Рыжее пророчество - Платов Сергей

– Ты понимаешь, что я тебя должен казнить?

– Ничего не получится, – покачал я головой.

– Это почему это? – удивился Бодун.

– Забыли, кто я есть? – вскинул я бровь.

– Да помню, помню, – спохватился глава Кипеж-града и, чуть поразмыслив, спросил: – А помнишь, как я тебя в прошлый раз казнил?

– А то! – встрепенулся я.

– Весь город после твоего последнего слова рыдал.

– А вы повелели мне руки развязать.

– Ага, а ты вместо сокола в Шарика превратился.

– Точно, с этого все и началось.

Некоторое время мы сидели молча, с улыбками на лицах, вспоминая дела давно минувших дней.

– Но наказать-то я тебя как-то должен?! – спохватился Бодун, – не дело это с князьями таким вот макаром обращаться. Хорошо еще, что никто не видел, как ты меня за руки хватал да веревкой вязал.

Тут в моей голове мелькнула слабая надежда выжать из любой ситуации для себя по максимуму.

– А вы меня с должности снимите!

– Ага, сейчас! – чуть не подпрыгнул на троне Бодун. – А дела городские вести кто будет? Не дождешься!

– А в ссылку?

– Нет!

– Ну хоть отстраните на полгодика? – взмолился я, понимая, что надежда красиво слинять со службы провалилась.

– Еще чего! Получишь две недели на то, чтобы разобраться со своими делами, а потом милости просим назад, на службу.

Мы опять дружно помолчали, после чего я выдвинул новое предложение, как бы меня показательно наказать.

– А давайте будем бить меня рублем?

– Это еще как? – удивился Бодун, – мешком с червонцами да по голове, что ли?

– Да нет, мешком, пожалуй, не стоит. А вот лишить меня жалованья за год-другой можно.

– Не смеши меня! Давеча казначей заходил, сетовал, что ты который месяц за этим самым жалованьем не являешься. А ты говоришь – рублем!

– Ябеда, – огрызнулся я.

– Он не ябеда, а преданный делу человек. Тебе что, деньги не нужны?

– А зачем они мне? – пожал я плечами.

И опять наступила пауза, в продолжение которой мы оба лихорадочно думали, что бы со мной такое сотворить.

– Может, тебя какой недвижимости лишить? – задумчиво протянул князь.

– Точно, лишите, – обрадовался я, но тут же сник, – только у меня и нет ничего, терем-то Антипа, да к тому же разрушен на две трети.

– А я же тебе в прошлом году имение жаловал? – не сдавалось руководство.

– Так я его тогда же назад в казну и отписал. На кой мне такая головная боль? А если за город захочется, можно к Симе махнуть.

– Но хоть что-то у тебя есть? – чуть не взмолился Бодун.

– Семья, – откровенно сказал я, чем поставил бывшего дебошира в тупик. После такого ответа он окончательно сник и тяжело вздохнул.

– Развяжи меня, что ли, – просительно потребовал он.

Немного посомневавшись, я выполнил его пожелание, и вскоре мы уже сидели на полу подле трона плечом к плечу, словно и не было никакой потасовки. За что я люблю Бодуна, так это за отходчивость.

– А вот у меня нет семьи, – хмуро выдавил из себя правитель.

– А Феликлист? – нашелся я, уже догадываясь, куда это он клонит.

– Не смеши меня, – отозвался Бодун.

Мы помолчали, думая каждый о своем. И мне в голову пришла замечательная идея, чем я тут же поделился с руководством:

– Знаю, как меня наказать! После того как я разберусь со своими делами, вы осерчаете, отдалите от себя и отправите ловить беглую преступницу Сантану. А уж я расстараюсь, найду, да и поговорю с ней по душам.

– Точно! – обрадовался Бодун. – Ты ей скажешь…

– Да знаю я, что ей сказать, – отмахнулся я. – В делах сердешных мне равных нет, могу из камня слезу выжать.

– А потом?

– Потом сообразим очередную амнистию, проведем несколько показательных акций, вернем ей растраченный авторитет и восстановим на троне. Конечно, при условии, что она раскаялась и не возьмется за старое. А что-то мне подсказывает, что не возьмется.

– И это все реально?

– Конечно, реально, – пожал я плечами. – . Провернем все в лучшем виде, не извольте сомневаться.

Как мало человеку нужно для счастья – только глоток надежды. Так мало и так много. Совсем недавно передо мной бушевал сумасбродный правитель, а сейчас на меня смотрел простой человек, который очень хотел быть счастливым.

– Ты не поверишь, Даромир, но до сих пор забыть ее не могу. Может, это зелье приворотное до сих пор действует?

– Нет, это не оно, – успокоил я князя, – тут никакого колдовства, простые человеческие чувства.

– А люди не будут смеяться? – спохватился Бодун. – Я, почитай, уже не мальчик, а все туда же, любовь!

– Не будут, – отмахнулся я, – и вообще, любовь – это такое блюдо, что с годами становится еще более насыщенным и ароматным. Вона моя Сима с Серогором…

Каюсь, я поступил некрасиво по отношению к своей кормилице и наставнику. Без их разрешения красочно рассказал постороннему человеку все, что видел, когда с Селистеной приперся на днюху моей бабаньки. Но, во-первых, с князем, как с пациентом, – совершенно откровенно, во-вторых, Бодун чужие тайны хранить умеет, а в-третьих, я почему-то был уверен, что и Симочка, и Серогор в подобной ситуации дали бы мне добро на раскрытие семейных тайн (исключительно в профилактических целях, для укрепления вертикали власти).

Я опять угадал, и, выслушав рассказ о том, какие страсти кипят в отношениях моих старичков, Бодун совершенно успокоился и расслабился. Удовлетворенный произведенным эффектом, я засобирался домой. Но для начала нужно утрясти бюрократические моменты.

– Так я беру отпуск за свой счет?

– Бери, – отмахнулся князь.

– На месяц, – уточнил я.

– На неделю.

– На три.

Как я и рассчитывал, сошлись на двух.

– Но чуть только новости – сразу ко мне с докладом! – встрепенулся Бодун. – И не Антип, а именно ты. У тебя небылицы лучше выходят, веселее.

Я хотел было обидеться, но передумал. Смысл? В городе и так все знают, что правдивей меня нет на свете боярина. А уж коли где и привру, так исключительно для красоты повествования.

– Ладно, обещаю, – буркнул я в ответ, – но только и вы, ваша наиярчайшая пресветлость, обещайте.

– Что обещать-то? – напрягся Бодун.

– Что организацию мальчишника перед возобновлением брачных уз доверите мне.

Князь одарил меня мечтательнейшей улыбкой, крепко пожал руку, и я покинул в пух и прах разгромленное помещение. Избежав рукоприкладства и восстановив твердую власть на троне. Правда, остается вопрос, в какой стороне мне искать Сантану, ну да ладно, как-нибудь справлюсь и с этим. Подключу Симу, Серогора, небось не откажут мои шустрые старички в эдакой мелочи. Они как-никак сами заинтересованы, чтобы их замшелый любовный треугольник наконец-то прекратил свое существование.

Как я ни старался улизнуть из дворца, минуя Азнавура, этого мне так и не удалось. Ушлый помощничек, зная мои уловки, караулил меня не с парадного хода, а все у той же тихой калиточки. Я от щедрот своих тут же предложил ему отпуск с содержанием на две недели, так этот умник, вместо того чтобы обрадоваться, как любой нормальный человек, надулся что тебе крыс на рис и гордо заявил мне, что отдыха не заслужил и остается при моей персоне. Так и сказал: «персоне». Терпеть не могу, когда меня, любимого, этим словом обзывают, есть в нем что-то кислое и надменное, то есть меня никаким боком не касаемое.

Мне порой кажется, что Азнавур даже упрямей меня, во всяком случае, неоднократно ему удавалось довести меня до такого состояния, что я просто махал на него рукой и разрешал поступать по-своему. Вот и сейчас, несмотря на все свое красноречие, так и не убедил этого праведника использовать свалившееся на него счастье исключительно в личных целях. Ну и леший с ним, ему же хуже!

Однако Азнавур, напротив, сиял, словно роса на солнце, и, постоянно поправляя свиток пергаментов под мышкой, следовал за мной, отставая буквально на полшага.