Ночная кобылка - Пирс Энтони

— Да, сударь, это так! — промолвил Гранди. Сейчас голем старался быть максимально вежливым, так как многим был обязан волшебнику — ведь именно Хамфри помог ему когда-то стать реальным живым существом, а до того Гранди был просто разумной вещью. А теперь волшебник наверняка увеличил свои магические силы, и с этим тоже нельзя было шутить. — Вам придется принять этот вызов и стать королем Ксанта! — как можно почтительнее проговорил притихший голем.

— Ксант вызовами не бросается, — возразил Хамфри. — Это все работа людей из Мандении! Это словно стрела, пущенная в меня!

С этими словами волшебник поднял взгляд к потолку, под которым были полки с наваленными в беспорядке магическими стрелами. — Но ведь я не последний из волшебников Ксанта, вы знаете это не хуже меня! — упорствовал Хамфри.

— Кентавра Арнольда не стоит принимать в расчет, — сказал Гранди, — ведь его магия действует только за пределами Ксанта, к тому же он не человек!

— Оба твоих довода очень сомнительны. Ну ничего, очередь Арнольда еще придет. Но сначала должен будет попробовать Бинк, именно Бинк станет королем после меня!

— Бинк? — с недоверием спросил голем. — Это отец Дора? Но он совсем не знаком с волшебством! Он не способен к магии. Помнишь, в свое время король Трент отменил обычай, который предоставлял право проживания в нашей стране только людям с магическими способностями, и только поэтому Бинку представилась возможность остаться в Ксанте!

— Но Бинк волшебник, — упорствовал Хамфри, — может быть, даже самый могущественный из всех, кого я знаю. Первые двадцать пять лет его жизни здесь об этом вообще никто понятия не имел, а следующее двадцатипятилетие об этом знали лишь немногие. Теперь весь Ксант должен знать это, поскольку Бинк теперь нужен Ксанту. И то, что я тебе сейчас сказал, милый голем, крепко вколоти в свою башку, поскольку все это тебе еще пригодится. Может быть, именно Бинку удастся разорвать цепь!

— Разорвать цепь! — заржала Аймбри. — Вы сами сказали, что это лучший способ освободить Ксант от завоевателей!

— Да, так оно и есть, — согласился Хамфри, — но вот только сделать это все-таки трудновато. Мне это не удастся точно, а то, что будет после меня, я предсказать не в состоянии. Но я твердо убежден в том, что Бинк именно один из тех, кто способен разорвать эту цепь. Или, может быть, это сделает его жена?

Голем и ночная кобылка переглянулись. Неужели и всемогущий Хамфри начал терять свою силу?

Тут в дверях появилась Горгона. Тяжелая вуаль покрывала ее лицо. — Я подготовила все твои заклинания, а заодно и завтрак, любовь моя! — проворковала она.

— А мои носки? — сказал оживленно Хамфри, — как насчет пары носков?

— Само собой! — слегка обиженно отозвалась супруга. — Какоенибудь заклинание я еще могу забыть, но такие вещи, как пара чистых носков, хозяйка дома никогда не забывает!

И она тут же положила на стол прямо перед волшебником до отказа набитую чем-то внушительную сумку.

— Только не на книгу, умоляю, — застонал Хамфри, — ты же испачкаешь страницы!

Горгона осторожно сдвинула сумку с книги и вдруг неожиданно плюхнулась на колени перед Хамфри: — О, господин мой! Почему бы тебе действительно не стать королем? Почему бы не начать править прямо сегодня?

— К чему все эти «мой господин, моя любовь»? — изумился Гранди. — Ведь все знают, что Горгона не становится ни перед кем на колени!

Хамфри взял сумку в руки: — Чему быть — того не миновать! — проговорил он. — Тут так прямо и написано! — он ткнул длинным указательным пальцем в одну из строк страницы, на которой как раз была раскрыта книга.

Аймбри с любопытством заглянула в книгу: «Доброму Волшебнику не под силу разорвать цепь». Этим было сказано все.

Горгона тем временем плакала — судя по тому, что ее густая вуаль все больше темнела от слез. Аймбри удивилась: разве может такое наводящее ужас создание плакать? Тем временем Горгона уже просто разрыдалась: — Господин мой, я тебя умоляю, разреши мне хотя бы поехать с тобой — я буду превращать этих жителей Мандении в камни!

Гранди пронзила страшная догадка, и он в ужасе глянул на женщину: — Превращать в камни! Так вот почему ты носишь густую вуаль — чтобы не повредить своим!

— Но ее сила может преждевременно иссякнуть, — кивнул на жену Хамфри. — Она должна теперь исполнять только приказы короля Ксанта и не расходовать зря свою волшебную силу. К тому же она должна будет доставить к нам и свою сестру, когда обе они нам понадобятся!

— Но как узнаем, что нужны вам?! — воскликнула Горгона. — А ты ведь восстановил арфу Сирены, и она ждет тут свою хозяйку. Но беда наша в том, что мы можем не знать даже кто в данный момент король Ксанта, не говоря уже о том, чьи приказы нам надлежит исполнять!

— Кто-то все равно будет это знать, — отрубил Хамфри. — Кобылка Аймбри, мне придется пока поездить на тебе, до тех пор, пока я не получу обратно свой ковер, который может летать. А тебе, мой дорогой голем, придется стеречь замок, пока не вернутся девушки...

— Мне? Но...

— Или пока ты не потребуешься для чего-то!

— Для чего я потребуюсь? — в панике вопросил голем.

— Ты все узнаешь, когда в тебе возникнет необходимость, — Хамфри ткнул пальцем в грудь крохотного человечка, — не притрагивайся, пожалуйста, к моим книгам. И смотри, не выпусти случайно из бутылок заклинания!

— Но как мне быть, если мне вдруг захочется пить?

— А ты знаешь, что одно из этих заключенных в бутылке заклятий способно превратить тебя в великана?

— В великана! — в восторге выкрикнул голем.

— Ты мне не дал договорить, — рассмеялся волшебник, — ты можешь ненароком превратиться в насекомое-великана!

Улыбка с лица голема мгновенно исчезла.

Волшебник тем временем взобрался на свой рабочий стол, с него осторожно сел на спину ночной кобылки. Хамфри был уже немолод, он неуверенно сидел на спине лошади, и Аймбри боялась, как бы он во время путешествия ненароком не свалился с нее. Поднатужившись, Хамфри втянул за собой свою набитую сумку, отчего едва не потерял равновесие и не свалился. — Пожалуй, мне нужно использовать укрепляющее заклятье! — проговорил волшебник, раскрыл свою сумку и принялся рыться в ней. Он вытащил из сумки какую-то бутыль, откупорил пробку и вылил из нее какую-то каплю.

Капля мгновенно превратилась в некое подобие облачка со шлейфом, которое поднялось к потолку и там растаяло.

— Не та бутылка, — сказала тем временем Горгона. — Дай я сама достану ее! — Она стала шарить в сумке и вскоре извлекла оттуда бутыль белого стекла. Распечатав бутылку, Горгона вылила из горлышка другую каплю. Капля стала превращаться в белый пузырь, который двинулся в сторону кобылки и сидевшего на ней волшебника. Еще мгновение — и прозрачный туман обволок их обоих, намертво приковав волшебника к спине лошади.

— Видишь, я все-таки нужна тебе, — вставила Горгона, — я ведь знаю, где именно лежит то или иное заклинание!

— Сиди тут! — коротко распорядился Хамфри, обращаясь к жене как к расшалившемуся щенку. — Трогай! — эти слова уже относились к Аймбри.

Аймбри тронулась с места, прошла сквозь стену и прыгнула, приземлившись уже за окружавшим замок рвом. В бестелесной форме такие гигантские прыжки были для них совершенно безопасными.

Теперь они держали путь к замку Ругна, но Аймбри была несколько разочарована. — Почему ты не взял жену с собой? — укоризненно спросила она волшебника. — Ведь Горгона действительно проявляет заботу о тебе!

— Конечно, она постоянно заботится обо мне, я этого совсем не отрицаю, лошадиные твои мозги! — сказал Хамфри раздраженно. — Она всегда была хорошей женой, я не был ее понастоящему достоин! Так всегда было!

— Но тогда...

— Я не хочу, чтобы моя жена стала свидетелем моего падения, — признался волшебник, — человеку моего возраста всегда присуще какое-то самомнение, а мое падение будет просто постыдным!

Теперь все казалось более-менее ясным. Хамфри любил Горгону, но никогда не выказывал своей любви слишком открыто. Но у Аймбри все еще оставались вопросы: — Если ты знаешь, что ты обречен, и даже знаешь, как все это случится, то зачем ты тогда идешь вот так просто на все это?