По темной стороне (СИ) - Огинская Купава

Мне хотелось прыгать, сорваться в бег, взлететь… сделать хоть что-нибудь, лишь бы убедиться, что чувства меня обманывают, и я не врастаю в землю, что ноги мои не стали корнями, способными тянуть из земли силу.

Жидкий огонь, яростный и разрушительный, теперь тек по жилам, и мне хотелось выпустить этот сжигающий жар на свободу.

Над серой, мертвой землей, похожей на старую окаменелую золу, разнесся тихий, отдающий безумьем, торжествующий смех… Не сразу я смогла понять, что смех этот принадлежал мне.

Сектанты отшатнулись, опасливо глядя на дело рук своих.

А мне было весело, и веселье требовало немедленного выхода. Я должна была избавиться от бури, набирающей силу внутри меня. Под сердцем, обжигая острыми краями, разгорелась совершенно новая черная искра.

— Яна! — Раяр не был похож сам на себя. Напуганный, до смешного взволнованный мальчик…

Мальчик?

Эта мысль меня и саму напугала, отрезвила, напомнила кто я и почему сейчас здесь. Жар в груди усилился, искра разгорелась ярче, стремясь превратиться в звезду раньше, чем ее затушат. Саднящее бедро перестало болеть, ранки быстро затягивались под моим ошалелым взглядом. И лишь порезы на животе не хотели так же легко заживать.

Девять секунд, ровно столько я разглядывала свою руку, на которой очень быстро зарастали царапины, и дольше я не хотела смотреть на это.

Раяр стоял там, где и был, когда я провернула этот фокус с перемещением, сектанты топтались рядом с успевшим потухнуть кругом.

И все смотрели на меня. Смотрели и ждали.

Я знала, чего они ждут, и боялась, что дождутся.

И когда в очередной раз перестала видеть, в ужасе качнулась в сторону Раяра. Казалось, я сделала всего шаг, а в следующее мгновение уже со всего размаха влетела в него, врезавшись всем телом и лишь чудом не свалившись на землю.

Хищник поддержал… если это можно назвать поддержкой.

Он не пошатнулся, когда я в него впечаталась, лишь сильнее вдавил меня в себя, крепко обнимая.

— Маамочки… мамочки-мамочки-мамочки.

Волос коснулась широкая ладонь. Погладила, перебирая пальцами пряди на затылке, странным образом успокаивая меня.

— Яна? — тихо позвал Раяр, и я прямо почувствовала, как напряглись сектанты в ожидании чуда.

В смысле, стояли гады лысые и ждали, что я сейчас вырвусь, оттолкну мой кошмар и, быть может, даже поглощу его без остаточка, а им всем выпишу благодарности.

А я не могла его оттолкнуть, рядом с ним искра жглась не так сильно и совсем не росла, наоборот, она будто бы гасла, и чем теснее я к прижималась Раяру, тем меньше становился этот странный жар. И по венам вместо огня вновь бежала простая кровь, и земля больше не питала меня.

Прижавшись щекой к широкой груди, я до боли сжала руки, обхватив его за талию и зажмурилась.

С каждым новым ударом его сердца мне становилось легче дышать. Свободнее что ли.

— Куда собрались? — сухо спросил у кого-то Раяр, не прекращая гладить меня по волосам.

Кажется, сектанты под шумок попытались сбежать, вот только их порыв был замечен и не одобрен.

— И приятного аппетита, — прохрипела я, вытирая об рубашку моего кошмара неизвестно откуда взявшиеся слезы. Я плакала и не могла остановиться.

Кто бы знал, что слезы облегчения могут быть такими горячими.

Он не ответил, но я все равно знала, что вот сейчас, после сдавленного, полного ужаса всхлипа, раздавшегося за спиной, мы остались на острове одни…

Остальные сектанты ждали на корабле. Черт.

— Селина! Она у них! — я вздрогнула, попыталась вырваться, но только зря дернулась. Отпускать меня Раяр не планировал.

— ‎Она уже у нас, — ответил он, насильно прижимая мою голову к своей груди, — и раз ты пришла в себя, думаю, мне стоит потребовать объяснений.

— ‎Что… прямо здесь?

Раяра полностью устраивала обстановка, о чем он мне и сообщил. Но меня-то — нет. Меня не устраивало то, что мы сейчас находимся на этом мертвом острове, всего в нескольких шагах от круга, в котором меня чуть не убили. И совсем не устраивало то, что глубокие царапины на животе начинали болеть тем сильнее, чем слабее горела искра внутри меня, а Раяр, вместо того, чтобы озаботиться моим самочувствием, собирается устроить мне допрос.

Да и вообще…

— А как Селина у вас оказалась?

— ‎Вэйд сумел уловить ее местоположение по кольцу, — неохотно ответил мой кошмар, недовольный тем, что я так нагло, по его мнению, пытаюсь сменить тему, — так мы попали на корабль, и почти сразу меня позвала ты.

— ‎А как… вы вообще узнали, что нас нужно искать?

— ‎Делмар признался, — в его глухом, севшем от бешенства голосе чувствовалась зловещая угроза. Только поэтому я опасливо спросила:

— ‎Он… жив?

— ‎Жив, сейчас разносит девушек.

— О.

— ‎Яна, я же велел тебе оставаться в доме Вэйда и никуда не ходить…

— ‎Одной, — перебила я, очень радуясь, что не вижу его злой взгляд, — но я же была не одна. Я была с Сэл и Делмаром. И Айаной. И там еще целая толпа девушек была.

Раяр молчал, и это его молчание заставляло меня сильно нервничать:

— Кто же знал, что адепты расщедрятся на парочку душ и наймут Охотника? Вы его, кстати, поймали?

— ‎Он сбежал.

Мы помолчали. Пока я с робкой верой в чудо надеялась, что хищник все же не примется выяснять отношения со мной вот прямо сейчас, Раяр рассеянно гладил меня по волосам, по плечам и по спине. И ничего не говорил.

Обнадеженная его молчанием, я предложила:

— А может, свалим уже отсюда? Местечко совсем неуютное. И мне бы к врачу, или хотя бы той волшебной мази раздобыть. И я, кажется, тебе рубашку своей кровью испачкала.

Раяр отмер, будто бы только сейчас вспомнил, что я раненая, и утащил меня в портал, который после обжигающего перемещения Делмара, уже совсем не казался ужасным.

Глава четырнадцатая. Благословение

Вот только переместились мы не в замок, а в дом Вэйда, и отдали меня не мочалкам, а хмурой и молчаливой девушке. Она быстро и очень профессионально обработала мои раны и перебинтовала их, после чего просто ушла.

Потом было десять минут покоя, за которые я успела надеть целую, чистую рубашку и облегченно выдохнуть.

Странное ощущение, что самое страшное позади, было необъяснимым и, если честно, не очень-то соответствовало действительности.

Самое страшное, как раз-таки, ждало меня внизу, в гостиной.

Злой Раяр, злой Вэйд, скромненько сидящая на краю дивана перед этими разъяренными чудищами Селина… и побитый Делмар, привалившийся здоровым плечом к окну.

Огонек был встрепан, помят и ужасен. Фингал под глазом и на скуле, разбитая губа, переломанная левая рука, покоящаяся сейчас на перевязи, и правая, просто туго перебинтованная, как бы намекали, что Делмар после серьезного разговора с моим кошмаром может быть и остался жив, но уж точно не невредим.

— Ужасно… выглядишь, — призналась я, замерев в дверном проеме и стараясь глядеть исключительно на жертву своих собственных дурацких идей. Смотреть на Раяра было страшно.

— ‎Это еще что, — усмехнулся Делмар и тут же скривился, прижав ладонь к ребрам, — видела бы ты меня полчаса назад.

— ‎Иди сюда, — сурово велел хищник, взглядом указав на диван. Бежать и прятаться, а если догонят и поймают, то ни в чем не сознаваться — вот это, пожалуй, был мой план на будущее, а никак не выполнение его требований. Но подойти и сесть туда, куда Раяр указывал, все равно пришлось.

Сэл, рядом с которой я присела, сочувственно мне улыбнулась и снова вернулась к разглядыванию своих рук, сложенных на коленях.

И мне бы, наверное, тоже стоило сидеть молча и изображать раскаяние, но в крови до сих пор вспыхивали редкие горячие искры, а внутри, под сердцем, где разгоралась звезда, поселился странный тугой сгусток чего-то черного и не имеющего названия, даривший обманчивое чувство всесилия. Он-то и толкал меня на безрассудную наглость.

— Ну и чего сидим? — поинтересовалась я у сапог хищника. Какой бы сильной я себя сейчас не ощущала, смотреть в его злое потемневшее лицо было страшно.