Грася (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Так кто ж такого не захочет? — поспешил снова согласиться кузнец.

— А чтобы всё это получить, надо заработать денежку, а деньги можно заработать, только помогая людям, — вывела мысль девушка.

— Хитро! А моя Артюша, значит, примером будет? — сообразил мужчина.

— Вроде того, но мы ещё что-нибудь придумаем, чтобы показать, что жить лучше — это хорошо.

— Вожак оборотней женат на нашей лэре, и она немало сделала для их комфорта, только что-то никто из оборотней не стремится денег заработать.

— В том-то всё и дело, она им помогает задарма. Они её боготворят, ждут очереди, но можно же и самим! Они сейчас как мы, ждём всегда помощи из столицы, а я предлагаю всё взять в свои руки. Сечёте разницу? Через Артемию вы будете продвигать наш план. Вы- как кузнец, пошлёте сыновей за новыми рудами, вам понадобятся помощники в их освоении, так почему бы не оборотни?

— У нас и своим работы не найти, — буркнул кузнец.

— Хорошо, но если оборотни начнут ставить дома, сколько всего понадобится? Одной кузни на город не хватит.

— У нас пять кузниц.

— И десяти не хватит, — отрезала Грася. — Мы первые начинаем развитие, наш товар понадобится и тем, кто севернее нас. Гвозди, подковы, сани, задвижки, шпингалеты, ножи, лопаты….

— Озадачили вы меня, госпожа Греф. По-королевски мыслите, масштабно.

— Начинать будем с Артемии. Ей все будут помогать, чтобы показать, как хорошо умеют жить люди. Она не лэра, всё бесплатно раздавать не будет, но, всё же, девушка совестливая. Лучше и не придумать.

Кузнец вздохнул, потеребил бороду.

— Но, все же, оборотень, это как-то…

— Да вы что же это — расист?!

— Что же вы сразу обзываться?

— А то! Внуки у вас будут крепенькие, живенькие, пушистенькие. Знаете, как нервы успокаивает, когда руки в меховушечку запускаешь и почёсываешь таких милашек?

— Кхм, не знаю…

— В общем, вы не последний человек в городе и в ваших интересах, чтобы браки между людьми и оборотнями стали частыми. Тогда и проблемы подрастающих малышей сделаются общими, никто пальцем тыкать не будет. Это всё надо предусмотреть, внушить, узаконить, — уже поднявшись, строго, внятно и громко, словно на митинге, закончила девушка.

— Надо подумать, — всё же не стал обещать ничего конкретного кузнец.

— Думайте. Артюша выступать будет, а если ей жених не по нраву придётся, то никто принуждать не будет, в конце концов, у неё отец есть, её заступник и надёжа!

— Это правильно, малышку свою обижать не дам, — на том и распрощались с кузнецом, довольные друг другом.

Грася вздохнула и подумала: «До чего же я могу быть каверзной!», улыбнулась и успокоилась, она же для всех старается.

Пришлось поспешить и продолжить репетицию.

Артюша должна блистать! Песня у неё наглая, возбуждающая, яркая и беспринципная. Музыка резкая и захватывающая. Лиоль играла на грани своих возможностей, и Грасе даже показалось, что инструмент вырос в размере. Во всяком случае, под мышку он уже не помещался при транспортировке.

И вот уже в зале девушки выстроились в ряд и под звуки музыки Артемия, высоко подняв голову, делала шаг вперёд и низковатым, с лёгкой хрипотцой голосом вещала зрителям, потихоньку продвигаясь дальше (всю эскападу Грася затеяла под тюремное танго из фильма «Чикаго»).

— Меня растили, с любовью и нежностью, меня учили быть отличной хозяйкой, теперь я выросла и жду, когда мне встретиться достойный меня мужчина, но его всё нет, и нет.

Девушки, делая по тягучему шагу вперёд, подходили к Артемии и резкими, обрывающимися фразами, начинали ей подпевать:

Я так прекрасна

И не согласна,

Что дома я сижу одна.

Меня бы замуж,

Отдать пора бы,

А то дурею со скуки я!

Дальше Артемия продолжала томно рассказывать, какой ей нужен муж, а потом ей снова подпевали девушки. Очень много сомнений вызывал этот номер, но было в его простоте и резкости что-то манящее, от чего всякий смотрящий не мог оторваться и забывал, как дышать.

Девушки не танцевали, но делали свои шаги так, что некоторые кусали губы. Шаги вперёд, тянущийся за ними стул, потом девушки медленно обходили стул, присаживались, пока речитативом пела Артюша, и вскакивали на припеве.

Грасю, распалённую ночными ласками мужа, вообще тянуло на нечто откровенное, развратное, но в крепости не было ни одной лэры, а городские подружки её были скромны, чтобы выдать что-нибудь действительно обалденное.

За день до выступления лэр-в Линей настоял на предварительном просмотре. Костюмы для выступлений были пошиты. Это были яркие, кажущиеся лёгкими и воздушными, брючные костюмы, под которые надевалось тёплое бельё. Всем барабанщикам выдали белые рубахи с широкими рукавами на манжете, широкие брюки и сапоги. После суеты переодеваний, в подвале перед лэр-вом начали показ.

Станцевали девушки. Обычно, как отплясывали на праздниках, но Грася немного усовершенствовала танец, добавила платков, и казалось, что танцовщиц не пять, а намного больше. Они кружились, притоптывали, менялись местами и снова кружились. Потом выступила Грася с песней про колокольчик. Пела она тоненько, старательно, немного жалостливо, а главное, была такая беззащитная и трогательная, что лэр-в почти прослезился.

В лунном сиянье снег серебрится,

Вдоль по дороге троечка мчится.

Динь-динь-динь, динь-динь-динь -

Колокольчик звенит…

(Прим. авт.: автор — Е.Д.Юрьев, 1882–1911 г)

Лэр-в с умилением смотрел на неё, не ожидая, что это последняя приличная песня.

Дальше его оглушили бараны и бубен, потом девчонки спели частушки, где зрители, по идее, должны были повторять за ними слова.

Дальше снова были барабаны с орочьим «Зайцем», передышку зрителям давали девушки с зимней песней про снег, отмораживающей тело по кусочкам. Тут лэр-в покосился на Грасю.

Текст был насмешлив, а музыка игрива, «наверное, так принято у молодёжи в столице», — подумал он.

Дальше, за подаренное ей пуховое одеяло, Грася уступила песню Маришкиному жениху, который больше года добивался у той взаимности. Он немного успокоил нервы лэр-ва спокойной ироничной песней.

Ну почему ко мне ты равнодушна?

И почему ты смотришь свысока?

Я не прекрасен, может быть, наружно,

Зато душой красив наверняка…

(Прим. авт.: музыка — Владимир Шаинский, слова — Михаил Танич)

А затем снова барабаны, выкрутасы с палочками и убойное Артюшино выступление в сопровождении девчонок. После, по плану, следовали всем известные песенки, часто исполняющиеся на гуляниях, и разогретый народ должен будет подпевать. Для этого барабанщики переоденутся и затеряются среди зрителей, и будут вдохновлять их, если к тому времени в этом потребуется помощь. Всё это Грася объясняла командующему, а он заворожённо смотрел на смутившуюся Артемию.

— Лэр-в Линей, вы меня слушаете?

— Не думал, что у кузнеца такая взрослая дочь, — совсем невпопад произнёс лэр-в.

Девушки переглянулись. Артюша ростом была не ниже 1.80 м, в последнее время практически жила в крепости, а заметил её командующий только сейчас, когда она пела.

— Госпожа Греф, а не слишком ли это? — и видя, что девушки не совсем понимают, что именно, он плавно шагнул вперёд, чуть оставляя ногу позади и томно подтягивая её.

Девчонки засмеялись.

— Лэр-в Линей, смелость — наше всё! Мы должны выбить их из спокойного состояния! Воздействуем на слух, на глаза, думаю, ещё от притоптываний вибрация пойдёт. Они должны быть обескуражены, подключиться к нашему представлению и выполнять всё, что мы потребуем со сцены. Это наше состязание и мы обязаны его выиграть!

— Да, да, — вздохнув, согласился лэр-в, — прикажу ещё столбы поставить с флагами, так наряднее будет. Что-то волнуюсь я, Грасенька. Хотя, честно говоря, сам пританцовывал, когда девочки плясали. Думаю, наши оборотни не выкрутятся, всё будут делать как миленькие. А я вашу охрану усилю, а то надо же какие стали видные…

Ночью Зибор долго не давал Грасе уснуть.