Выйти замуж за дурака - Первухина Надежда Валентиновна

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76

Кутежанское подполье тоже не дремало. Сигнального выстрела с ладьи по царским палатам ждали с замиранием сердца. И час народной воли пробил.

…Аленка крепко заснула под утро после тяжелой бессонной ночи и грохот выстрела спросонья приняла за гром. Зевнула, перевернулась на другой бок и вдруг подскочила как ужаленная.

– Манька! Парашка! Почему народ шумит?! Но ни Манька, ни Парашка на зов госпожи не являлись. Вся дворцовая челядь предпочла загодя перейти на сторону восставших. Поэтому царские палаты были пустынны и своей тишиной наводили ужас на лжецарицу.

– Да что же это деется?! – воскликнула Аленка, бросаясь к окну. Глянула и отшатнулась. Бунт!

Она заметалась по комнатам, не зная, что делать. Кинулась к магическим книгам и, словно скованная незримыми цепями, не могла произнести ни одного заклятия. Вспомнились ей давние слова наставника в волшбе, месье Жака: «Поскольку вы ненасытны в своих желаниях и неисправимы в своих пороках, мон анфан террибль, наступит день, когда даже черное колдовство перестанет вам служить. Ибо демоны тоже не любят дурно пахнущих рук!»

И этот день настал.

– Готфрид, Готфрид, ты-то куда провалился, советник мой разлюбезный! – бормотала царица. То таскался, под ногами путался, а как приперло, так его и нету.

Тут Аленке показалось, что она слышит шаги.

Обеспамятев от страха, она спряталась за расшитую белыми цветами сливы ширму – подарок нипонсанского императора Хитрохито.

«Если это бунтовщики, живой я им не дамся!» – промелькнула в голове Аленки приличествующая событиям мысль.

Но, к великому царицыному облегчению, это были не бунтовщики. Некая дама, одетая в платье иноземной моды – с фижмами и кринолином, быстро, почти бегом, перебегала из комнаты в комнату, озираясь по сторонам. На даме был белый парик, перчатки и… сапоги со шпорами.

– Готфрид! – приглушенно крикнула из-за ширмы Аленка. Это ты, что ли?

Это действительно был посол фон Кнакен. И хотя ему было вовсе не до смеха, его рот сам собой растягивался в улыбке, обнажавшей легендарные зубы.

– Вот вы где, ваше величество, – выдохнул он. А я вас ищу, ищу…

– Ты почему так вырядился? – перебила его Аленка.

Фон Кнакен нервно поправил парик. С парика взлетело легкое облачко пудры.

– Мой дом окружен повстанцами, – торопливо говорил посол. Я сумел под видом прачки проскользнуть задним проходом… то есть задним двором и немедленно побежал к вам.

– Все пропало, Готфрид? – бесцветным голосом поинтересовалась Аленка.

– Да, ваше величество. Они взбунтовались все. Все, до единого.

Аленка молчала, тупо уставившись в узор на ширме. Потом ее начала бить дрожь.

– Нет! Не-эт! – тоненько завыла она. Не дамся-а! Посол с некоторым ужасом наблюдал за тем, как изменяется лицо и тело лжецарицы. Теперь перед ним была невзрачная, сутулая, некрасивая женщина с серым отечным лицом и черными провалами вместо глаз.

– Что? – проскрежетала Аленка. В своем настоящем обличье не нравлюсь тебе? Посол быстро нашел, что сказать:

– Вам надо бежать, ваше величество. Вместе со мной. У черного входа нас ждет мой верный слуга с каретой. Карета с гербами Великой Братании, поэтому нас не должны задерживать, я уверен. Эти холопы побоятся конфликта с братанцами.

– Хорошо. Идем.

– Ваше величество, вам надо переодеться.

– Что? Ох… – Только теперь Аленка .увидела, что стоит в одной ночной сорочке и.босиком. Я мигом!

– Я помогу вам. Вот одежда. Посол сунул в руки Аленки сверток. Та принялась разворачивать:

– Да ведь это мужское платье!

– Правильно. Вы – в мужском, я –в женском. Так мы не возбудим подозрения и проведем этих болванов.

– Ладно. Аленка принялась облачаться. Тогда я себе еще усы нарисую.

– Это лишнее, – оборвал ее посол. Вы слышите, в нижних палатах уже бьют окна! Скорее к черному ходу!

Через минуту странная парочка – дама в платье с незашнурованным на спине корсетом и кавалер в едва сходящемся на груди камзоле, узких лосинах и остроносых домашних туфлях, то и дело оглядываясь, выбежали в прилегавший к заднему двору царских палат малинник. Там их действительно ждала карета с кучером, почему-то одетым в лисью шубу.

– Гони к границе! – басом рявкнула на кучера незашнурованная дама, запихивая кавалера в карету и плотно захлопывая дверцы. Гони, пес!

И карета понеслась. Готфрид фон Кнакен тщательно задернул плотные бархатные шторки на окошках, и в карете стало сумрачно и душно, как в бочке. Аленку трясло.

– Спокойнее, ваше величество, – сказал ей посол, хотя у него самого зубы выбивали дробь. Этот бунт еще ничего не значит. Мы переждем его в тайном месте, а потом, потом снова приступим к исполнению наших замыслов.

– Ох, тошно мне! – глухо простонала Аленка и рванула воротник камзола. Не хочу я уже ничего, посол!

– Не сдавайтесь, ваше величество! Вам уже нельзя сдаваться! Вот, выпейте, это взбодрит вас!

Аленка глотнула из фляги и поморщилась:

– Гадость!

– Это знаменитое вино Помиранции! – удивился посол. Впрочем, у вашего величества всегда были особенные вкусы.

Вино сделало свое дело. Щеки лжецарицы порозовели, она задышала спокойнее, а в глазах появился интерес к жизни.

– Как все, было? – принялась: расспрашивать она посла. Что в городе творилось?

Посол рассказал про залп с «Эос», послуживший сигналом к началу, вооруженного восстания.

– Значит, они загодя сговорились, – подытожила царица.

– Да. Кто-то, видимо, узнал про наши планы и решил нас опередить…

Аленка посмотрела на посла с глубоким подозрением.

– А уж не ты ли сам, собака нихтферштейнская, – звонким от ненависти голосом поинтересовалась она, – уж не ты ли сам и предал меня? Может, ты нарочно стакнулся с Марьей Моревной?! Может, тебе Руфина чего больше, чем Поднятую Целину, наобещала? Говори, гад!

– Вы ошибаетесь, царица, – торопливо заверил ее посол. Ему стало не по себе от ненормального, какого-то ртутного сияния глаз узурпаторши. Я не предавал вас и не имел к этому ни малейшего желания.

– Побожись! – потребовала Аленка. –

– Я не умею божиться, но я клянусь честью рода фон Кнакен! – Голос посла с баса сбился на фальцет. Между прочим, я тоже пострадал от этого восстания.

– Это как?

– Моя жена ночью сбежала. Видимо, к этим мужланам-повстанцам.

– Ого! Быстрая она у тебя оказалась.

– Негодяйка оставила письмо, – тяжело ворочая челюстью, сказал Готфрид. Она написала, что порывает со мной навсегда, поскольку я, по ее мнению, бесчестный человек. С утра я хотел послать кое-кого из своих подчиненных на поиски Мари, но… сами понимаете, ваше величество, в момент, когда вершится история, некогда думать о жене. Тем более сбежавшей.

– И правильно! – поддакнула Аленка послу, но было ясно, что она занята своими мыслями. Ты себе еще две сотни таких Мари наберешь, с такими-то зубами… Лучше вот что скажи: не видал ли ты, кто бунтовщиками верховодит?

– Обижаете, ваше величество! – Посол достал из корсета изящную записную книжечку и принялся ее листать, – Этими сведениями я располагаю давно. Вот, они все у меня записаны, В алфавитном порядке. Огласить весь список?

– Потом, – хищно раздула ноздри лжецарица. А сейчас главное скажи: есть среди них Иван-царевич, пащенок Руфинкин?

– Есть.

– А богатыри известные, пропойцы повсеместные Елпидифор Калинкин, Микула Селянинович да Ставр Годинович?

– Есть, как не быть. Не волнуйтесь, царица. Я помню имена ваших врагов наизусть.

Карету закачало на ухабах, и Аленка решилась посмотреть в окошко:

– А куда ты везешь-то меня, Готфрид?

– Не доезжая десяти верст до границы, в лесу, у меня давно выстроен небольшой охотничий домик. О нем знаю только я, это весьма тихое и укромное место. Там мы побудем до ночи, а в полночь перейдем границу. В королевстве Салодар у меня тоже имеются свои люди. Они предупреждены и помогут нам.

– Ну ты, посол, все предусмотрел! – восхитилась царица.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76