Дружина специального назначения - Платов Сергей

— Следующая тренировка завтра днем, — огласил довольный собой и талантливой ученицей Солнцевский богатырь.

— Рада стараться! — резво отрапортовала Соловейка и, смахнув со лба капельки пота, летящей походкой отправилась в дом.

С этого самого момента в меню у оголодавших коллег вновь появились всевозможные вкусности, а утреннее пробуждение осуществлялось мягко и ненавязчиво где-то в четверть возможностей Любавы.

* * *

Теперь жизнь бывшего борца стала еще более насыщенной. Целыми днями он занимался по очереди то с княжной, то с Соловейкой. Вместе эти девушки заниматься наотрез отказались ввиду категорического неприятия друг друга. Свободного времени практически не было, но этим Солнцевский как раз был доволен: не оставалось ни времени, ни сил вспоминать о своей былой жизни. И не то чтобы бывший браток очень скучал по дому (по большому счету, по-настоящему близких людей в Москве у него практически не было), просто уж слишком резкий поворот совершила его судьба.

Изя, пропадавший где-то целыми днями, подавал надежду, что рано или поздно они вернутся домой. Так чего суетиться и голову себе неподъемными мыслями забивать? Лучше уж жить одним днем, тем более что стремительно развивающиеся события не позволяли жизни быть скучной и унылой. Вокруг оказалось столько интересного, что на время отключиться от того, что он житель двадцать первого века, оказалось не так уж сложно.

Вот такие мысли кружились в стриженой голове Илюхи во время очередной тренировки с Любавой.

— Зато будет что братве рассказать, когда вернусь, — отмахнувшись от тяжких дум, буркнул богатырь себе под нос и продолжил занятие с Соловейкой: — Молодец, Любава!

Раскрасневшаяся Соловейка была, как обычно, на высоте, и с лету усвоила сложный прием с болевым захватом. Илюхе оставалось только гордиться таким талантливым учеником. Солнцевский хотел было перейти к очередному способу нейтрализации злобного агрессора, когда Мотя, развалившийся в углу двора, оповестил злобным пыхтением наличие гостей перед воротами.

— Здрав будь, Илья Солнцевский! — раздалось оттуда.

Змей, недовольно покинув належанное место, подбежал к воротам и вдруг неожиданно ощетинился, предварительно дыхнув уже не паром, а огнем. Пришедшие явно не нравились трехголовому.

— Слышь, богатырь, это я, Лихосватский с друзьями! — после некоторого замешательства отозвались гости. — Придержи Змея.

— И ты не хворай, — несколько запоздало отозвался Солнцевский на приветствие, таща за ошейник упирающегося всеми четырьмя лапами Мотю в дом.

Змей героически сопротивлялся, но пал жертвой обстоятельств и разницы в массе со своим хозяином.

Только после такой нейтрализации Моти Илюха открыл ворота гостям.

— Крутая зверюга! — уважительно отозвался о маленьком Моте вошедший Мартын Лихосватский и крепко пожал' руку Илюхе.

Вместе с сотником пришло еще с пяток богатырей, уже виденных Солнцевским на памятном пиру.

— Говорят, ты какой-то бодибилдингой тут занимаешься, — без предисловий перешел к главному Мартын. — Может, покажешь, что это за хреновина такая? Если вещь стоящая, то беру две штуки.

Вошедшие богатыри дружно заржали за спиной своего командира.

— Моя сотня лучшая в дружине, — между делом похвастался Мартын. — Так что для таких молодцов не жалко.

— Проходите в амбар, там все и покажу, — согласился Илюха, ничуть не удивленный таким неожиданным визитом.

Шустрый Изя давно разузнал, что во дворце только и говорят об удивительных изменениях в фигуре княжны и о странных иностранцах «Бодибилдинге» и «Фитнесе», которые живут в амбаре «Чумных палат». Вот и пересилило любопытство богатырей страх перед странным местом.

Правда, Илюха надеялся, что к нему пожалуют Муромец с друзьями, но ничего не поделаешь, былинные богатыри включили обидку и на контакт никак не шли.

«Но ничего, начнем с Лихосватского, а там видно будет», — решил Илюха и отправился следом за группой галдящих богатырей.

Тут неожиданно голос одного из оболтусов загоготал громче остальных.

— А это что за чучело? Мужики, вы только посмотрите на эту срамоту!

Ответом ему послужило дружное ржание нескольких луженых глоток. Мартын в момент отвесил могучую затрещину умнику, причем так, что тот прикусил свой острый язык.

— Разрешите представить вам мою боевую подругу Любаву, — спокойным голосом оповестил всех Илюха.

Любава, за время тренировок уже привыкшая к. своей неординарной одежде, в присутствии насмешливых богатырей залилась густой краской и обиженно поджала тонкие губки.

— К тому же она моя ученица, — спокойно предупредил Солнцевский, чтобы раз и навсегда прекратить шуточки. — Любава, ты пока отдохни, мы продолжим минут через десять.

Соловейка кивнула и отправилась по направлению к дому. Тут один из особо ретивых молодцов не выдержал и звонко шлепнул ее по тому месту, которое весьма выгодно подчеркивали шаровары.

Реакция на данное действо была молниеносной: звонкая, как удар хлыста, пощечина была достойным ответом наглецу.

— Ты чего дерешься? — обиженно взвизгнул тот. — Вот я тебе...

С этими словами богатырь ринулся на Соловейку. Лихосватский рванулся было на перехват, но Илюха схватил его за руку:

— Пусть сами разберутся.

Мартын только пожал плечами, мол, тебе видней.

Между тем события развивались необычайно стремительно. Обиженный молодец попытался схватить Любаву за шкирку, но с помощью прекрасно выполненной подсечки был отправлен в небольшой, но очень колоритный полет в дворовую пыль.

— Ах, ты так? — еще больше обиделся торопливо поднимающийся богатырь.

На этот раз Соловейка опять проявила гуманизм, ловко увернувшись от могучего, но абсолютно бесполезного удара, переместила наглеца опять поближе к земле-матушке. И опять богатырь не понял, что его пощадили. В его голове просто не могло уложиться, что его, княжеского витязя, не раз принимавшего участие в боях, может победить хрупкая девчонка.

Терпение Любавы было не безграничным... Поднырнув под несущееся на нее тело и используя в своих интересах солидную массу оболтуса, ловким движением вывернула его руку в сторону. Что-то противно хрустнуло, и с воплем от боли пополам с обидой поверженный воин в третий раз очутился в пыли.

Илюха только довольно ухмыльнулся, про себя отметив, что все-таки калечить дуболома Соловейка не стала.

— Ты чего, ошалела? — оставшиеся богатыри двинулись на раскрасневшуюся Соловейку.

В очередной раз Лихосватский бросился, чтобы остановить своих чрезмерно буйных подчиненных, но, к его удивлению, Илюха опять не дал ему этого сделать.

— Ухи заткни, а рот открой, — окончательно сбил его с толку Солнцевский.

Несказанно удивленный таким странным поведением коллеги, Мартын все-таки решил послушать его и не прогадал. Пронзительный, всепроникающий свист разметал подошедших слишком близко незадачливых богатырей, словно кегли в кегельбане.

Илюха, уже привыкший к беспощадным утренним побудкам, отделался легким гулом в ушах. Лихосватскому пришлось тяжелее, и теперь он отчаянно мотал головой, словно пытался стряхнуть с себя Соловейкин свист. Состояние поверженных богатырей было спокойным, ну то есть они тихонечко лежали кто где, не проявляя никакого желания очнуться.

— Молодец! — похвалил ученицу Солнцевский. — Пятерка тебе, даже с плюсом.

— Чего? — не поняла немного запыхавшаяся Любава.

— Ну это значит, что ты победила нокаутом, — в своем стиле пояснил Илюха.

— Ты знаешь, что тебе за это будет? — наконец обрел дар речи Мартын.

— Да ничего ей за это не будет! — раздался из-за спины бас Берендея.

Чуткий Мотя был заперт в доме, так что в пылу страстей никто не заметил появления царственной особы в сопровождении верного воеводы.

— Ничего ей не будет, — спокойно повторил князь, с явным интересом рассматривая румяную Любаву.

Не совсем традиционная в то время одежда весьма выгодно подчеркивала ладную фигуру младшего богатыря, так что взгляд Берендея был, так сказать, больше мужской, чем княжеский.