Ошибочка вышла - Непременова Настасья

Гарри Поттер, ласково прозванный домашними «катастрофой», был последним ребёнком, который сгодился бы на роль послушной марионетки. Более того, под чутким руководством Северуса и Люциуса он сам научился манипулировать так, что учителя взвыли. В восемь с небольшим лет он всё-таки сумел убедить Северуса, что навещать только одну змею глупо и, если применить к сопровождающему Конфундус или сонные чары, можно без помех наладить контакт со всеми обитателями серпентария. И польза для всех от таких действий будет самая несомненная: служитель отдохнёт, скучающие змейки развлекутся беседой, а они получат несколько видов превосходных ингредиентов для зелий. Когда он сумел уговорить всех устроить дайвинг с головными пузырями, ему только исполнилось девять. Вот тут уже схватились за головы не только Малфои, но и гостившие на их вилле Нотты. То, как мальчишки с подачи Гарри умудрились прямо под водой нажраться жаброслей и, никого не предупредив, отправиться на поиск затонувших сокровищ, было худшим воспоминанием того лета для всех без исключения взрослых. А то, как Поттер после этой выходки сумел заболтать всех до такой степени, что мелкие засранцы избежали не только порки, но и вообще любого наказания, не смог понять даже Люциус. К десяти годам Гарри уже стал не только признанным лидером среди друзей, но и основным генератором самых сумасбродных затей, и это было бы полбеды, если бы всё ограничивалось только его выходками в кругу друзей-волшебников.

К сожалению, даже при всех прилагаемых усилиях контролировать себя у Гарри получалось далеко не всегда. А потому и в маггловской школе за истекшие годы тоже происходило много всякого. Была Рождественская ель, прямо на глазах у всей школы покрывшаяся инеем, который Северус только чудом успел превратить в серебряные блёстки. Был ряженый Санта Клаус, клявшийся, что его пластиковый посох превратился в змею, прочитавшую ему лекцию о вреде пьянства. Благо дело, змею никто не видел, а от мужичка так несло перегаром, что в его рассказ никто не поверил. Был разбивший школьное окно одноклассник, пожелавший свалить всю вину на Дадли и намертво приклеившийся к полу прямо в директорском кабинете. Вылез из кроссовок он без труда, а вот обувь отодрали от пола только вместе с паркетом. Был фикус, после спора Дадли с учительницей биологии покрывшийся мандаринами. Был «козёл», через которого мелковатый Гарри не сумел перепрыгнуть с первой попытки и который заблеял и принялся скакать под особо насмехавшимся над Поттером одноклассником. Была учительница музыки, которую укусило пианино за то, что она назвала Гарри полной бездарностью. Были маты, превратившиеся в зыбучий песок и до подмышек затянувшие в себя учителя физкультуры за то, что он из простой вредности не позволял Дадли пересдать зачёт. Вместо привычного Обливиэйта мужику пришлось проводить полноценную коррекцию памяти…

Вообще, проказы и чувство юмора Гарри порой носили специфический характер. Так на своё десятилетие он выпросил у Люциуса в подарок зачарованное изображение Дамблдора в полный рост. С тех пор они с Дадли развлекались тем, что отрабатывали на нём свои навыки в метании дротиков. Сбежать или изменить положение мишень не могла, но на попадание в различные части тела выдавала особые фразы или ругательства. Решение в присутствии миссис Фигг по-прежнему носить очки и всячески поддерживать привычный маскарад также принадлежало самому Гарри. Глядя, как Поттер хитро щурится, тщательно заглаживая на лишённый шрама лоб густую длинную чёлку, и говорит, что будет директору сюрприз, Северус только усмехался и напоминал, что с Дамблдором шутки плохи. В ответ усмехался уже Гарри, уверяя, что отлично помнит об этом, и пока есть возможность, будет оттачивать свои умения на соседке. Арабеллу он дурил с удовольствием и мелкие гадости при любой подвернувшейся возможности тоже делал от души. Напрасно Северус с Петунией волновались, что Фигг заметит подмену. Когда липового Гарри заменил настоящий, она ничего не заподозрила. Наверное, это было и не удивительно. Во-первых, её, кажется, куда больше волновала перспектива лишиться кабельного телевидения, чем шпионаж за мальчиком. Ну, а во-вторых, после памятного Рождества со сгоревшей ёлкой она всеми силами старалась встречаться с Поттером как можно реже. Впрочем, в своём нежелании видеть Гарри она была не одинока. После эпичного столкновения с «велосипедом» Дедалус Дингл не появлялся на Тисовой улице целых два года, да и потом баловал их своим вниманием максимум раз в год, не чаще.

Сам Дамблдор навещал Литтл Уингинг ещё дважды, но на глаза старался не попадаться. Наверное, если бы не странная связь Петунии с директором, они об этих визитах так и не узнали бы… Но связь работала отлично, и, как результат, директор стал свидетелем двух превосходно разыгранных для него представлений. Кстати, и с тем, как именно возникла эта связь, и с тем, почему она была только у Петунии, со временем тоже удалось разобраться. Северус в своих предположениях оказался прав лишь отчасти. Ключевую роль во всём сыграло письмо. То самое письмо с отказом, которое в детстве стоило Петунии моря слёз и ссоры с сестрой. Наивная попытка не обладающей магией девочки попасть в школу для волшебников и ответ руководителя школы — ерунда, ничего не значащая мелочь, но… Собственноручно написав письменный отказ, Дамблдор отказался не только от приёма Петунии Эванс в ученицы, но и от права так или иначе вмешиваться в её судьбу. Каждый из школьников, приходивших в Хогвартс на протяжении столетий, волей-неволей соглашался на то, чтобы директора школы принимали за них решения, несли ответственность, диктовали свои условия. Из поколения в поколение бывшие ученики покидали школу, даже не подозревая, что отголоски этой древней магии остаются с ними до конца жизни: их собственной или директора, при котором они получали своё образование. Это не имело большого значения до тех пор, пока директором не стал настоящий кукловод, любящий играть чужими жизнями, а его марионетки так и не смогли понять, что когда-то давно сами облегчили ему задачу, позволив вмешиваться в свои судьбы.

Личной встречей, первой с того памятного вечера в «Кабаньей голове», Дамблдор озаботился за пару недель до дня рождения Гарри. Долго и нудно вёл какие-то мутные речи, а потом вдруг потребовал не провожать Поттера на платформу 9 и ¾. Да не просто потребовал — клятву взял, что Снейп оставит мальчика на вокзале без помощи и объяснений, как пройти через барьер. Не сказать, что Северус был готов к такому повороту дела, но и удивился не сильно. Гадостная ухмылка от сознания, что у Гарри и без него куча помощников сыщется, расползлась по лицу сама собой, и директор тут же принял её за знак несомненного согласия. Ну и сам дурак.

Кстати, ключ от Поттеровского сейфа, чтобы купить Гарри всё необходимое для школы, Дамблдор ожидаемо не отдал, сославшись на то, что Северус имеет вполне приличный доход, и для него, наверняка, не станет проблемой потратить несколько галлеонов на покупки к школе. Зато, — и это уже стало неожиданностью, — директор настойчиво потребовал как можно скорее посетить Олливандера. Мысленно усмехнувшись при мысли, что Дамблдор не имеет представления даже о десятой части его доходов, Северус никаких обещаний давать не стал, решив позже обдумать, стоит ли разыгравшееся любопытство того, чтобы выполнить указ директора или оставить всё как есть, позволив Гарри отправиться в школу с палочкой, заказанной для него ещё три года назад во Франции. Желание узнать подоплёку действий Альбуса в конце концов победило, и к старому мастеру они с Гарри всё же заглянули.

Олливандер так явно тянул время, устроив из выбора палочки целое представление, что догадаться о его желании остаться с Гарри наедине было нетрудно. Решив подыграть, чтобы не тратить зря время, Северус покинул лавку. Недовольно хмурящийся Гарри к нему присоединился примерно через полчаса и тут же в общих чертах рассказал и о сути разговора с мастером, и об особенности своей покупки.

Посмотрев воспоминания, в которых Олливандер уверял Гарри, что его палочка — близнец палочки Тёмного Лорда, Северус нахмурился. Нет, иллюзий, что директор про свои игры позабудет, он не питал. Но и так в лоб действовать было верхом наглости. Понятное дело, отправляя их в лавку, Альбус не рассчитывал, что Гарри расскажет своим опекунам правду, и всё же… Похоже, Дамблдору было важно любой ценой донести до Поттера мысль, что у него с Тёмным Лордом есть нечто общее, и это настораживало.