Обручальный кинжал - Руда Александра

Даезаэль тем временем поднялся, потер челюсть и деловито спросил:

— А что ты предлагаешь? Ясноцвета, эй! Я к тебе обращаюсь.

— Мы с Ярославом можем теперь объединять силу наших родов, — скороговоркой пробормотала я.

— Что? — удивился Волк. — Как ты…

— Ты это точно знаешь? — перебил его Даезаэль, дождался моего кивка и воодушевленно сказал: — Прекрасно! Двойная сила — это как раз такая мощь, которая нужна. Давай мне свою руку и делай то, что нужно для этого объединения. Только учти, твой удар я не забуду и не прощу.

— Мы об этом еще поговорим, — спокойно пообещал Ярослав, зажимая между своими ладонями мою.

Целитель схватил мою правую руку и без предупреждения резанул по запястью кинжалом, выхватив его с поистине нечеловеческой скоростью и ловкостью из моих ножен. Я вскрикнула.

— Я только начал, — со злобной улыбкой пообещал эльф и резко потянул из меня энергию.

Я решила отложить все эмоции на потом и просто сконцентрировалась на магии. В этот раз процесс соединения двух магий пошел еще легче, чем во время поединка с Сычевым, вот только силы целителю требовалось значительно больше и отнюдь не на мгновение. Я почувствовала, как снова отозвался болью ожог на спине, как пришла ледяная сила Волка, но этого все еще было недостаточно.

Ожог на спине болел все сильнее, и мне все труднее было сдерживать стоны. Прошло еще мгновение — годы? — и я уже кричала в голос. Тело требовало прекратить издеваться над собой, но силы воли хватало на то, чтобы не выдернуть свою руку из ладоней Волка, а Даезаэль держал цепко, скороговоркой бормоча заклинания.

С Дранишем не происходило никаких видимых изменений. Неужели все, что мы делаем, зря? Неужели даже объединенной силой двух Домов не удастся исцелить тролля?

Боль на месте ожога стала нестерпимой, и я упала лицом на грудь Драниша, прямо на кровавое пятно. Каким же холодным оно было! Каким холодным…

Мне казалось, что я дома, в южном поместье. Наша супружеская кровать, на которой мы с Жадимиром проводили упоительные ночи, была покрыта очень мягкой периной. Каждый вечер ее взбивали несколько горничных так, что, укладываясь спать, я проваливалась в пушистый и теплый сугроб, в котором было невероятно уютно.

Жадимир ложился позже, подкатывался ко мне и обнимал, целуя в затылок. Тогда у меня, как и у каждой аристократки, были длинные, почти до колен волосы, которые няня заплетала в тугую косу. Если я не просыпалась, то муж отыскивал в постели кончик косы и щекотал мне нос. Если же и это не помогало, то он просто прижимался ко мне и тоже засыпал.

Утром я просыпалась рано и долго нежилась, впитывая каждой клеточкой тела это невероятное ощущение — объятия любимого мужчины, стук его сердца и размеренное дыхание. Как правило, пушистые волосы Жадимира за ночь растрепывались и золотым ореолом разлетались по подушке. Я осторожно, стараясь не разбудить любимого, гладила шелковистые пряди.

А у Ярослава волосы совсем не такие, как у Жадимира. Волк — чистокровный благородный, плод многовековых браков между аристократами, и волосы у него жесткие, и прямые и из прически не выбиваются.

Я вспомнила, как выглядел капитан после того, как вытащил меня из реки, и впервые задумалась о том, что я тогда увидела в его взгляде, кроме удивления, что я оказалась Сиятельной? Что там было такое едва уловимое, такое необычное?

Мысли о Ярославе вернули меня к реальности, и я почти сразу же поняла, почему проснулась с мыслями о прошлом — рядом действительно лежал Жадимир, обхватив меня рукой, и несколько прядей его волос пересекали мое лицо, издавая едва уловимый лавандовый аромат. В комнате было темно, и только бледный свет луны пробивался через сомкнутые шторы. В голове теснились миллионы вопросов. Сколько времени я пробыла без сознания? Удалось ли нам исцелить Драниша или же он умер? Что с Таром Уйэди, Тисой и Персивалем? И почему рядом со мной Жадимир? Где Ярослав? Или Даезаэль на худой конец!

Я попробовала отстраниться, но тело не слушалось, и как я ни старалась, мне не удавалось сдвинуться с места. Самое страшное, в глубине души мне нравилось лежать в объятиях первого мужа. Но почему? Я ведь считала, что Жадимиру уже нет места в моем сердце, что я похоронила свою любовь, как только узнала, что он два года скрывался, заставив меня оплакивать его смерть.

— Жадимир, — шепотом позвала я. — Жадимир!

— Ммм, — пробормотал он в полусне и уткнулся носом мне в плечо.

— Жадимир, проснись же! — Я решила испробовать метод, который несколько лет назад всегда помогал. — Мой отец приехал!

— Что? — Ножов подскочил на кровати, резко сев. — О, Пресветлые Боги, Ясноцвета, какой отец! Мы же в замке ульдона!

«Ага, — отметила я про себя, — в глубине души ты все же еще боишься моего отца!»

— Что ты делаешь в моей кровати, Жадимир? — спросила я.

— Как это что? Ты же была при смерти, а я как-никак твой муж! Я должен быть рядом.

— Ммм… — Я опять попробовала пошевелиться, и у меня снова ничего не вышло. — Почему я была при смерти?

Жадимир через меня наклонился к прикроватной тумбочке и зажег лампу, потом уселся поудобнее и перекинул волосы на спину.

— Почему? Странный вопрос. Ты такая глупышка, Ясная моя! Зачем ты обращалась к силе рода? От последствий обращения к ней в прошлый раз тебя с трудом смогли избавить ваш эльф-целитель совместно с Таром Уйэди! Скажи, ты ищешь смерти?

— Нет… нет, совершенно нет! Просто я должна была помочь Дранишу. Как он?

Жадимир рассмеялся.

— Никогда не перестану тебе удивляться! Ты сама балансируешь на грани жизни и смерти, а тебя волнует только тролль?

— Я не думаю, что умираю, — возразила я. Да, я не чувствовала тела, однако у меня ничего не болело и дышать было легко.

— Ах, это все потому, что я рядом. — Жадимир погладил меня по голове. — Разве ты не знаешь? Связь между мужем и женой очень прочная.

— Жадимир, я ведь уже говорила. Я не хочу, чтобы наш брак продолжался, и я уже обручена с Ярославом.

Ножов продолжал улыбаться, но голос его был холоден:

— Ясная моя, видишь ли, мне абсолютно все равно, что происходит между тобой и Ярославом. Ты моя жена. Что бы ты себе ни придумывала, ты все равно моя жена и будешь ею еще сколько?.. Около трех недель, если меня не подводит память.

— Не подводит, — буркнула я.

— Скажи, разве ты меня не любишь? — ласково спросил муж.

— Я не думаю, что до сих пор люблю тебя, — откровенно сказала я. — И не думаю, что это изменится. Я повторюсь: ты был хорошим мужем, я не могу этого отрицать, но ты не будешь хорошим Владетелем домена.

— Почему не буду? — удивился Жадимир. — Я ведь уже и есть Владетель домена.

— Как это? — пролепетала я.

— Я понимаю, ты очень слаба и тебе тяжело думать, но разве это не очевидно? — Ножов снисходительно улыбнулся. — Ты — наследница домена, а я твой законный муж. Значит, согласно законам королевства, я — Владетель.

— Но мы же с тобой разведемся…

— Ясноцвета! — Жадимир навис надо мной, поставив руки так, что моя голова оказалась в тисках. — Забудь ты эту ерунду про развод. Я не позволю тебе развестись со мной! Ну, ну, не делай такое лицо. Разве я был плохим мужем? Поверь, став Владетелем, я стану еще лучшим! Все, что тебе нужно для счастья, — насыщенные ночи, новая одежда, драгоценности, — все, что захочешь! Я даже разрешу тебе видеться с твоим любимчиком Чистомиром, правда, только после того, как ты родишь мне сына.

— Ты не можешь стать Владетелем! Ты не Сиятельный!

— Какая глупость! Тебе стоило бы лучше знать историю собственного государства, Ясная моя! Далеко не всегда Владетелями становились прямые потомки Сиятельных. Процесс нанесения магической татуировки Дома абсолютно у всех делает глаза серыми и дает доступ к огромной силе. Да и вообще, кто бы говорил! Разве не твои предки совсем недавно не имели никакого отношения к нашему королевству?

— Мои предки всегда были благородными и всегда правили! А вот из какой семьи ты? — Я твердо смотрела в голубые глаза Жадимира, в которых отражались блики света от ночника, и поэтому я никак не могла уловить их выражения. — Пойми, быть Владетелем — это не только носить татуировку Дома и иметь определенный цвет глаз, это большая ответственность. Особенно у нас, в приграничье. И особенно сейчас, когда в стране идет гражданская война. Домену нужен сильный Владетель, который сможет защитить жителей. И не только защитить — не допустить голода и нищеты, не позволить алчным правителям из независимых княжеств оттяпать кусок нашей земли… Разве тысможешь это все потянуть? Ты же книжный червь, мечтатель!