Синий, который красный (СИ) - Кисель Елена

— Предпочитаешь бежать, а не драться? — поинтересовалась она все тем же непонятным тоном.

Макс мелким кивком указал ей на то место, куда она совсем недавно упала.

А почему он должен предпочитать драться?

Черт, он же не спецназовец, в самом деле! Сейчас он держится только за счет того, что в своем стремлении знать больше, пробиться хоть куда-то, изучал все подряд и не давал себе потерять форму. Да и работа на господина Ягамото тоже не способствовала расслабленности.

Бестия сделала резкое движение, выкидывая серп в сторону. Рука Ковальски крутанулась автоматически, направляя наваху в грудь противницы. Только вот Фелла рванулась вперед, вскинула левую руку — и нож истлел в воздухе, а уже через секунду подсечку получил сам Макс. Бестия не стала развивать успех, сделала шаг назад, и он успел вскочить, но в эту секунду в руку завуча Одонара вернулось оружие.

Серп просто пролетел, как бумеранг, несколько метров, и сам нашел ладонь своей хозяйки. Вот только дистанцию разрывать было уже поздно.

— Мертв, — сказала Бестия, вытягивая серп так, чтобы он касался груди Ковальски. Фелла слегка запыхалась, но выглядела торжествующей. Ковальски развел руками — ну да, мертв или тяжело ранен. Нужно будет познакомиться с особенностями местного оружия. И сказать спасибо, что Бестия дала ему в руки меч, а не серп. Хорош бы он был, если бы швырнул эту штуку в сторону, а она прилетела бы ему в башку.

Лезвие из твердейшего иридиевого сплава как-то не торопилось убираться от его груди.

— Тренировочный бой, — напомнил Ковальски. — Или «этому иномирцу не место среди нас»?

Бестия не шелохнулась и приняла очень задумчивый вид.

— Прекратите!

От входа арены к ним спешил взволнованный Мечтатель. Локоны длинного парика трепетали на вечернем ветерке и почему-то отливали изумрудом, темно-синий камзол казался чернильной кляксой на фоне арены.

Бестия с явной досадой убрала боевой серп в ножны.

— Неплохо двигаешься, — неохотно признала она. — Мог бы достойно сражаться с боевым серпом или мечом.

На трибунах никто не хихикал: там восторженно обсуждали ситуацию. В основном слышались выкрики: «Видал, он почти её подловил во второй раз?» — «Спорим, просто поддалась?» — «На новое артеперо!» Похоже, никто и не заметил, что в конце концов победа осталась за Бестией.

— Только не берись учить меня этому мастерству. Захочу узнать, как правильно держать меч — возьму пару уроков у ваших практикантов.

Бестия удивленно вскинула брови, и Макс коварно добавил:

— Как, разве вы не обучаете их ничему такому?

Судя по ошарашенной физиономии бывшего пажа Альтау, Бестия была поражена, как ей такое в голову не пришло. Макс прикрыл глаза и удовлетворенно вздохнул, когда представил себе физиономию Кристо после объявления о новых уроках. Наверняка ведь Бестия сама возьмется за обучение…

Можно считать: со щенком они пока тоже в расчете. До тех пор, пока он не вытворит еще чего-нибудь недоброго.

Экстер наконец подошел, вернее, почти подбежал.

— Фелла, — он задыхался. — Всё в порядке?

— Все живы, Мечтатель, — брезгливо бросила Бестия. — Тренировочный бой.

Она призвала отброшенный Максом меч и задумчиво покрутила в руках. Директор бросил на Ковальски отчаянно-вопросительный взгляд. Макс кивнул, но Экстер почему-то не двигался с места.

— Фелла…

— Что-то еще?

— Да, я просто… только что получил срочное сообщение. Магистры прибывают завтра, со вступлением на пятую фазу радуги.

Бестия тихо выругалась и от души воткнула меч в песок.

— Тянули семерницу, раскачались… И предупредили только сейчас?

— Да, наверное… во всяком случае, думаю, что только сейчас, птица нашла меня не сразу…

— Мечтатель, по сути! Сколько их будет?

— Трое. То есть, как минимум двое и…

— Алый.

— Такая свита — и в какой-то артефакторий? — удивился Макс.

— Я… они пишут, что их интересует браслет… — вообще-то, Экстер не был обязан отчитываться перед каким-то иномирцем, но уж очень он был взволнован. Все уровни его творческой натуры оказались в хаосе перед таким высоким визитом. — Они совещались по его поводу всё это время, отслеживали ситуацию и наконец решили лично… Фелла, это событие…

— Заткнись и слушай. Я постараюсь привести всё в порядок за оставшееся время. Наверняка придется приглашать это твое сверхзнаменитое боевое звено — позаботься, чтобы никто из них от радости не лопнул. Можешь расспросить Гробовщика, узнал ли он что-нибудь о «гидре».

— Я? — поник и без того не цветущий Мечтатель. — Но я думал, мы могли бы вместе…

Не было даже ответа. Бестия развернулась на каблуках и, чеканя шаг, зашагала по насущным делам: поднимать на уши школу и готовиться к встрече с Магистрами. Макс хмыкнул, представив, что с минуты на минуту начнется в Одонаре. «Полный Альтау» — тут так выражаются?

Потом он перенес свое внимание на директора, который продолжал тоскливо глядеть вслед удаляющейся Фелле.

— Не слишком-то она с вами мила, — почти с сочувствием заметил Ковальски. — Почему бы вам не повесить на пояс какую-нибудь железку в ножнах? Так она быстрее вас заметит.

— Это было бы ложью, — печально ответит Экстер, — и ей, и мне. Я недолюбливаю сражения, это известно всем. Чтобы стать достойным в глазах Феллы, мне нужно отказаться от себя самого, заменить себя надуманным образом. Есть люди, которые не согласны отказаться от гораздо меньшего во имя чего бы то ни было…

— Да неужели?

— Многие ваши поступки могли бы считаться благородными, — как бы про себя заметил директор. — Зачем вы отравляете свою жизнь мелочной мстительностью?

Мелочной?! Макс приготовился встать в позу и перечислить все мучения, которые он испытал по вине «артефакторной парочки». Но директор так отсутствующе таращился на радугу, что перечислять что-то было невозможно.

— Часто получается, что мы не делаем ничего, чтобы быть достойными своих любимых, — пробормотал Экстер. — Этому всегда есть важные причины. Причины, которые мы считаем важными…

Он уже «провалился» — глаза подернулись дымкой мечтательности, тень грусти набежала на лицо… В таком состоянии от Мечтателя спасались бегством все, не исключая и Бестию.

Макс никуда не побежал. У него просто испортилось настроение, и он замедлил шаг.

— Хорошо, я оставлю ваших детишек в покое, — процедил он в спину Экстеру. Мечтатель едва ли слышал. У него были дела поважнее: он под нос бормотал рифмованные строчки. Макс успел услышать что-то насчет касания уст — потом директор уплыл вперёд.

Он всех оставит в покое. Он уже сделал все, что хотел.

На скамейке неподалеку от входа в артефакторий сидела Дара. Примерно сложив руки на коленях, как школьница. Глядя в пространство пустыми, выпитыми глазами. Губы у артемагини припухли, волосы были растрепаны, но встретилась ли она с Павлином и чем это закончилось, однозначно сказать было нельзя. Она не повернула головы и никак не показала, что увидела его, а Ковальски невольно замедлил шаг уже после того, как миновал скамейку.

Ну, неужели переборщил?

Кто ж они такие, чтоб им пусто было? Убивают, как взрослые, ведут себя, как оперативники, да и с ними тут все обращаются как с бывалыми наемниками (исключая Экстера, конечно). Но сейчас артемагиня была с виду простой девчонкой, на которую всей тяжестью грохнулся мир, и Ковальски на секунду засомневался: может, вернуться? Сказать, что ее разыскивает Экстер, тем более что он и правда скоро будет ее искать…

Но к Даре уже подбежал чем-то ошарашенный Кристо и начал шептать что-то вроде: «Видала? Они друг друга не сожрали! И что — они теперь жениться будут?!» — Макс не прислушивался.

Книг на ночь никто не отменял, и он просидел почти до полуночи, разбирая, что же такое Семь Магистров и Дремлющий. Выходило по всему, что эти должности были учреждены после Альтау (всё тут замешано на проклятой битве!). Магистериум — что-то вроде символа, представление о семи погибших королях. Разве что у каждого Магистра свои обязанности. Алый, Рубиниат, отвечает за дела военные и безопасность, Цитриниат, то есть Жёлтый, ведает казной и вообще финансами. Бериллиат, Зелёный — отвечает за земные ресурсы, питание и прочие радости… И над всеми — Великий Дремлющий, символическое олицетворение самого Витязя. Тоже бывший участник Альтау, полководец и тайноведец, мудрец всея и вся, мощный маг… Макс пролистал пару книжек из простого любопытства: почему этот мощный маг дрыхнет едва ли не годами? Ответа не нашлось нигде, попадались только чертежи Семицветника — знаменитой Башни Магистериума в центре Целестии. Семь вращающихся лепестков… кому нужны такие подробности? И сплошные расплывчатые намеки по поводу сна — вроде «ибо так предопределено Судьбою», «ибо сон его прерывается лишь когда нужна его мудрость». С досады Макс швырнул последний том на кровать и выглянул в окно. Лунная радуга расцветила небо серебристым, палевым и нежно-бирюзовым. Прежде он не знал, что бывают еще лунные радуги, оказалось, здесь они — каждую ночь на небе. Впрочем, Макс не особенно любовался. Жаль, что Лори не выходит из башни по ночам…