Так, хватит отвлекаться и ждать у моря погоды. Что там у нас? Прежде всего обезболить. Я использовала уже не раз опробованный метод менталиста, стараясь тратить силу экономно. Больной под моими руками расслабился, опустив голову на руки. На столике рядом с кушеткой заботливо оставили все, что могло пригодиться: инструменты, салфетки, склянку с каким-то порошком и спирт для обработки кожи.
Память — странная штука. В критической ситуации давно забытое может всплыть, да так ярко, будто используешь эти знания каждый день.
Обработать операционное поле, потом крестообразный разрез, прихватить и иссечь некротический стержень… От вида крови и гноя мутило, но пальцы только крепче сжимали скальпель. Пинцетом я подцепила салфетки: надо как следует очистить рану и убрать гнойные затеки, иначе воспалится снова.
Все это время целитель ходил от одного адепта к другому.
— В каком месте расположение карбункулов опаснее всего?
— На лице! В треугольнике смерти!
Я слышала один и тот же голос. Кто-то из адептов хорошо подготовился к занятию.
— Почему? И что вы будете делать?
Позади раздался шум, следом нейт Грейвс радостно сообщил:
— Один готов. Выносите! Главное, не вперед ногами.
Обожаю медицинский юмор. Оказалось, кто-то из молодых адептов не выдержал вида крови и гноя и упал в обморок. Лишь бы не стать следующей в очереди! Судя по тому, как сжимается желудок и кружится голова, недолго мне осталось. Да и Уголек опять где-то шляется, некому дать мысленную оплеуху.
Мой пациент покорно лежал на животе, пока я колдовала с салфетками.
— Вы давайте, поднажмите, — сказал парень. — Наша команда должна получить приз.
В нем тоже проснулся азарт, и я усмехнулась. Нейт Грейвс умеет мотивировать!
— Не забудьте засыпать в рану адсорбирующий порошок, — целитель подкрался со спины и окинул критическим взглядом мою работу.
Так вот, оказывается, что хранится в склянке. Надо расспросить подробней, может, стоит предложить Энкелю закупить для нашей лечебницы подобное средство.
Когда мы закончили, наставник произнес:
— А теперь дадим поработать нашим маленьким друзьям.
Похоже, одна я была не в курсе, что имеет в виду. А Грейвс достал несколько прозрачных банок и направился с ними к пациентам. Когда целитель передал одну из мне, я чуть не вскрикнула.
Пиявки. Это были самые настоящие черные пиявки! Они лениво извивались, как бы говоря: «Ну что вам опять от нас надо? Надоели»
— Это особые магические существа, они убирают воспалительный инфильтрат. Теперь, дорогие мои, достаньте их и посадите возле ран. Им хватит и десяти минут.
Не думаю, что пациенты были в восторге от мысли, что сейчас к ним присосутся склизские дружки, но стоически терпели все манипуляции. Мой подопечный бросил взгляд через плечо и кивнул, подбадривая. Тонким пинцетом я достала сначала первую пиявку и поместила близ разреза. Потом вторую. Мамочки, какие они мерзкие! Хорошо, что я не додумалась плотно пообедать.
Оказалось, что возилась я дольше всех. Адепты уже закончили и начали посмеиваться, мол, чего эта девчонка тут делает, крестиком, что ли, вышивает? И бинтует так, словно хочет сделать из пациента мумию.
Нейт Грейвс проверил всех, сделал отметки у себя в блокноте. Кажется, все справились с заданием, осталось посмотреть, как будет проходить процесс заживления. Я искренне желала выздоровления каждому, потому что карбункул — штука пренеприятная. Но честолюбивый внутренний голос зудел: «Надо показать им всем, тебя должны считать лучшей».
— Итак, вам больше нечего сказать? — хитро оглядел нас наставник. — Все сделали?
— Позвольте, — услышала я свой голос как будто со стороны. — Больные должны получить рекомендации по уходу!
Глава 27
Нейт Грейвс похвалил меня за то, что не забыла о больных в послеоперационный период. Ну как же, забудешь тут, когда все годы обучения в меде нам твердили одно и то же. Я подробно рассказала об уходе за раной, гигиене и питании больного. Заметила, что все четверо мужчин-пациентов были, скажем так, не из самого благополучного слоя. Плохая однообразная пища, тяжелая работа и условия жизни здоровья не добавляли.
Теперь оставалось ждать результата. Перспектива получить магскальпель и утереть нос адептам-зазнайкам была весьма заманчивой!
Раньше я понятия не имела о том, на что способна на самом деле. И если бы работала столько в прошлом мире, давно протянула бы ноги. А тут каждый день без выходных: лекции, практика, лечебница, изучение книг по ночам. И с нейрой Мирилис не забыть пообщаться, чтобы старушка не чувствовала себя покинутой. Дело в магии? В чистой экологии? Или в огромной мотивации? Наверное, все вместе.
— Аннис, так ты не пойдешь со мной в театр? — спросила бабушка Мирилис, когда мы с Угольком собирались в лечебницу.
— Извините, у меня ведь занятие с нейтом Шеррианом. И работа.
Каждый раз, вспоминая о декане менталистов, я начинала волноваться. Страх быть раскрытой шептал почаще прогуливать и держаться от него подальше. Но вопреки доводам разума все равно хотелось его увидеть. Без сомнений, он умный, образованный, есть в нем та самая харизма, которая заставляет женщин оборачиваться и глядеть вслед.
Да, не влипнуть бы. И так дел по горло, думать о всяких глупостях времени нет! Только вот нейра Мирилис все время наседала на меня с планами успешного замужества.
— Ох уж этот Истен! — покачала она головой. — Кажется, он даже разозлился, когда я сказала про театр.
— Он сам трудоголик и не любит, когда ученики начинают отлынивать от занятий.
— Ну-ну, деточка, — нейра хитро улыбалась. — Я знаю верное средство. Надо заставить его ревновать!
Я не сдержала смешка.
— Вы, верно, шутите. Кто я такая? Почему вы решили, что…
— Не наговаривай, ты явно не деревенская простушка, хоть и продолжаешь твердить обратное. Доверься моему опыту. Старушка Мирилис плохого не посоветует.
Мамочки! Уже страшно от планов, которые могут прийти ей на ум. На вид бабуля-одуванчик, зато характер кузнечного молота. Если вобьет себе что-то в голову, то никакими силами не переубедишь.
Прежде, чем она успела обрушить на меня свой, несомненно, гениальный план, я быстро попрощалась и, схватив Уголька, сбежала в лечебницу.
С тех пор, как нейт Родеус покинул ее, атмосфера полностью изменилась. Уволилась и старуха Яга, одно присутствие которой заставляло детей прятаться по углам. Теперь я смогла перезнакомиться со всеми сотрудниками, в том числе с двумя другими лекарями, с которыми раньше не пересекалась.
Нейт Фэйн прислал к нам нового человека, он теперь заведовал тратами и выплачивал жалованье. Его гордо именовали «казначеем». Раньше главный лекарь экономил даже на этом, все проходило через его руки, и неудивительно, что царил такой бардак. Раньше удавалось договориться с проверяющими, но, когда мою жалобу передал нейт Шерриан, покрывать Родеуса просто побоялись.
И сегодня я получила свою первую долгожданную зарплату! Наш казначей, нейт Бэк, сделал отметку в журнале и вручил приятно звенящий мешочек.
А еще пришел ответ свыше: нам одобрили большую часть запрошенного на лечебницу, и Энкель попросил заняться вопросами найма новых работников и заказом лекарств с инструментами.
— Не забудь вознаградить меня за все труды, — непрозрачно намекнул Уголек, когда мы остались одни.
— Конечно! И тебе достанется, и нейре Мирилис надо купить что-нибудь, — я прикинула будущие траты, гадая, хватит ли зарплаты на все. — И мне не помешает разжиться приличной канцелярией, а то на лекции ходить стыдно.
В коридоре царило оживление: дети возвращались с прогулки в палату. Увидев меня, Эллин бросилась навстречу и обняла за талию. Я привыкла к этой милой девчушке, к тому, как искренне она радуется при виде меня. Остальные дети тоже понемногу оттаивали, хоть и вели себя куда скованней.
Не хватало только малыша Терина, но я планировала выяснить, в какой именно приют его вернули. Это было делом непростым, учитывая, что оставшиеся от Родеуса документы представляли собой дикую свалку.
