Желаете выгулять питомца? (СИ) - Шихорин Александр

Он уже сбился со счёта, сколько раз за сегодня повторил это движение, но мрачные мысли всё ещё довлели над ним. Его спина и плечи горели, но вовсе не от напряжения, а от жажды действия. Неудавшееся убийство Владыки демонов жгло его изнутри раскалённым прутом. Чёрное пламя, которое он собственноручно доставил к ногам Императора, едва не возведя того на погребальный костёр, опаляло его нестерпимым стыдом.

Богиня и её шавка выставили его круглым дураком перед Тенгаром, и он до сих пор не мог понять, как это произошло. Он помнил то чувство, когда острие его меча пробило магическую стену, которой наивно пытался защититься Владыка демонов. Помнил тщетное сопротивление грудной клетки и страх в светящихся глазах. Помнил радостный трепет меча, пронзившего душу его цели и разорвавшего её на куски.

Он до сих пор ощущал это так, словно всё случилось вчера.

Удар. Замах. Удар.

Фальт хотел действовать. Хотел смыть с себя позор неудачи, в которую его окунула эта сучка с дивана. Мало ей было того, что она выдернула его против воли из родного мира, лишила всего, что он имел, включая память. Помыкала его судьбой, заставив помогать отвратительным уродам, населявшим этот чахлый мирок. Теперь она лишила его доверия единственного человека в этом мире, которого Фальт считал другом. Человека, что однажды вывел его из под неустанного взора богини и открыл глаза на гнилую изнанку этого мира. Помог вспомнить всё, чего он лишился, и протянул ему руку помощи.

Удар. Замах. Удар.

Даже если его ждёт очередная ловушка, что с того? Он пробьёт себе дорогу через неё силой клинка, вновь пронзит Владыку демонов и рассечёт его труп на куски, чтобы каждый клочок его души точно оказался уничтожен. Вырежет всё вокруг, если понадобится, не оставит ничего живого на илмы окрест.

Он — Меч Империи. Меч должен резать, рубить и карать.

Но какой толк от меча, если его держат в ножнах?

Удар. Замах. Удар.

Фальт понимал опасения Тенгара. Они были обоснованы и разумны. Но это никак не помогало затушить яростное пламя бессилия, что испепеляло его каждый день. У него не было терпения выжидающего паука, которым обладал Император.

Удар. Замах. Удар.

Фальт полностью опустил острие клинка, коснувшись им пропитанной потом циновки под ногами, и глянул в сторону открывшейся двери.

— Лорд-протектор, — стоящий на пороге слуга почтительно поклонился. — Его Императорское Величество приглашает вас разделить с ним трапезу в малой зале.

Старик кивнул:

— Передайте Его Величеству, что я скоро прибуду. Только приведу себя в подобающий вид.

— Слушаюсь, — вновь поклонился слуга и исчез в коридоре.

Выдохнув, успокаивая сердцебиение после долгой тренировки, Фальт посмотрел на окна, залитые полуденным светом, и зашагал к краю зала, где стоял чан с водой.

Когда он вообще пришёл в этот зал? Кажется, ещё до рассвета. Ему не спалось и он решил прочистить себе голову тренировкой. Фальту не верилось, что с тех пор он отрабатывал удары мечом до самого обеда, но солнечный свет в окнах, и напряжённые, дрожащие, налитые раскалённым свинцом мышцы утверждали иное.

Оставив меч в стойке, Фальт сбросил тренировочную одежду, из которой можно было выжать ведро пота, и обтёрся мокрым полотенцем. Холодная вода немного отвлекла его и Фальт принялся гадать, с чего вдруг император позвал его на обед без предварительного приглашения?

На ум приходило лишь одно — что-то случилось и Император хотел обсудить это с глазу на глаз как можно скорее. Иначе, будь это обычный званый обед или ужин в кругу аристократии, его поставили бы в известность ещё вчера.

Остыв и обсохнув, Фальт оделся в своё обычное одеяние и направился на обед, покинув крыло для тренировок имперских гвардейцев.

Путь до малой трапезной залы лежал через центральную галерею дворца и этот маршрут сейчас раздражал лорда-протектора ничуть не меньше, чем вынужденное бездействие. Здесь воздух был пропитан не запахами железа и строевых сапогов, а ароматами воска, дорогих духов и цветочных оранжерей. А тишину нарушал лишь шелест дорогих одежд и приглушённое перешёптывание придворных. Фальту не нравилось здесь находиться. Тут было слишком спокойно, слишком выглажено.

Встречные чиновники и аристократы, едва завидев его узнаваемую фигуру, спешно освобождали проход и сгибались в поклонах. Для них он был живой легендой, несокрушимым защитником Фиарнийской Империи и правой рукой самого Императора. Кто-то из них мог прятать за поклоном завистливый или неприязненный взгляд, но никто из злопыхателей не смел оспорить его авторитет.

Его тяжёлые шаги глушил толстый ворс синих ковров, но само присутствие лорда-протектора создавало волну давления, от которой смолкали разговоры. Он шёл сквозь толпу притихших придворных и это ощущение собственной чужеродности, которому он не придавал значения раньше, лишь усиливало его скверное настроение. Он желал действовать, а не проводить бесконечные дни в праздности дворца.

Шагая по галерее, он не мог не отвлечься на многочисленные картины, украшающие её стены. Полотна, изображающие великие победы прошлого. Битвы, в которых Империя ковала своё величие и давила проклятых демонов. Фальт помнил некоторые из них не по рассказам историков, а по запаху гари и крови. В те дни он упивался боем, желая вымыть из себя все воспоминания об утерянном кровью тех, из-за кого он лишился прежней жизни. Он был благодарен Тенгару за то, что он вернул ему память, но жить с ней, зная, что ты никогда не сможешь вернуться, оказалось невыносимо.

Разглядывая полотна, Фальт попытался вспомнить, когда он впервые повстречался с Императором, но не смог отыскать это воспоминание за пеленой былых времён. Так или иначе, эта встреча, проскользнувшая мимо взора богини, стала для него настоящим спасением.

Миновав галерею, старик свернул в коридор, ведущий к новым личным покоям Императора. Здесь было спокойнее и безлюднее. Посты гвардии встречались чаще, и стражники, завидев лорда-протектора, вытягивались в струнку.

Подойдя к высоким дверям малой трапезной, украшенным резьбой и позолотой, Фальт остановился. Двое личных гвардейцев Императора, охранявших вход, синхронно распахнули перед ним створки, не задавая лишних вопросов и не требуя доклада. Для лорда-протектора двери в покои Тенгара всегда были открыты, если только не было отдельного распоряжения.

Шагнув внутрь, Фальт сразу же ощутил контраст с помпезностью коридоров. Малая трапезная была действительно небольшим, светлым помещением без вычурных украшений и тяжёлых гобеленов, с выходящими во внутренний сад окнами. Скромных размеров стол из белого дерева, сервированный на двоих, был основным украшением помещения, если не считать солнечных отблесков на гранях хрустальных бокалов.

Император уже ждал его. Тенгар сидел спиной к окну, и солнечные лучи создавали вокруг его седой головы подобие ореола, что выглядело бы величественно, если бы не неожиданно усталая поза правителя. Он задумчиво вертел в руках бокал с вином, глядя на пока ещё пустые тарелки, но стоило Фальту войти, как Император вскинул голову, и на его лице появилась привычная улыбка.

— Фальт, старина, рад тебя видеть, — кивнул он и указал на место напротив. — Присаживайся, выпей вина. Первое блюдо вот-вот подадут.

— Спасибо за приглашение, друг мой, — поблагодарил Фальт, проходя за стол. — Признаться, ты застал меня врасплох. Что-то случилось?

— Ну кто же начинает беседу о делах за пустым столом, — поморщился Тенгар. — Немного терпения, дружище.

Возле лорда-протектора, словно тень, возник слуга и наполнил его бокал бархатно-красной жидкостью. Фальт скосил взгляд и узнал в слуге Галуда, окончательно убеждаясь, что речь пойдёт о чём-то важном.

Галуд являлся не просто личным и чрезвычайно верным слугой Тенгара, но ещё обладал одной важной особенностью для подобных встреч — он был глух как пень.

— Урожай двести тридцатого, — с гордостью сообщил Тенгар. — Заложен в день разгрома демонов в Мейской долине.