Подразделение 000 - Костин Сергей

Я повертел головой, пытаясь отыскать пацана, к которому обращался здоровый негр.

— Я тебя, пацан, спрашиваю, — не унимался здоровый негр, тыча скрюченным пальцем в мою грудь, и все время приседая. — А может ты встречал еще одного белого мужчину, болтливого и, возможно, спящего?

Аналитический ум бывалого спасателя, мгновенно проанализировав ситуацию, и вспомнив все законы Болота, пришел к сногсшибательному выводу. Негр в набедренной повязке обращается ко мне. А это значит, что с моим собственным видом что-то не так.

Кеды на босу ногу. Содранные, перемазанные зеленкой, коленки. Рваные шорты с оттопыренными карманами. А руки… Почему они такие маленькие? Что с моими руками? И что со мной? Боже!

Каждый, кто собирается уйти из реального мира в Болота, должен знать правило, о котором я, глупый и забывчивый спасатель, забыл. Перед отправкой думать надо не о том, какие колокольчики звенели на ухо в детстве, а о том, в каком теле ты должен появиться в Болоте.

Шмыгнув носом, я нагло уставился на негра :

— Фазе, мазе, лав ю бразе! Значит, говоришь, мужика с глупой физиономией?

Здоровый негр озадаченно сказал : — «Йё», — икнул и захлопал здоровыми негритянскими ресницами:

— Командир?

Почему я догадался, что передо мной стоит ни кто иной, как Роберт Клинроуз? Только американец мог притащить из Мира в Болото заплечный мешок с продуктами первой необходимости. Невероятно, конечно, но факт.

— Командир, командир, — согласился я с негром. — А ты, значит, второй номер?

— Второй номер приветствует командира, — негр радостно ощерился и поправил бейсбольную биту на поясе.

— Это… Боб. Ты лучше не улыбайся. На работе не положено улыбаться. Давай лучше найдем Герасима, потом вытащим Директора и свалим отсюда, пока не засосало.

— А мне здесь нравится, — американец поправил набедренную повязку и в очередной раз присел, растопыривая пальцы. — Я, командир, наверно здесь останусь. Конечно, помогу, чем смогу. Но обратно вы уж без меня.

Вот она, первая весточка заразы. Человек попадает в свой выдуманный мир и ему больше ничего не надо. Сильные духом находят в себе мужество и выбираются из трясины. А слабые, такие вот как американец, остаются здесь. Максимум шесть часов, и новый пропавший без вести занесен в каталоги.

Распугивая головастиков и золотых рыбок, я прошлепал прямиком через лужу и, уткнувшись лбом в пузо негра, тихо и спокойно заорал:

— Второй номер! Отставить панические настроения! Слушай мою команду! Никаких останусь. Никаких без меня. Известно ли вам, второй номер Роберт Клинроуз, что в Болоте не очень-то любят негров и отстреливают их на каждом шагу? Болото, не Америка, Боб. И здесь нет еды. И воды. И столовых. И рюмочных. Нет даже автоматов с бесплатным квасом.

Негр неторопливо вытащил из-за пояса трубку с лейблом «Трубка мира. Производство Одесса», раскурил ее, и минуты две неспешна думал, каждые пять секунд нервно озираясь по сторонам.

— Ладно, командир, — американец пригладил блестящую лысину. — Как говориться в русской поговорке, хороша страна Америка, но Россия лучше некуда. Если не пристрелят, я с тобой.

Одно дело сделано. Теперь необходимо найти Герасима.

— Герасима не видел?

Второй номер, помахал отрицательно перед моим носом битой:

— Отряд не заметил потери бойца, — спел он на страшно искаженном русском языке.

— Это откуда? — поинтересовался я, посматривая по сторонам. Ну не может такой парень, как Герасим, отбиться от команды.

— Это вольный перевод старинной американской джазовой композиции, йё! — присел Боб. — Времен восьмой гражданской войны. Хочешь спою?

— Спой, — если третий номер не появится в течение пяти минут, будем искать Директора без него.

Американец, продолжая странно приседать, дергаться и восклицать после каждой фразы свое идиотское «йё», спел незамысловатую американскую композицию. Некоторые американские слова были мне знакомы, поэтому я достаточно точно уловил содержание песни.

Когда над широкой американской рекой Гудзон повально падают в середину течения обессиленные стервятники, а на американском горизонте встает опять таки американское солнце, сотня не повзрослевших окончательно ирокезов из племени с трудно переводимым названием выехали пострелять белых захватчиков. Но возникли какие-то проблемы стратегического плана, и одного глупого ирокеза подстрелили. А так как ирокез ездил на охоту без бронежилета, то соответственно он падает в густую траву прерии, и говорит человеческим голосом. Лошадь! — говорит ирокез. — Езжай без меня в вигвам и передай Нетоптаной Росе, что ее Орелик погиб за индейское дело и его тело скушали прожорливые койоты. В конце песни изрядно поредевший отряд ирокезов вернулся к своим вигвамам и получил нагоняй от вождя за то, что не срезали с упавшего ирокеза скальп.

— Вот такая героическая песня, — вздохнул второй номер, подумал и добавил: — Йё!

— Врут все ваши американские песни. Будет тебе известно, Боб, вашу Америку открыли русские первооткрыватели. Сначала высадились на Аляске. Там их встретили аляскинцы и послали дальше, в глубь материка. Открыватели пошли в глубь. Но к ним все время приставали неразвитые народы, а наши всех посылали: — «Канайте, да!», — говорили русские первопроходцы. Поэтому страну так и назвали — Канайда. Это уж потом буква исчезла. А что касается вашей Америки…

Из переулка, останавливаясь у каждого столба, выбежала грязная мохнатая собачонка с кудрявой растительностью на собачьем теле. Заметив нас, она радостно тявкнула и, подпрыгнув воздух раза в три выше, чем способна прыгать нормальная собака, весело понеслась к нам.

Негр, то есть Боб, перехватил поудобнее бейсбольную биту и приготовился встретить неведомого врага хорошим американским ударом.

Я, на всякий случай, встал у Боба за спиной. Кто их знает, виртуальных собак радостно бросающихся на встречу в Болотах? Может они заразные. Или бешенные. Здоровые собаки до третьего этажа не допрыгивают.

— Мм! — протявкала псина, почуяв желание негра нанести ей физические увечья.

— О! — сказал негр, опуская биту.

— Неужто? — удивился я, отпуская набедренную повязку негра.

— Мм! — недовольно скривилась морда третьего номера. — Мм!

— Не ругайся в общественном месте, — попросил культурный американец Герасима. — Мы думали, что ты алчущее крови животное, а ты спасатель у которого не все в конуре.

— Хватит! — приказал я строгим командирским голосом. Правда, получился не совсем уверенный писк, но команда подействовала. Второй и третий номера вытянулись по стойке смирно. Негр с приставленной к ноге битой. Собака, задрав колечком облезлый хвост. — Слушай мою команду. Строго по ранжиру двигаемся в сторону предполагаемого нахождения Директора. По ранжиру, Боб, означает, что впереди иду я, а дальше как договоритесь.

Договорились по мирному. Негр, обстукивая битой бачки для мусора, пошел чуть в стороне, а Герасим потрусил в дозоре. Но через несколько метров устал и запросился на руки. Пришлось Бобу засунуть за пояс биту и тащит быстро устающее животное на руках.

Миновав темные и грязные переулки, мы выбрались на центральную улицу.

Для справки. Население Болота состоит из четырех представителей.

Почтальоны, таскающие туда-сюда почту. Грузчики, толкающие перед собой тачки с информационными тюками. Духи-приведения, не сумевшие вовремя выбраться из Болотного виртуального пространства. И, собственно, виртуалы. Злодеи-бездельники, избравшие не принадлежащий им мир для гнусного времяпровождения.

Почтальоны и грузчики на нас внимания не обращали. Им платят не за то, чтобы они глазели на посторонних, а за то, чтобы послание или посылка дошла до адресата точно и в срок. Иначе запросто можно получить полную форматированность и удаление из рабочих списков Болота.

Привидения, наоборот, пристают на каждом углу и просят, за просто так, то есть даром, передать весточку оставшимся наверху родственничкам. Только активные действия американца, справедливо полагающего, что духи сами виноваты в выборе своего жизненного пути, избавили нас от докучливого внимания грустных невозвращенцев. Получить по башке тяжелой битой даже для духа сильное потрясение.