Марс наш! (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

Это Лиза постаралась! Использовала дружеские связи в единственном женском авиаистребительном подразделении ВКС СССР, и вот: под радостные, почти детские визги праздных зевак и гостей Красной площади девять футуристичных самолётов рисовали в небе над Кремлём узнаваемый логотип Часовых!

— Нет так нет! — с самым невинным лицом пожал я плечами. — Тогда я сам!

И шагнул на трибуну.

А людское море, возбуждённое представлением и не объявленным парадом, всё не желало успокаиваться. Тогда, чтобы утихомирить толпу, я поднял руку.

— Часовые! — поднял я руку и людская толпа замолчала. — Сегодня вы, находясь на Красной площади, в самом сердце нашей страны и столицы, отправляетесь на защиту Родины! Как это было в декабре сорок первого… И пусть ваш фронт лежит в другом Т-измерении, но он не менее тяжёл и ответственен, чем подвиг Панфиловцев!

Продекламировал я заранее написанную, а потом ещё 10 раз переписанную речь. При её подготовке даже пришлось лезть в исторические справки Земли 1. Мало ли, всё-таки наши миры достаточно сильно отличаются, и здесь наших героев вполне могло и не быть!

Но Иосиф Виссарионович, героическая оборона Москвы и Ленинграда от дивизии Германского Нейрорейха тоже присутствовала. А потому Лиза, как доверенное лицо, которой я поручил проверку, лишь внесла несколько правок.

Толпа недоуменно загудела. Но ещё более озадаченными выглядели лица партийцев вроде Ежова или Заворотнюка. Для них публичная порка с трибуны Мавзолея только начиналась.

— Не обманывайтесь мирным небом над головой. Сейчас СССР находится в ещё большей опасности, нежели 75 лет назад! И в этой негласной, необъявленной войне мы стоим на грани поражения! Институт Часовых деградировал всего до семи членов! Всего семи отважных героев! Именно поэтому Родина позвала своих лучших сынов и дочерей на защиту. И вы откликнулись!

И вновь в моей речи была заготовлена эффектная пауза. Которая на этот раз прошла в практически гробовом молчании. Студенты, переглядываясь, «переваривали» мои слова. Этим же занимались и счастливцы среди прохожих.

А вот лицо главнокомандующего ВКС Ежова побелело до оттенка свежестиранной портянки. И его водянистые, полные ненависти глаза не обещали мне ничего хорошего.

Да и пофиг на самом деле! Скорее даже наоборот! Ведь эта речь была приготовлена в первую очередь для его ушей.

— А теперь: смир-р-но!!!

Добавив в голос командных нот, я поближе подтянул микрофон.

К удивлению для себя обнаружил, что помимо выстроенных на Красной площади студентов, вытяулись и зрители! Даже партийцы Рогожев и Сеннов втянули животы на вбитом с армии рефлексе.

— В честь юных Часовых — Ура!!!

— Ура! Ура! Ура-а-а-а! — проскандировало человеческое море!

И, прикрыв голову левой, я отдал в честь.

— А теперь, надеть кислородные маски и приготовиться к т- переходу! — не отрывая руку от виска, отдал я приказ.

И, набрав в лёгкие воздух, словно боевой клич, прокричал в микрофон кодовую фразу.

— Бесконечность — НЕ ПРЕДЕЛ!!!

Клавдия Леонтьевна — искусственный интеллект башни Часовых — приняла мою кодовую фразу и активировала написанный сегодняшней ночью протокол.

Маленький, не больше пластинки большого ногтя, сувенирный значок Часовых, который каждый из студентов получил вместе с ключами от автомобилей, помимо платино-никелевого сплава содержал в себе ещё и маленькую микросхему. Технология вроде нашего ГЛОНАСС, но основанная на каких-то непонятных мне физических принципах, послужила прообразом мини-Маяка.

Вот и сейчас на груди моих студентов, которые даже не подозревали о грядущей подставе, находилось по личному мини-Маяку для полноценного т-перехода! И отдав искусственному интеллекту башни Часовых условный сигнал, я запустил заранее прописанный и просчитанный Борей протокол телепортации!

Сначала исчезла девушка из второго ряда. Её соседи удивлённо переглянулись. В следующем был бородатый мужчина возрастом около сорока.

Я же продолжал стоять на выправку и отдавать честь. «Спокойствие и непоколебимость, Сибиряк! Спокойствие и непоколебимость», — продолжал повторять я себе, хотя рука у виска, в которой я отдавал честь, уже порядком затекла.

А студенты, выстроенные на Красной площади в идеально ровные шеренги, продолжали пропадать в вихре цифровой метелицы.

А я для себя отметил, как красиво выглядит Т-переход со стороны. Мистический и футуристичный, он воочию показывал то, о чём Джордж Лукас в своих этих Голливудах мог только мечтать!

А мне представление нравилось. Как говорят у нас: «Нарядно! С лампошками!».

И последним, как это положено капитану, в цифровой метели т-переноса, также держа руку у виска, растворился и я сам!

В этот момент я был счастлив, что всё наконец закончено. Пусть не без сюрпризов, но и в Кремле всё прошло по плану. Мосты сожжены, пути назад — нет. И только одна вещь лишь слегка огорчала моё приподнятое настроение — то, что я не могу понаблюдать за срежиссированным мною спектаклем со стороны.

Хотя пофиг! Клавдия Леонтьевна обещала записать его для меня.

Несколько секунд спустя…

Т-мир «Земля 12», именуемый так же как «Терра Нова».

Ну, что я могу сказать про второй Т-перенос… Первый раз мне понравилось больше. Плавная потеря гравитации, лёгкий испуг от новых для себя ощущений, а затем такое же плавное приземление. Безмятежно! Как будто на колесе обозрения прокатился!

В этот раз, переносясь не со специально оборудованной площадки на специально оборудованный Маяк, а фактически выдернутый из пространства «Земли 1» в…

Это было как первый медосмотр в военкомате. Тебе четырнадцать, ты стоишь абсолютно голый перед предпенсионного возраста врачихой и стыдливо прикрываешь естество ладошками. В ответ на это: ироничная ухмылка от матёрой последовательницы Гиппократа, которая за свою жизнь перевидала столько писюнов, что ни одной эскортнице не снилось, и фраза: «Руки убери, мальчик, и покажи яйца».

Вот если всё это перенести на физическое восприятие — и получится примерное подобие ощущений от Т-перехода в режиме «экспресс». А ещё начинаешь чуть больше понимать Геральта и его нелюбовь к порталам.

Впервые открыв глаза в новом для себя мире «Терра Нова», я неожиданно обнаружил, что ещё легко отделался. Ушедшие в переход раньше меня студенты, казалось, уже должны были оклематься, ведь это приключение хоть и является неприятным, но без физических последствий.

У ребят на площадке же всё было слегка иначе. Кого-то выворачивало не до конца переваренным завтраком прямо в надетый на лицо респиратор. Кто-то стучал зубами, будто от озноба, и перепрыгивал с ноги на ногу, чтобы хоть как-то согреться. В общем, студентам досталось сильно больше моего, и за это было слегка стыдно.

Однако Йотун, который по плану должен был встречать студентов уже здесь, посмеиваясь, протянул мне кислородную маску.

— Молокососы!!! — не скрывая за густой бородой улыбки, посмеивался матёрый Часовой.

— Савва, давай снисходительнее, — чувствуя, что и сам до конца не пришёл в норму, неодобрительно покачал я головой великану.

Йотун, кстати, был единственный, кто не носил респиратор. Повышенное до 32% содержание кислорода в атмосфере Терры Новы вызывало у неподготовленного человека приступ кислородного опьянения.

Но оно и понятно, Терра Нова — фактический родной мир для Йотуна. Он уже шестнадцать лет курирует эту Т-Землю и успел адаптироваться не хуже аборигенов.

Кстати о них.

На самом деле на поляне был ещё один человек без кислородной маски — Инай. Тот самый парень, из-за которого Савелий хотел подать в отставку, был зачислен мной в ряды студентов под легендой деревенского парнишки из-под Стерлитамака.

Ну а что? Наполовину русский, да ещё и сын пра-правнука знаменитого классика русской литературы, по матери был ещё и наполовину аборигеном Земли Терра Нова. И если не брать в расчёт чудную для СССР причёску типа «ирокез», Инай вполне мог сойти за молодого, высокого и жилистого татарского юношу!