После того, как дом был украшен, а все стали изрядно пьяны, Квентин надел на Тириона костюм рождественского эльфа, поставил в центр комнаты и под дулом Саманты заставил петь рождественские песни. Вся компания дружно подпевала Ланнистеру, даже Декстер, которой лишь мычал и похрипывал.
— Просыпайтесь, суки! С ебучим вас Рождеством! — заорал Квентин с самого утра и стаскивать всех за ноги на пол.
Лизи зажгла на елке гирлянду, а Нина поставила на стол пирог с яблоками и корицей и бутылку красного вина.
— Я не собираюсь пить эту пидорскую ссанину! — взорвался Квентин и кинул бутылку в Нину.
Девушка еле увернулась, бутылка пролетела мимо и попала в Декстера. Да сколько еще ударов преподнесет судьба парню-мишени?! По виску Моргана потекла кровь, и он потерял сознание.
— О Боже! — возмутилась Нина, подкатив глаза, и уселась рядом с парнем-калекой. — Пульс есть! — радостно изрекла она, ощупав его шею.
— Так! Нужно немедленно промыть рану, чтоб он не сдох от заражения крови! — сказала Лизи и подорвалась к сестре, предварительно схватив какую-то мокрую грязную тряпку с пола, предназначенную для вытирания берцев.
Она протерла ей лицо Моргана, размазав кровь по всей морде вперемешку с грязью.
— Ну же, Декстер! Очнись! — орала Лизи, хлестая парня-ущерба тряпкой по лицу.
— Давай! Приходи в сознание! Мы знаем, что ты жив! — била его по груди пяткой Нина. — Давай быстрее! Уже пора за стол садиться!
— Ааа… — неожиданно прохрипел Декстер. — Сука ебливый, отъебаться от я…
— Хуев Декстер! — обрадовалась Нина. — Ты заговорил! Вы слышали? Слышали? Он заговорил! Это ж чудо! А как всем известно…
— Рождество — это время чудес! — продолжила Лизи, отвесив сестре пощечину в знак атеизма. Девушка была рада, что Декстер начал потихоньку говорить, а то ей порядком уже надоело слушать эти хрипы и стоны.
— Дайте я послушаю, что этот хуй собачий там лопочет, — растолкал всех Квентин, пробираясь к Декстеру. — А ну повтори, что ты там пизданул, еблан, — сказал он и приставил ухо к его рту.
— Мы тЕперь мОгу разговариваю, — пробормотал Морган, путая ударения, склонения и падежи.
— Ну пиздец! Да он по ходу в «дауна» превратился! — брезгливо сказал Квентин, отвесив другу подзатыльник.
— А интересно, ходить он теперь может? — поинтересовалась Нина.
— Давайте проверим! — радостно воскликнул Квентин.
Тарантино, несмотря на невнятные сопротивления парня-акцента, подхватил Декстера под руки и поднял ввысь, от чего ноги Моргана оказались висеть в воздухе в нескольких сантиметрах от пола.
— Шажок, еще шажок, — припевал Квентин, таща друга, ноги которого волочились по полу.
— Я хуй полусяться, ебаная матерь, — пробуробил Декс, дикция которого тоже была не на шутку нарушена.
— Да ёбаный ты олень! — психанул Квентин и отпустил Моргана, который моментально рухнул на пол. — Может ему ебануть еще раз по башке? — призадумался ковбой, потирая подбородок. — Может он хотя бы перестанет пиздеть хуйню?
— Даже и не думай! — осадила Лизи. — А если он опять начнет мычать и хрипеть?! Я больше этих звуков не вынесу!
— Тогда может его обоссать? — продолжил свои умозаключения Квентин. — Обоссать, спрашиваю? А? Хуль ты молчишь, сука? Отвечай! — проорал он Моргану, расстегивая ширинку.
— Не ссать, мы прОсить! — взмолился Декстер, с трудом приподняв одну руку и прикрыв ей свои наглые парализованные глаза.
— Вот так-то! — самодовольно изрек джинс-ковбой. — Буду теперь с тобой такие уроки постоянно проводить, немощь! Быстро залапочешь у меня! — погрозил он пальцем.
Декстера посадили обратно в кресло, а все остальные уселись за стол и стали праздновать Рождество. Через пару часов все были уже в хуй.
Вечером того же дня Лизи и Нина, изрядно бухие, между прочим, решили немного прогуляться и подышать свежим Рожественским воздухом. Квентин втюхал им Декстера, чтобы краш-парень не мешал ему своей несуразной болтовней смотреть бейсбол и болеть за «НьюЙорк Янкиз», ведь, в отличие от Тарантино, тот поддерживал «Ред Сокс», хоть даже и правил не мог понять, сколько бы Квентин их не пытался ему объяснить. Вот ковбой и решил избавить себя от бестолковых вопросов и комментариев друга, который все мечтал вникнуть в эту игру, благо в его нынешнем состоянии он даже и не в силах быть сопротивляться и бесцеремонно был выдворен на улицу.
Выпроводив всех из дома, Квентин плюхнулся на диван рядом с толстяком Максом, открыл бутылочку пива, и только хотел было включить телевизор, как в дверь постучали.
— Как же меня заебли эти вонючие гости! — орал Квентин, идя к двери и одновременно почесывая яйца пивной открывашкой. — Что им надо в моем ссаном доме?
Он открыл дверь. Перед ним стояла хрупкая молодая девушка, закутанная в шубу из искусственного меха, на голове был намотан большой вязаный шарф.
— Здравствуйте, я ищу Элизабет и Нину Блэкберри, — вежливо произнесла она. — Вы не могли бы мне помочь и подсказать, где они?
— Ты что еще за коза такая? — рявкнул Квентин.
— Ну, вообще-то, я агент ФБР — Кейт Швиммер! — серьезно представилась она, достав значок, и ткнула его в нос Квентину, зачем-то раскрыв все карты.
— Ну ебать, и что теперь мне сплясать перед тобой? Или может мне обоссать твой значок? — стал дерзить Тарантино.
— Видимо, вы меня плохо поняли, — тон девушки стал приобретать нотки агрессии. — Я агент ФБР и ищу сестер Блэкберри! Они обвиняются в нескольких убийствах! И если вы сейчас их покрываете, то вам тоже светит статья, как соучастнику!
— Удумала напугать меня своими ссаными угрозами? — спросил Квенитин, наклонившись к ней почти вплотную. — Хуй ты угадала! Не знаю я никаких вонючих сестер! Пшла отсюда, кыш-кыш-кыш, — замахал он руками, будто выгоняя настырную глупую муху, залетевшую в дом.
— Я уйду! Но учтите, что я вернусь! — сказала мусорша, выставив вперед указательный палец. — Вам не скрыться от Кейт Швиммер! — воскликнула она, развернулась и ушла.
— Вот ведь мразь, — ухмыльнулся Квентин. — Но красивая, сука!
Глава 27: Люди в черном
Лизи и Нина катили коляску по безграничным северным просторам. Вскоре они остановились на небольшом пригорке и решили перекурить.
— А это что еще за хуила? — указала Нина зажженной сигаретой на черное пятно на бугре, ярко освещенный луной.
Лизи прищурилась и затянулась. По горе спускался мужчина в черном драповом пальто. Он падал, чуть ли не каждый метр, раздвигая снег по сторонам, тем самым добираясь до земли, отчего был весь в грязи. Сестры стояли и смеялись над этим неуклюжим кренделем, и совсем не заметили, как он спустился к ним.
— Специальный агент ФБР — Дэвид Духовный! — запыханно сказал он, уперевшись руками в колени.
— Ммм, — затянулась Лизи. — Поздравляю!
— Ммм, — затянулась и Нина. — Да ты крут! Был бы ты лет эдак на двадцать помоложе, я б с тобой может даже и пожарилась!
— Чего, блять?! — возмутилась Лизи.
— Ну специальный агент ФБР — это ж круто! — пояснила Нина.
— Ты, вообще, нормальная или как? Не ты ли вечно гонишь на мусоров? Не ты ли осуждала меня за Винса, за Джонни? — начала спорить Лизи. — Федерал — это, считай, тот же мент! Только разве что немного посолиднее!
— Да нет же! Это абсолютно разные вещи! — отстаивала свою точку зрения Нина.
Между сестрами завязался спор. Декстер же вылуплено смотрел то на них, то на Дэвида Духовного, собирая силу в кулак, чтобы что-то сказать. Федерал в это время смог отдышаться и через пару минут выпрямился как струнка.
— Специальный агент ФБР — Дэвид Духовный! — строго повторил он и достал из грязного кармана пальто замызганный значок.
— Вот блядство… — протянула Нина, словила биполярного клина, выдернула из рук сестры коляску с инвалидом и рванула что было сил прямо на тот бугор, откуда спустился Дэвид. Федерал и Лизи пару минут понаблюдали за этой картиной, устроив перекур.
