Источник пустого мира (СИ) - Кисель Елена

Мандрил выскочил как чертик из табакерки. Первым делом попытался сожрать меня глазами, но очень быстро споткнулся о дружелюбный оскал спирита.

— Достаточно, — уточнил он с хмурым и деловым видом. — Бластеры их не сдержат. Они никогда не могли их сдержать. У нас нет выбора. Нужно использовать магию.

Ну, что за манера жевать очевидное по десять тысяч раз!

— Веслав, — окликнул Йехар ровно.

— «Горгона» и яды их не возьмут, а кое-чего подготовил, — отозвался алхимик с готовностью, — но снадобья не закроют большую территорию действием. Да еще своих можно зацепить.

Йехар кивнул, на ходу проверяя, легко ли вынимается из ножен меч. Веслав в этом бою был нашей единственной ставкой. В мире без стихий остальные маги вместе с нами всем скопом не стоили одного алхимика.

— Я имел в виду не вас. Вашего спасителя. Где он?

— В розовом рюкзачке Виолы, — ответил наглый спирит. — Что? Я не мог сказать «дурной вопрос» — Веслав подаст на меня в суд.

Мандрил непонимающе замигал, смутно напоминая своего тезку из приматов. Виола коротко кивнула туда, где остались Тео и Шукка.

— Когда он выйдет в бой? — продолжал приставать с дурными вопросами местный лидер.

Голосовые связки приходилось напрягать: шум и гам вокруг царили неимоверные. Все вокруг прощались друг с другом и просили прощения за всю сознательную жизнь. Неподалеку какой-то горе-муж громко перечислял все свои измены, бия себя в грудь при упоминании очередного раза — классическое бичевание. Его жена слушала вдумчиво, улыбалась загадочно, и ее улыбка намекала, что блудный муж зря полагает ее воплощением семейной верности и нравственной чистоты. Я засмотрелась было на этот спектакль так, что чуть не пропустила вопрос Виолы:

— Веслав, есть снадобье от идиотизма? — и мрачный ответ Веслава:

— Было бы — я бы вам его выдал еще в первый призыв.

С некоторым опозданием, через два зала, но Мандрил сообразил подтекст этих фраз и возмутился:

— То есть, он будет отсиживаться в тепленьком месте, пока мы…

— Нет, он останется с Шуккой, — самым спокойным тоном просветила его Виола, но лидера уже несло вперед, занося на речевых поворотах:

— Значит, он выбрал приятную работу сиделки вместо того, чтобы попытаться хоть что-то изменить! Будет проливать слезы над девочкой, пока мы там отстаиваем свободу и независимость?

Виола остановилась и какое-то время задумчиво смотрела на Мандрила, как будто пытаясь подобрать какие-то слова. Потом пожала плечами, махнула рукой и одним движением сломала лидеру повстанцев нос.

Глава 24. Нетипичные сказки в мёртвом мире

Программист подготовился знатно. Программа Шукки лишила его войска тяжелого вооружения, так что от оного он избавился по дороге. К базе подступали только сами с-типы, но зато уж всех видов наскреблось: и что-то явно инопланетянское, и супергерои с суперзлодеями, и всяческие монстры, которые готовились швыряться в нас отравленными черепами… Была даже одна гигантская и кровожадная треска.

Все свято верили, что хотят уничтожать мир.

Все, даже треска, полагали, что мы — неотъемлемая часть мира.

Отряды повстанцев, размещенные по принципу Йехара-Веслава, рядом с этим воинством смотрелись непрезентабельно.

А Дружина, понимая, что все равно ж помирать, маялась в это время дурью и шапкозакидательством.

— Вот смотрите, — я перелистнула пару страницы Справочника. — Отличная надпись появилась, в первый раз не официальным тоном: «Час затишья перед боем. Противники пафосно стоят и тупо оценивают друг друга».

— Чего уж тут оценивать, — с тоскою вздохнул рыцарь, осматривая превосходящие нас в десять раз смешанные рати. — Напоминает нам первую миссию, когда против нас были армии Атеи.

— Тогда было паршивей, — философски заметила Виола. — Против нас была и сама Атея.

Зато с нами был Тано, а бог смерти тоже кое-чего стоил в бою, да и из кармана у меня торчала стрела Эроота, а не потертый Справочник, от которого толку немного. Разве что с-типу какому в глаз залепить.

— Гляньте! — Эдмус ткнул пальцем вверх, где рядом с гигантской треской вдруг появилось внушительное, метра в три диаметром лицо Программиста. Но не оно интересовало спирита. — Рыбки-то сколько.

И он захихикал, но как-то непонятно.

— Пивка б сюда, — отозвалась я, как положено всякому хорошему солдату.

— Или коньяку, — не согласился алхимик, который стоял слева.

Мандрил не сказал ничего. Я исправила его нос, но он все равно старался держаться подальше и ломал строй, потому как раз Дружинники стояли впереди, с расчетом принять на себя первый удар. За нами — поочередно — лучшие стрелки аномалов и лучшие снайпера; фланги усилены эликсирами, а там уж и все остальные толпятся. Или нет, строем стоят. Мужественным. С предсказуемо насупленными лицами — тут особенно активисты усердствовали во главе с Крувинчем. Впрочем, рожи с-типов были гораздо более удручающе серьезными, только треска как-то подозрительно подмигивала нам… хотя рыбы ведь не могут мигать, правда?

Заглядевшись на хвостатое чудо, я пропустила начало зловещей речи Программиста:

— Вы посмели преградить мне дорогу, и теперь будете уничтожены! Вы пожалеете, что сунулись в это дело! Ваша участь продемонстрирует этому миру, что…

— Бу-га-га!!

Именно с таким кличем гигантская треска вдруг пошла в атаку на самих с-типов. Без предварительного объявления войны. Она расшвыривала их плавниками, била хвостом, а из рыбьей глотки продолжило вырываться злодейское: «Бу-га-га-га-га!»

Ыгх (кто еще мог спятить так внезапно?) отрывалась по полной полновесных две минуты, пока Программист не вник, что сейчас его воинство накроется хвостом.

— Предатель! — заорал местный злой гений. — Уничтожьте ее!

Ыгх не стала дожидаться, пока из нее сделают шпроты. Треска вдруг квакнула, уменьшилась в пару мгновений и где-то затерялась, а обалдевшие с-типы сталкивались лбами, пытаясь изловить универсального морфа. Мандрил усмотрел в этом удобный момент и заорал «В атаку!» И тут же Программист понял, что упустил из виду повстанцев и Дружину и проорал неоригинальное: «Уничтожьте их!»

Но что-то уже случилось. Повернулась какая-то невидимая ось, чаши весов качнулись и замерли в хрупком равновесии, а потом слабый, скрипучий, умирающий голосок откуда-то попросил:

— Расскажи мне сказку, Тео.

И другой голос, мужской, спокойно отозвался:

— Хорошо. О чем ты хочешь услышать?

— Я не знаю, — прозвенело в воздухе. — Я ведь не знаю, какие они бывают.

В рядах, что аномалов, что их противников началось движение. Кто-то ожесточенно лупил себя по уху, намереваясь вытряхнуть непонятные голоса напрямую из мозгов, кто-то, с тем же увлечением, в ухе ковырял, а наиболее продвинутые в технике сочли представление злодейской уловкой или отвлекающим маневром и теперь пытались рассмотреть аппаратуру. В отдалении тряс головой Мандрил. На голографической физиономии Программиста застыло легкое недоумение.

— Это случилось давным-давно, когда люди еще не придумали, что можно перемещаться по воздуху, когда книги писали только от руки, когда верили в чудеса, а письма посылали с птицами, — начал слышимый непонятно откуда голос Тео. — Земля тогда была цветущей и радостной…

С-типы наконец решили, что ни вылупить голоса, ни выковырять невозможно и пора бы, наконец, перейти уже к решающим действиям. Аномалы пришли почти к тем же выводам и напряглись повторно. Войско противника покатилось навстречу на всех парах — внушительное, по-сценарийному зловещее и немного почему-то золотое, хотя нет, золотом вспыхивал воздух вокруг нас.

Мы переглянулись с Йехаром — и в его глазах я увидела те же золотые блики. Потом наши взгляды скрестились на Глэрионе. Взгляды всех, кто стоял поблизости.

Меч пылал, в точности как тогда Йехару пришлось принять бой с Сиамом огня.

Потом я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев, такое бывает, когда долго не призываешь свою стихию, а она рвется что-то сказать этому миру через тебя. Потом усмехнулась Виола, легким пассом опуская над нами воздушный колпак.