— На нашу кладку напали гром птицы. Похитили несколько яиц, уничтожили новорожденных, — произнесла женщина, и в ее голосе чувствовалось тщательно скрываемое волнение. — Присядем? Я не откажусь от чая.
Странное дело, но в присутствии Райры открылся аппетит. Наверное, нервное.
— Рейнхарт вылетел сразу, как только узнал о происшествии. Но он передал тебе кое-что.
Я спешно проглотила кусок бутерброда и приняла из рук женщины плотный конверт. Внутри оказалась маленькая карточка с волевым строгим почерком: "Цени себя, ты достойна лучшего". А с другой стороны приписка: "Не отказывайся. Это не подарок, но чувствуй себя как дома".
Из конверта выпал небольшой ключ с затейливыми витыми узорами и сапфиром в основании.
— Что это?
— У Рейнхарта есть особняк в Астории. Не спеши отказываться! — Райра перебила мои возражения и по-матерински улыбнулась. — Я знаю, в тебе сейчас говорит гордость. Мой внук хорош, он натворил дел, я его не оправдываю. Но я верю, что он может измениться. И уже меняется. Ты делаешь его лучше, хорошо влияешь на него и на Гардиана.
— Я не могу это принять.
— Хорошо, и где, в таком случае, ты собираешься остановиться? — дружелюбно спросила Райра, пригубив чай из изящной фарфоровой кружки.
Не в бровь, а в глаз. Упасть в ноги Кейлару? Он, конечно же, по старой памяти поможет, но… Искать связи с Кайрой и просить взаймы у сестры? Даже газетчики не знают, где она обитает, да и вообще, в газетах ее имя никогда не называлось. Возможно, я придумала себе ее образ, потому что мне хотелось верить, что сестра реализовала свою мечту — помогать простым жителям Гардии, защищать их.
"Цени себя…"
Наверное, пришла пора вспомнить, кто я. Пусть не Аркхарган, но Т'Аркан! Род отца пусть и уступает по силе и могуществу материнскому, но тоже не лыком шит и не пальцем делан! Так, записать где-нибудь, чтобы избавлялась от мещанских замашек и неподобающих оборотов! Последние пять лет не так-то и просто вытравить из жизни.
— Он не появлялся в этом поместье уже несколько лет. И не появится, пока ты там, не потревожит тебя, обещаю. Я за этим прослежу.
И почему этот факт должен меня порадовать? Стоп, не то. Я хотела сказать, этот факт, несомненно, не может не радовать.
— Хорошо. Но только на первое время, пока я не решу финансовый вопрос, — заверила со всей строгостью, хотя в душе улыбалась. Непривычное тепло ласково коснулось сердца.
Обо мне никогда не заботились. Хоть наша семья и не знала стеснения в средствах, но я всегда донашивала наряды сестер, носила украшения, которые не нравились им, и даже игрушек мне не покупали. Разве что отец время от времени привозил из командировок какую-нибудь безделицу. Все остальное — замызганные и затертые до дыр игрушки Кайры и Лирей. А тут — целый особняк. И пусть не подарок, но крыша над головой. Не в квартал же возвращаться, в самом деле. А стоит появиться на пороге материнского дома, как меня с визгом выпроводят. Конечно, возвращаться — риск, но мой дар под контролем. Вроде бы. Я справлюсь!
Райра довольно улыбнулась и аппетитно откусила эклер. Рука сама потянулась за лакомством, и стараниями бабушки Рейнхарта я все же смогла позавтракать. Впрочем, пошло не в добро. Живот крутило от переживаний, ведь я собиралась долго и упорно уговаривать ее снять браслет!
Отставила пустую кружку, тщательно вытерлась салфеткой и, расправив на подоле складки, произнесла, не поднимая взгляд:
— Я понимаю, вы приняли решение, руководствуясь какими-то своими мотивами, но прошу вас — снимите браслет.
Отважилась посмотреть на Райру. Она глядела на меня с грустной улыбкой. Приготовилась долго и упорно убеждать ее, но вдруг услышала тихое:
— Хорошо.
— Нет, вы не понимаете, я… что?
— Хорошо, Ариана. Если ты считаешь, что так будет лучше. Если ты не хочешь становиться невестой моего внука. Если я неправильно поняла ваши чувства и древнюю магию, то прошу прощения. Я исправлю ошибку, которую совершила, и освобожу тебя от ноши, которая тебя так тяготит.
Пробежала шальная мыслишка, что не так уж меня и тяготит эта ноша, но я задушила ее в зародыше. Что за дезертирские мысли? Я столько претерпела, чтобы, наконец, избавиться от метки жертвы (а как иначе назвать Шаамни, на меня словно цель повесили!) не для того, чтобы пойти на попятную перед финишем.
— Хорошо, отлично, — заметила нервно, потирая вспотевшие ладони. — Что будет, если я сниму Шаамни?
— Ты хотела спросить — чего не будет? Не будет вашей связи с Рейнхартом, не будет тягостного влечения между вами, не будет желания находиться вместе, видеть друг друга, не будет возможности вернуть тебя к жизни, если погибнешь.
В памяти вспыхнуло воспоминание. Когда я тонула, мне показалось, что время замедлило бег, а мою душу вышвырнуло из тела в какое-то вязкое измерение. Эти ветхие сырые тряпки, что касались меня в полной тьме могли быть одеждами валькирий? Неужели, я умирала?! Ведь элементаль держал меня до последнего, я помню, как померкло сознание, как мелькнула тень Рейнхарта… Он меня спас?
— Вернуть к жизни?! И как это происходит? — спросила ошарашенно.
— Дракон вдыхает в свою пару часть себя. Он жертвует годами жизни, чтобы вернуть ту, без которой сам умрет.
Рейнхарт пожертвовал частью жизни, чтобы вернуть меня?! А ведь он мог забрать Шаамни и….Не успели крылья радости вырасти за моей спиной, как тут же сникли. Если бы я умерла, он бы потерял артефакт. Конечно, он пожертвовал ради него собой.
— Что я должна делать? — спросила, поджав губы.
— Всего лишь дать мне руку.
Накрыв мое запястье ладонью, драконица произнесла, поглаживая пальцем браслет:
— Ты же чувствуешь, как влияет на тебя Шаамни.
— Я чувствую, как она пытается мной манипулировать! И делает жертвой, за которую гоняются все, кому ни лень.
— А как она усмиряет твою ментальную силу?
— Откуда…
— Та ночь — не случайность, малышка. И ни одно событие в твоей жизни не было таковым. Каждое привело тебя к той точке, в которой ты находишься. Если бы Исконная магия желала гибели сапфировым драконам, она бы не пробудила дремлющую кровь древних шайри. Шаамни почувствовала тебя и позвала. Или ты не слышала ее зова той ночью?
— Нет, я не…
Вспомнила, как грудь разрывало от невыносимого желания скорее бежать в дом графа за цветком. Я его почти не контролировала, и неслась, сломя голову. Тогда я думала, это чтобы спасти друзей, но узнав получше древних сущностей, уже не так уверена. Да и какая, разница? Я хочу бежать из этого места и как можно скорее. Все драконы только и мечтают, что использовать меня! И мне надоело ходить живой мишенью.
— Неважно. Давайте сделаем это и разойдемся!
Снять браслет оказалось до банального просто. Шаамни взобралась на меня жидкой змейкой, вот и сейчас, бросив на прощание, что отсекает свою волю, повинуясь воле старшей в роду, стекла с моей кисти в лужицу на столе. Новой владелицей коварного артефакта стала Райра, которая внимательно следила за моей реакцией, вероятно, ожидая увидеть разочарование.
А я чувствовала боль. Тупую давящую боль в груди. Такая бывает, если близкие предают тебя или уходят из твоей жизни. Боль разлуки. Боль предательства. Боль щемящей пустоты. Я чувствовала себя премерзко и тем глупее было взять в руки пустую кружку и попытаться отпить из нее. Словно повинуясь чьему-то ментальному зову, в комнату вошла служанка с дымящимся чайником и разлила по кружкам ромашковый отвар.
— Вы подготовились…
Пальцы дрожали, и я едва не расплескала душистый чай.
— Рейнхарт предполагал, что ты об этом попросишь, — по-матерински улыбнулась драконица. — А я предположила, что это дастся тебе нелегко.
Нелегко. Еще как!
— Зато вам это далось легко! — поставила предательскую чашку в блюдце и убрала от нее руки, чтобы не звенела колокольчиком от моей трясучки. — Вы даже не попробовали меня убедить.
— А ты бы этого хотела?
Растерла запястье. Без Шаамни стало пусто и неуютно.
