Мой темный принц - Шерстобитова Ольга Сергеевна

Так и проносились до обеда с лимфилом по сугробам. К обеду Лучик обернулся белкой, забрался на сосну, продолжая резвиться. Нет, все-таки есть у нас с ним что-то общее, хотя бы любовь к хвойным деревьям. Я рассмеялась, и Лир, помешивающий в котелке похлебку, поднял на меня глаза.

Я улыбнулась, наслаждаясь его вниманием и теплом. Иногда я забываю, насколько он красив. Посмотрит — и ни вздохнуть, словно очарованная. Да и Аран, пусть и внешность у него другая, но настолько привлекателен, что Даринель порой смущается.

К вечеру снеговые тучи совсем исчезли и стало свежо и ясно. На небе появились яркие зимние звезды. Аран и Лир уснули, им путешествие через сугробы давалось тяжелее, чем мне. А я все не могла сомкнуть глаз, не оставляли мысли об Аранатариэль. Как бы я хотела с ней познакомиться! И, конечно, расспросить о ее мире, магии, русалках.

Шепот окутал меня неожиданно, взялся из ниоткуда. Словно кто-то невидимый плел заклинание. Я подскочила, начала оглядываться, но вокруг стоянки было пусто. Ветер давно затих, не тревожил лес. Треск поленьев в костре привычен, как и сопение лимфила под боком. Но шепот рос, почти оглушал, странно напоминал шелест морских волн, словно слушаешь шум прибоя в морской раковине.

Будить Лира и Арана или нет? По другую сторону костра прикорнула нечисть, она тоже не проснулась, словно не слышала шума. Я почему-то совсем не боялась, словно передо мной вот-вот должна распахнуться дверка, за которой прячется сокровище.

Какое странное, безумное ощущение! Шорох теперь напоминал легкое порхание бабочек, тихий, ласковый…

На мгновение закрыла глаза, сосредоточилась… Неведомые голоса сливались в один, и сначала было ничего не разобрать, а потом я уловила слова.

Это что было? Я распахнула глаза, вглядываясь в черничное небо. Я схожу с ума или со мной только что говорили звезды? И, кажется, поделились пророчеством…

Привиделось или нет?

Закрыла глаза, прислушалась. Тихо.

Нет, если поразмыслить, то во мне, как и в любой русалке, кровь Аранатариэль, понятно, что могла услышать ее сестер. Или это игра воображения?

Да и разве можно вернуть того, кто умер, превратился в каменную статую? И смерть откроет ей дверь… Или все же…

Задумалась, вспоминая слова пророчества. И голос девы морской… То есть Аранатариэль должна позвать русалка? Ведь речь идет именно о ней, когда говорится о друге, заточенном в камне. Но при чем тут испуг? И что за кровавый цветок? И как вообще можно в одно время испытать испуг, любовь, желание и при этом кого-то звать? Все вроде бы просто, но невыполнимо!

Пришлось будить Лира и Арана, до утра я ждать не могла. Так бы и мучилась, а вместе предаваться такому занятию гораздо интереснее. Нечисть, которая тоже проснулась, зевала и не понимала происходящего. Видимо, их никто никогда не будил непонятно зачем посреди ночи.

— Ари, что стряслось? Спать хочется! — сознался Аран и попытался снова завернуться в плащ.

Лир потянулся и решил не подниматься. Вымотала я их сегодня сугробами.

Вздохнула, призвала снежинки, они закружились над спящими. Маги даже подскочили, не очень им понравилось спать в сугробе, и выразились весьма витиевато. Я так красиво говорить не умею. Интересно, на каком это языке? Надо бы парочку фраз хоть запомнить и применить при случае.

— И зачем ты нас подняла? — спросил Аран.

Эльф уже смирился, что заснуть не получится. Лир сверлил меня недовольным взглядом.

— А может, мне скучно, — пошутила я. — И раз уж рядом спят два красавца…

Мое чувство юмора маги не оценили, пришлось сознаться:

— А я слышала, как говорят звезды.

— Так и хочется ее спросить: что пила? Может, приснилось, Ари? — хмыкнул Лир.

— Да нет, я даже слышала пророчество.

Леший и дриада вытаращились на меня, как на неведомую зверушку. Они так даже моему превращению в русалку не удивлялись.

— Кто говорил? — переспросил Аран, к которому наконец вернулся дар речи.

— Звезды.

— И что они сказали? — поинтересовался Лир.

— Что Аранатариэль можно спасти, — ответила я.

Лир улыбнулся, зевнул.

— Она окаменела, Ари. И поверь, маги уже использовали все способы…

— Но не тот, что предлагают звезды.

И, пока они не начали спорить и разубеждать меня в обратном, быстро процитировала пророчество.

Глаза у магов после этого стали большими-пребольшими. Минут пять они приходили в себя, а я просто ждала.

— Тебя даже нельзя оставить одну спать! — обреченно произнес Лир.

— Снова во что-то влезла, — добавил Аран.

— Вы так говорите, будто я специально!

— Ари, ты не понимаешь, — вздохнул Аран. — Если звезды прошептали тебе пророчество, это означает одно: его можешь исполнить только ты, выбора уже нет.

— То есть…

— Даже если не захочешь, пророчество будет исполняться вне зависимости от твоего желания и воли.

В голосе Лира была боль и тревога.

— И что же?

— Она не понимает всего масштаба катастрофы, Лир.

Сапфировые глаза Арана сияли, сам эльф был серьезен как никогда.

— Обычно тот, кому суждено спасти звезду, оказывается на пороге смерти, — очень тихо сказал маг.

Я подумала мгновение и решила уточнить:

— То есть я буду…

— Умирать, Ари. И только в этот момент сможешь исполнить пророчество.

И за что мне все это? Чем я прогневала небеса?

— И много было тех, кто спасал звезду? — поинтересовалась я.

Должен же быть хоть какой-то выход!

— Кто возвращал ее из небытия? — отмер леший. — Двое.

Ну о-очень обнадеживающе.

— Пару тысяч лет назад эльфийка Арита возродила звезду Гарасинивелин, но та испепелила ее своим светом, — вздохнул Аран.

— А что она хотела?

— Всего лишь спасти отца от неизлечимой болезни.

— А кто был вторым?

— Обычная девушка, неодаренная. Ее звали Кассандра, — сказала Даринель. — Она просила у Сильвариделлы чуточку красоты, чтобы стать счастливее. Погибла…

Мне умирать отчаянно не хотелось.

— Я понимаю, звезды во всех мирах исполняют желания, но я не собираюсь ничего просить и загадывать. Хочу лишь спасти Аранатариэль, раз могу! Жалко же! Она окаменела от горя, но не умерла.

— К тому времени, когда ты будешь освобождать Аранатариэль, у тебя появится заветное желание, Ари, — очень тихо сказал Лир.

— Что может дать звезда, если у меня есть все? Я не буду ничего просить.

— Да? Тебе элементарно не захочется умирать, а это для звезды самое простое — сохранить жизнь. Аранатариэль наделена великой силой, она может все, — пояснил темный маг. — Если попросишь, хранительница небес вернет к жизни твою мать, Ари.

Но это же… невозможно!

Аран грустно улыбнулся, Лир коснулся пальцами моей щеки, утешая.

— Но звезды, они…

— Стражи того мира, куда душа отправляется в свой последний путь.

— Мир мертвых? — спросила я удивленно.

Как-то иначе я представляла загробное царство, если честно.

— Можно и так сказать, — отозвалась дриада. — Именно звезды — небесные судьи, хранители нашего мира, решают, какой путь ждет душу после смерти. Иногда они жестоки, но всегда справедливы. Их решения неоспоримы.

Я уже не могла говорить и спрашивать, только хлопала глазами и желала сбежать. А кто бы на моем месте думал иначе?