Пора звать профессора, увлекшегося чтивом. Он никогда не обращает на нас внимания во время подобных занятий. Поскольку любой шум — естественное явление. Вот только — не сейчас и не сегодня!
— Эм-м… Профессор Юниган… Мне нужна ваша помощь.
— Убить её! — неожиданно даёт команду тот, кого я вообще-то оживила!
Вся нежить, имеющаяся в этой аудитории, оборачивается в мою сторону, словно я предмет их конечной цели. Хотя погодите-ка… Так и есть!
Воображаемый щелчок — и они, словно полчище зомби, движутся на меня. А их предводитель вот-вот приставит острую штуковину, под названием гравин, прямиком к моей глотке!
— Профессор Юниган! — ору, что есть мочи, когда вокруг зарождается настоящая паника.
Кто-то прячется под столом. Кто-то отбивается от скелетов, оставленных для защиты, имеющимися учебниками. Применять заклятие в данном помещении строго запрещено сводом правил безопасности. А кто-то, не задумываясь, покидает аудиторию с громкими воплями. Кажется, именно на этом эпичном уходе мужчина отрывается от книги и наконец поднимает голову.
Его реакция весьма впечатляющая: широко распахнутые глаза и раскрытые губы в виде звука «о».
Вот-вот!
И я о том же!
— Ты умрешь грязный некромант! — шипит мой скелет, заставляя вновь перевести взгляд на него и попятиться назад. Но я, как назло, спотыкаюсь о собственный стул и падаю, оказавшись ближе к врагу. Скелет замахивается, оскалившими в коварной, маньячей улыбке. В его костлявых пальцах сверкает острие гравина.
Я толком не успеваю пискнуть, когда его орудие находит применение в человечком теле. Только вот… Тем, кто становится его жертвой, оказываюсь не я, а Вэйсс, неожиданно закрывший меня собой в последний момент.
Все краски сходят с моего лица, когда сталкиваются наши глаза.
Но вместо того, чтобы показать, как ему больно, этот ненормальный подмигивает мне, выдав: «Это в последний раз, когда я прикрываю твой зад!», а затем поднимается. Безжалостно вынимает из своего плеча острие гравина. Разворот и… Скелет становится обездвиженным. Остальная нежить резко останавливается и превращается в каменных статуй.
— У всех не более пяти минут, чтобы задать им вопросы и окончить задание. После чего они вновь превратятся в гору костей.
Он зажимает пальцами рану, что с каждой секундой все больше окрашивает его рубашку в алый. И под всеобщими, растерянными и весьма недоумевавшими взглядами, в том числе и профессора, застывшего с открытым ртом, спокойным голосом произносит:
— Извините, я ненадолго отлучусь к лекарю.
Сказать, что я в шоке — не сказать ничего!
Мужчина резко оживает и тут же произносит:
— Конечно, конечно, мистер Вэйсс.
Упырь кивает и спешно удаляется.
Дверь за ним с резким хлопком закрывается.
— Так, что вам сказали? Живо за работу! Не то будете повторно у меня пересдавать!
Мужчина хлопает в ладоши, подстегивая нас к действию, а затем переводит взгляд на меня.
Черт…
Он озадачено хмурится, после чего произносит:
— В конце недели жду вас на дополнительном занятии, мисс Роуз. Будем учить привязку, о которой не стоит забывать во избежании подобного. А сейчас доделайте свою работу и отправляйтесь тоже к лекарю. Кажется, вас задело.
Непонимающе хмурюсь, игнорируя взгляды друзей и всех остальных, что косо на меня подглядывают. А затем замечаю порез на ребре ладони. Видимо неудачно ударилась о край стола, когда падала, спасаясь от обезумевшего скелета.
Вот ведь! Бессовестный мерзавец!..
Поспешно соглашаюсь с мужчиной. После чего перевожу взгляд на Сайви и губами шепчу, что со мной все в порядке.
Буквально за пару минут я получаю ответы на все свои вопросы. Затем спешно записываю их в бланк, который тут же сдаю и, подхватив сумку, срываюсь с места, грубо попрощавшись со своим подопечным, которого спешно возвращаю обратно — к забытию.
Когда я забегаю в кабинет лекаря, то нахожу Вэйсса на одной из кроватей. Он сидит раздетый по пояс, а его плечо обмотано белоснежной повязкой, сквозь которую ещё едва заметно проступают кровяные пятнышки.
Облегченно выдыхаю. Но тут же выдаю своё присутствие. Он поворачивает голову, и мы сталкиваемся взглядами.
— Роуз?..
— Ну не призрак же, — неловко усмехаюсь, расплывшись в идиотской улыбке.
Он закатывает глаза и отворачивается, вновь уставившись в пол, словно там есть что-то поинтереснее меня!
Не долго думая, я закрываю за собой дверь и захожу внутрь, проследовав к окну. Теперь мы оказываемся напротив друг друга.
Он снова поднимает на меня взгляд, разглядывая мое лицо. И я смущенно начинаю покусывать нижнюю губу. Но в конце концов выдаю:
— Ты просто дурак, Вэйсс.
Он удивлён. И такое ощущение, что даже оскорблён, судя потому, как сузились его глаза.
Но я не обращаю на это никакого внимания и продолжаю, добавив:
— Больше никогда так не делай!
Он неожиданно поднимается с места. Делает шаг вперёд, заставив меня упереться пятой точкой в каменный, холодный подоконник.
— Ты издеваешься, Роуз?..
— Эй, полегче. Помни — у меня вообще-то сегодня день рождения.
— И именно поэтому я принял на себя удар. Считай это моим подарком.
Я открываю рот, чтобы ответить. Но тут же закрываю его, пытаясь уловить смысл сказанного.
Он сделал это только из-за того, что у меня день рождения?
Серьезно?
— И…только? — вырывается из меня прежде, чем я успеваю понять, что ляпнула это вслух.
Он вдруг склоняет голову набок — снова так бесстыдно разглядывает меня. От подобных действий я чувствую себя неловко. Хочется постоянно ёрзать и чем-нибудь занять руки, чтобы они не дай Боги не учудили какую-нибудь глупость. Но вместо этого я лишь следую его примеру и неотрывно слежу за каждым его действием и эмоцией, что может появиться на этом лице на краткие доли секунд, а затем исчезнуть.
— Ты могла бы просто сказать — спасибо.
— Но я не хочу…
Он непонимающе хмурится.
Делаю шаг вперёд и, глядя в его глаза, произношу то, что уже давно вертится на сердце:
— Я не хочу, чтобы из-за меня ты вечно страдал…
И как только я могла дать то обещание его дедушке? Если всю свою жизнь он только и делает, что вытаскивает меня из передряг, подставляя своё плечо, независимо от того, что между нами происходит.
— Похоже мы оба в этом преуспели… — вдруг произносит он весьма неоднозначную фразу, над которой я задумываюсь.
Но, когда ответ вертится на языке — появляется госпожа Нурман — невысокая, стройная блондинка — наш местный лекарь.
Вэйсс тут же отступает назад, освободив мое личное пространство. А затем садится обратно.
— Вот, накладывайте эту мазь в течение недели перед сном. И шрама не останется. Рана быстро заживет.
— Так с ним все в порядке?
Она переводит на меня заинтересованный взгляд и, едва улыбнувшись, кивает.
Облегченно выдыхаю, глядя на то, как парень одевается, едва морщась. Но прежде чем успеваю спросить — не нужна ли ему помощь — госпожа Нурман неожиданно касается моей кровоточащей руки, о которой я так быстро успела позабыть.
— Ох, дорогая, давай-ка обработаем это, чтобы не подхватить никакой заразы.
Упырь тут же поворачивает голову и тоже натыкается на ладонь, по которой медленно стекают капельки крови. Его глаза темнеют. Поэтому я спешу за лекарем.
Как говорят — от греха подальше!
Мне довольно быстро обрабатывают рану. Но, когда я вновь оказываюсь в холле, то Вэйсса не наблюдаю. Похоже он ушёл, так и не дождавшись меня. Впрочем, оно и к лучшему. Кажется, сегодня я в очередной раз сумела довести его до грани…
Усмехнувшись подобным мыслям, я возвращаюсь обратно в лабораторию. Но здесь никого нет, за исключением, профессора. Не долго думая, он выписывает мне бланк, где указывает на дополнительные занятие — кто-то и впрямь не пошутил, когда сказал, что мне стоит подучиться привязке. А затем прощается.
Этот день медленно и мучительно подошёл к концу. По крайне мере та часть, где из нас пытаются сделать квалифицированных профессионалов.
