. Полицейская не отступила.
Расстояние между ними сократилось до минимума.
Кармилла легко могла пробить грудную клетку Лексы рукой — одно неуловимо быстрое движение, и вампирша бы вытащила ещё живое трепещущее сердце. Но Лекса не дрогнула. Она знала, что сейчас их снимает камера, а потому Кармилла ничего не станет делать — ни руками, ни волосами.
Только словами.
Губы вампирши разлепились, и она тихо сказала:
— Просто признай, что боишься меня.
— ЧТО⁈ — огрызнулась Лекса. — Да я…
— Ты боишься. Я чую это. Ты до усрачки боишься. Дело не только в твоих амбициях и стремлении отхватить Волка для себя одной. Нет, дорогая. Ты даже самой себе не признаёшься. Но я знаю твой секрет. — Она понизила голос до зловещего шёпота: — Ты просто маленькая испуганная девочка, которая боится чудовищ. Ты прячешь страх и ужас за наездами. Бедняжка, мне даже жаль тебя. Нашу Лексочку с её ментовской дубиночкой вырвали из её мирка, где ВЛАСТЬ была её ЩИТОМ.
