Carpe Jugulum. Хватай за горло! - Пратчетт Терри Дэвид Джон

Это была сырая комната со сводчатым потолком. Сразу было видно, что ее хозяин не часто проводит здесь время. Тут имелись камин, перед которым стояла корзинка для собаки, а также кровать с матрасом и одним одеялом. Вдоль одной из стен тянулись грубые шкафы.

– Та крышка – колодец, – указал Игорь. – А там – клозет…

– А за этой дверью что? – спросила нянюшка, тыкая пальцем в дверь с крепкими засовами.

– Наин, ничего, – поспешно ответил Игорь.

Нянюшка бросила на него быстрый взгляд.

Впрочем, засовы располагались с этой стороны двери, так что…

– Похоже на склеп, – сказала она. – Только с камином.

– Когда фтарый граф еще живайт, он любийт гретьфя, прежде чем хожайт улица. Золотые бывайт деньки. А за нынешние ломаный грош не давайт. Они ведь приказывайт избавлятьфя Охвофток.

Охвосток подпрыгнул и попытался лизнуть нянюшку в лицо.

– Однажды я видайт, как Лакримоза бивайт его ногой, – мрачно произнес Игорь и потер руки. – Дамен, мочь я ваф угощайт чем-то?

– Нет, – одновременно ответили Маграт и нянюшка.

Охвосток попытался лизнуть Игоря. У этой собаки слюны хватило бы на целый город.

– Охвофток, лежать мертвый! – велел Игорь. Пес брякнулся на пол и замер, подняв лапы вверх.

– Видайт? Он помнить!

– Но если сюда вдруг заявятся Сорокулы, мы ведь окажемся в ловушке! – вдруг сообразила Маграт.

– Они фюда никогда не фхожайт. Для них эта чафть замок недофтаточно модный, – успокоил ее Игорь. – Кроме того, я имейт другой выход.

Маграт посмотрела на запертую дверь. У нее был такой вид, что выходить через нее почему-то не хотелось.

– А как насчет оружия? – спросила она. – Я понимаю, в вампирском замке вряд ли хранят оружие, которое могло бы причинить вред хозяевам, но…

– Почему ж? Ефть такой оружие, – пожал плечами Игорь.

– Есть?

– Фколько пожелайт. Фтарый мафтер фпециально обращайт внимание. Когда мы ожидайт гофтей, он вфегда говорийт: «Игорь, заботьфя фтекла чифтые, лимоны много, а также украшения, чтобы фкладывайт религиозный фимволы». Он любийт, когда люди играть в правила. Фтарый мафтер бывайт очень фправедлив.

– Да, но его ведь могли убить? – уточнила нянюшка.

Она открыла один из шкафов, и оттуда посыпались сморщенные лимоны. Игорь пожал плечами.

– Иногда проигрывайт, иногда выигрывайт. Фтарый мафтер любийт говаривайт: «Игорь, ефли день нафтавайт, когда вампиры держайт верх, мы погружайт тьма навфегда». Но он очень злобничайт, когда унофили его нофки, много-много ругайт: «Вот шайфе, шелковые, дефять долларов за пару в Анк-Морпорке!»

– И наверное, он тратил много денег на промокательную бумагу, – сказала нянюшка, в который раз вытирая лицо.

В соседнем шкафу оказалась куча колов и киянок, плюс там же хранилась пачка простых анатомических изображений человеческого тела, на которых крестом была помечена область сердца.

– Фхемы придумывайт я, – с гордостью сообщил Игорь. – Фтарый хозяйин не одабривайт, когда гофти вбивайт колы куда пападайт. Он говорийт, что не против умрайт, что ф удовольфтвием отдыхайт, но выглядайт, как дуршлаг, ефть очень плохо, йа?

– А ты, Игорь, оказывается, смышленый, – одобрила нянюшка.

Игорь просиял.

– У меня голова хорошие мозги.

– Сам выбирал, да? Шучу, шучу. Я знаю, мозги ты сам сделать не можешь.

– Мой дальний родфтвенник работайт Незримый Универфитет.

– Правда? И что он там делает?

– Плавайт банка, – заявил Игорь. – Показывайт вам подвал фо фвятая вода? Фтарый мафтер фофтавлял большая коллекция.

– Что-что? – изумилась Маграт – Вампир коллекционировал святую воду?

– Кажется, я начинаю понимать, – сказала нянюшка. – Он был настоящим спортсменом, верно?

– О йа!

– А хороший спортсмен всегда дает шанс отважной дичи, – продолжала нянюшка. – Даже если для этого придется заполнить весь подвал какой-нибудь «аква папорале». Да, судя по всему, твой старый хозяин был настоящим мыслителем. Нынешний-то просто умник-разумник…

– Я тебя не понимаю, – нахмурилась Маграт.

– Смерть для вампиров ничего не значит, – объяснила нянюшка. – Они всегда найдут способ восстать из могилы. Это известно всякому, кто хоть немного разбирается в вампирах. Для людей убийство вампиров – это своего рода приключение, вот вампиры и позволяют вбивать в себя колы, топить себя в реке. Но, отдохнув парочку десятилетий, вампир возвращается из могилы, и все начинается сначала. То есть в выигрыше остаются все. Вампир продолжает свое существование, а сельские герои получают возможность хорошо поразмяться на свежем воздухе.

– Сорокулы обязательно придут за нами, – сказала Маграт, прижимая к себе дочку. – Они увидят, что в Ланкре нас нет, потом поймут, что до равнин мы добраться не могли. Затем обнаружат разбитую карету. Нянюшка, они все равно найдут нас!

Нянюшка оглядела расставленные по размеру бутылки и банки, внимательно изучила аккуратно разложенные колы.

– Ну, на это у них уйдет какое-то время, – сказала она. – А мы используем его для того, чтобы… подготовиться.

Нянюшка с решительным видом повернулась. В одной руке она сжимала бутылку со святой водой, в другой – арбалет, заряженный деревянным колышком, а в зубах – сетку с заплесневевшими лимонами.

– Аи а, – сказала она.

– Извини? – переспросила Маграт.

Нянюшка выплюнула сетку с лимонами.

– Значит, так, – повторила она. – Я не умею думать так же хорошо, как матушка, зато умею поступать так, как поступаю только я. Головологией пусть занимается кто-нибудь другой. А мы просто надерем этим летучим мышам задницы.

Ветер шумел над пустошами на границе Ланкра, свистел в тонких ветках вереска.

Проносясь над старыми, заросшими ежевикой курганами, он качнул ветви одинокого колючего дерева и развеял дым, поднимавшийся вверх по его корням.

И вдруг из-под земли раздался одинокий отчаянный вопль.

Внизу, под холмом, Нак-мак-Фигли бились преотчаянно, но сила брала верх над массой и количеством – и это несмотря на то, что пикси облепили Веренса с ног до головы, а на груди у него восседала сама Большая Агги.

– Верно, хлебало крепковатое вышло, – предположил человек Большой Агги, глядя на налитые кровью глаза и покрытые пеной губы Веренса. – Перебрали чуток. Всего в пятьдесякс ракс, чем пьем сами. Но он же непривычный…

Большая Агги пожала плечами.

В дальнем углу пикси прорыли в соседнюю пещеру ход и сейчас тащили оттуда длинный меч. Для бронзового клинка он совсем неплохо сохранился – древние ланкрские вожди предпочитали быть похороненными вместе со своим оружием, дабы сражаться с врагами и в следующем мире, но вождем в древнем Ланкре можно было стать, лишь отправив в следующий мир превеликое множество врагов. Поэтому вожди старались брать в последний путь оружие понадежнее и наименее подвластное времени.

Под руководством старого пикси носильщики поднесли меч к бешено дергающейся руке Веренса.

– Вакс готовкс? – спросил человек Большой Агги. – Йин! Тан! Тетра!

Фигли бросились врассыпную. Веренс стремительно выпрямился, врезался головой в потолок, снова пригнулся, схватил меч и принялся колошматить одну из боковых стенок пещеры, пока не прорубил дыру во внешний мир и не скрылся в ночи.

Прижавшиеся к стенам пещеры пикси вопросительно посмотрели на келду.

Большая Агги кивнула.

– Большая Агги говорикс, вы глаз да глаз, чтоб он тип да топ, – возвестил старый пикси.

В воздух взметнулась тысяча маленьких, но очень острых клинков.

– Хуунс!

– Рва-порва!

– Нак-мак-Фигли!

Через несколько секунд пещера опустела.

Нянюшка, быстро шагавшая по главному залу замка с охапкой кольев, вдруг остановилась как вкопанная.

– А это что такое? – спросила она. – Ничего себе размерчик!

– О, это бывайт радофть и гордофть фтарый граф, – возвестил Игорь. – Мафтер бывайт не флишком фовременный, но чафто говоривайт, что век Летучей Мыши имейт фвои преимущефтва. Иногда он играйт на нем и играйт, нефколько чафов кряду…