Гость из пекла - Волынская Илона

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95

Болотный и Тео отступили назад, став по обе стороны от застывшей у дерева Ирки.

Со строгим, отрешенным лицом мама шагнула к самому огню, сцепила пальцы, как ребенок, собирающийся рассказать стишок, и срывающимся от волнения голосом начала:

– Древними законами, которым повинуются все, здесь присутствующие!

– Древними законами! – раскачиваясь туда-сюда, словно впали в транс, выдохнули черти.

– Не надо, тетя Лариса, не надо! – закричала Танька, но ей зажали рот и втащили в толпу чертей.

Земля под ногами едва ощутимо задрожала – мелкой дрожью, точно при ознобе.

– Извечной властью родителя над своим ребенком… – продолжала мама.

– Извечной властью! – провыли черти, раскачиваясь все сильнее.

Рванулся у охранников Богдан, ударил кого-то из чертей ногой, но его скрутили, пригибая к земле.

Земля дрожала все сильнее, так что хворост вывалился из костра и рассыпался искрами на снегу.

– Я, мать, что родила…

– Родная мать! – ухнули черти.

– Передаю свою дочь Ирку Хортицу… – Мама вдруг остановилась и жалобно добавила: – Для ее же блага!

– Конечно-конечно! – согласился Тео.

– А как же! – поддакнул болотный, балансируя, чтоб удержаться на ходящей ходуном земле. – Ох, ничего себе! Не знал, что при обряде такие землетрясения бывают!

– Это не от обряда, – вдруг поднимая голову, очень спокойно сказала Ирка, и болотный уперся взглядом в пылающие неистовой зеленью глаза хортицкой ведьмы.

– Передаю в полную власть… – продолжала мама.

– Лучше бы тебе согласиться на мое предложение и мотать отсюда, Тео. Слово ведьмы – лучше! – прошептала Ирка.

Земля под ногами пошла волнами.

– Не сиди на берегу, не смотри в глаза ему. Под горою ворота – не воротишься сюда… – выдохнула Ирка.

Глава 25

Страж Пекельных врат

Белая наледь у ручья пошла трещинами. Из глубин земли, словно иголка, прокалывающая ткань, поднималась скала. Она была мертвенно-белой, как брюхо жутких рыбин, что живут в непроницаемом мраке у самого дна океана. И невесть каким образом она была угольно-черной, словно обожженной пламенем, страшным, страшнее любого пожара, страшнее ядерного взрыва. По поверхности, наливаясь огнем, тут же потухая и снова вспыхивая багровым бездымным пламенем, пробегали непонятные письмена – и никто бы не смог прочесть их, просто потому, что смотреть на огненные буквы было невыносимо, до дрожи в коленках и пересохшего рта страшно. Вздымаясь все выше и выше, скала вырастала из вспоротой, как гигантским клинком, земли, пока не закрыла собой небо, заставив погаснуть робкие звезды. Земля у подножия скалы заскрипела и, точно челюсти чудовища разомкнули хватку, начала неспешно раздвигаться в стороны, как створки ворот.

Тонкая струйка сухого, будто осенний лист, и невыносимо жаркого воздуха пыхнула между расходящимися створками. Клуб пламени вырвался из открывающегося все шире проема и ухнул в снег, пропалив белую наледь до самой земли – вода тут же испарилась струйками пара. Створки разошлись еще шире… и хлынувший из глубины жар растворилбез остатка снег в окрестностях ручья, высушив и землю. Талая вода хлынула в ручей и исчезла, не долетев до поверхности, взмыла густой завесой пара. Ручей тоже началиспаряться, обнажая каменистое дно. До самых колен все затянуло белесым туманом. Воздух стал сухим и жестким и драл горло, точно в него запихали наждачную бумагу. Серебристая наледь на ветвях дерева, у которого стояла Ирка, обрушилась ей на голову потоком горячей воды.

Скала раскрылась. Это были врата, страшнее которых не может быть ничего, – Пекельные врата. Проем рыгнул багрово-рыжим пламенем. Сквозь бушующее марево огненных языков прорисовался силуэт каменной лестницы… и по ней шел человек.

Шел без спешки и в то же время деловито, как занятой чиновник по коридору родной организации. Темный силуэт подходил все ближе… ближе… ближе…

Прямо из пламени человек ступил на землю… и солидно огляделся. Сейчас он казался молодым и больше всего походил на Киану Ривза из «Матрицы», который забыл переодеться для роли экзорциста Константина: длинный черный кожаный плащ, прядь непокорных черных волос, падающих на неестественно белый лоб, черные очки, непонятно зачем нужные в такую глухую ночь, и еще одна дополнительная деталь – небрежно зажатая в сильных длинных пальцах трость с навершием в виде остророгой головы козла.

– А вы на мелочи не размениваетесь, госпожа ведьма Ирка Хортица, – с явным удовольствием сказал пришелец, неторопливо озирая замерших чертей. Его голос – голос случайного знакомого Ирки, старика, что так жадно и восторженно любовался обычным, грязным и загазованным индустриальным городом, словно ему вообще редко приходилось глядеть на что-то при свете обычного земного солнца. – Когда я говорил о вашей мне помощи, я даже не рассчитывал, что она будет столь существенна. Мы еще предыдущую отправленную вами партию толком разместить не успели! – со смешком добавил он.

Первым пришел в себя болотный.

– Это кто? – злобно выдохнул он, делая к пришельцу короткий, но полный угрозы шаг.

– Weiss der Teufel! – с истерическим смешком откликнулась Ирка. – Черт его знает! Любой черт – и мой отчим, герр Тео Фелл, и ты, болотный…

Болотный все-таки не зря стал главой местных чертей – соображал он быстрее всех. Он просто повернулся и побежал, выставив рога и снося всех оказавшихся на его путичертей. Его копыта дробно колотили в пересушенную жаром землю, вздымая при каждом прыжке тучу серой пыли…

Пришелец поднял трость с головой козла… Вставленные в глазницы козла тусклые камни на краткий миг ожили, засветились багрово-оранжевым пламенем. Длинный и тонкий, как вязальная спица, луч ударил болотному в спину. Яркая огненная точка вспыхнула у него между лопатками… болотный рассыпался липкими черными лепестками золы. Зола завертелась смерчем и тонкой струйкой втянулась в проем между скал.

– Разбегаться поздно, – опуская трость, равнодушно обронил пришелец, и лапы зашевелившихся чертей точно вмерзли в сухую и горячую землю. Совсем как у Ирки недавно. – Вам разрешается стоять на месте… и хранить молчание, – продолжал он. – Впрочем, можете рыдать, умолять, падать на колени и биться рогами об землю – я этого не люблю, но как-нибудь перетерплю. Все равно, что бы вы ни сказали и ни сделали, это будет использовано против вас. – Он чуть дернул уголком рта, не улыбаясь, а скорее обозначая улыбку. – И прямо сейчас, – добавил он… и протянул руку к своим темным очкам.

– Ребята, закрыли глаза, быстро! – прокричала Ирка. – Мама, закрой глаза! – И сжала веки так плотно, что перед глазами поплыли ярко-алые круги.

Почувствовала рядом с собой движение, точно вихрь колыхнул пересушенный воздух, и голос пришельца совсем рядом с ней негромко и чуть насмешливо сказал:

– Ты-то что жмуришься, маленький германский чертик? Тебе все равно: хоть закрывай глаза, хоть не закрывай – jetzt geh?rst du mir, теперь ты мой! И все остальные тоже.

Не выдержав, Ирка метнула быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Физиономию стоящего рядом Тео страшно корежило – пятачок носа сворачивало набок, рот криво пополз вниз, открывая клыки, из угла потянулась ниточка слюны, рога бодали воздух, копыта колотили в землю, точно он порывался бежать и не мог… Только глаза оставались закрыты.

– Тео, что происходит? Кто этот человек, Тео? – закричала мама, хватая мужа за когтистую лапу…

Тео глухо, безнадежно застонал, и глаза его широко распахнулись.

Пришелец упер трость в землю и снял очки. Берега почти напрочь высушенного ручья огласились многоголосым воплем – полным ужаса и… безнадежности.

Глаза пришельца были налиты такой безоглядной чернотой, что тем, кто против воли и желания вынужден был завороженно, не отрываясь, глядеть в них, глазницы казались пустыми, как у черепа – точно два провала в жадную, всепоглощающую бесконечность. А потом в пустых глазницах медленно, словно приближаясь издалека, начал разгораться свет…

Даже сквозь сомкнутые веки Ирка видела, как вспыхнул этот неистовый свет!

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95