Продам кота (СИ) - Сакрытина Мария

Невезуха.

И самое плохое, это была последняя на сегодня электричка в нужном мне направлении.

Невезуха в квадрате.

Светило солнце, в соседнем парке пели птицы, мимо бежали люди, спокойным благожелательным голосом невидимая женщина объявляла поезда… Я стояла на тротуаре, рассматривая больше ненужный билет и размышляла. Хватит ли денег на такси? А потом? На месяц-то тогда мне точно не хватит, в кино и клубы с девчонками сходить не смогу. Снова у мамы просить? Даст, конечно, но, блин, опять лекцию прочитает о взрослой жизни, до которой я, безалаберная, ещё не доросла.

А может, позвонить и сказаться больной? Дескать, внезапно, кхе-кхе, горло прихватило.

Ага, и тогда мама примчится меня лечить. А когда поймёт, что лечить нечего…

Мда. Ну что, тогда такси?

Я только-только полезла в рюкзак за айфоном, как рядом вдруг остановилась машина. Ни черта в автомобилях не разбираюсь, но этот даже с виду был недешёвым. Красный, холёный, ни единого пятнышка или пылинки, такой… гибкий, обтекаемый. Как изготовившийся к прыжку кот — уж не знаю, откуда я взяла это сравнение.

Я на всякий случай отошла от бордюра и зашарила в рюкзачке. Вечно ничего не найдёшь, просто миниатюрная вселенная в женской сумочке!

Потом на меня вдруг упала чья-то тень, и кто-то вежливо поинтересовался:

— Вас подвезти?

Я удивлённо подняла взгляд.

Ого!

Он был красив, как кинозвезда, и весь такой… в чёрном, ну просто как гот, хотя одежда брендовая, но повседневная. Джинсы, футболка, ветровка. Всё это выгодно подчёркивало его фигуру, к которой я тут же прилипла взглядом: от широких плеч до живота, наверняка с кубиками пресса, просто под футболкой не видно. М-м-м, и ноги, кажется, стройные — или это визуальный эффект от дорогих джинсов?

— Девушка? — поторопил он.

Я снова подняла взгляд и обомлела: он был рыжий. Не крашен, а по-настоящему рыжий, как я. Ух ты, вот это судьба! Ага, увози меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде, восемнадцать… э-э-э… девятнадцать мне уже!

Но вслух я сказала старательно спокойным голосом:

— Простите?

— Вас подвезти? — повторил он. И прищурился. От солнца, наверное, но так презрительно получилось — изумительно просто!

Почему от этого у меня зашлось сердце?

Я вежливо улыбнулась и отступила на шаг.

— Спасибо, но…

Он перебил, бросив взгляд на билет, который я всё ещё крутила в руках.

— Вы же опоздали на электричку. Садитесь, подвезу, куда скажете. У меня сегодня выходной.

Ага, а то я дура. Он сам-то понимает, как это звучит?

— Спасибо, но не стоит. Я не сажусь в машину к незнакомцам.

Он пожал плечами и, глядя мне прямо в глаза, сказал:

— Так давайте познакомимся. Вильгельм.

О…

— А по-русски вы очень чисто говорите, — вырвалось у меня.

Мимо пронеслась, визжа тормозами, машина. Однако вписалась в поворот, хотя другие автомобили от неё шарахнулись. Солнце закрыло лёгкое облачко, но налетевший ветер быстро его прогнал.

— Спасибо, — равнодушно откликнулся Вильгельм. — А вы?..

И я машинально ответила:

— Виктория.

Он кивнул, будто уже это знал. Или ему было всё равно? Ну да, может, ему иностранцу, что Вика, что Маша, что Катя? Чужое, и ладно. Но он вообще был странно… спокоен. Даже безэмоционален. Социопат? Да нет, если верить сериалам, такие наоборот хорошо притворяются дружелюбными.

— Садитесь, Виктория, — повторил Вильгельм. — Неужели вы думаете, что я захочу вам навредить?

Навредить? Кто вообще сейчас так говорит? Впрочем, он же иностранец.

Я покосилась на его протянутую руку, скомкала билет. Денег на такси кот наплакал, и потом…

Вильгельм заглянул мне в глаза и сам сжал мои пальцы. Быстро и нервно улыбнулся, словно сквозь маску, и повёл к машине.

Я не сопротивлялась. Мне вдруг показалось… не знаю, но… Что он и правда безопасен. Мало ли, может, ему скучно и он просто решил сделать доброе дело? Заодно с девушкой познакомиться. Кто их знает, ребят с Рублёвки? В сериалах такое сплошь и рядом происходит.

Ну-ну, сейчас услышит, в какую глушь нам ехать, и сам же высадит.

Но Вильгельм только кивнул, узнав адрес, даже не стал забивать его в навигатор. Ого, может, не понял мой русский? Или такой спец по маршрутам? Ага, бывший таксист! Вик, ну что ты несёшь! Точнее, думаешь.

Мы вырулили на проспект и ловко вклинились в поток машин. На праздники в Москве народу мало, но некоторые улицы перекрыты, так что пробки не исчезают.

— Вы знаете дорогу? — спросила я на всякий случай.

Вильгельм кивнул. Помолчал и добавил:

— Я хорошо изучил этот город.

— Мы в пригород едем. Далеко в пригород.

— Я знаю.

Ладно…

Он не спрашивал, зачем я уезжаю из Москвы (впрочем, и так понятно, что на дачу — все едут, и я еду) и вообще не пытался завязать разговор. Мне же молчать было скучно.

— Вы давно в Москве, Вильгельм?

Отвечал он коротко, но вроде бы охотно:

— Да. Почти год.

— Издалека к нам?

— Очень.

Хм. Может, американец? Куда уж дальше?

— А всё-таки, как вы так хорошо по-русски говорите? У вас что, была русская бабушка?

Он впервые усмехнулся.

— Что-то вроде.

Я тоже улыбнулась.

— И вы здесь, наверное, учитесь?

Он покачал головой:

— Работаю. Я изобретатель.

— О, как интересно! — Я чуть не добавила, что впервые вижу живого изобретателя, но вовремя спохватилась. — И что вы сейчас изобретаете?

Он коротко улыбнулся.

— А это, Виктория, коммерческая тайна.

Ясно, на военных работает.

Я пожала плечами и уставилась в окно. Пробка кончилась, мимо проносились аллеи и дома, сначала старые, серые и грустные, потом замелькали новостройки. И вот уже стал появляться частный сектор, весь в цветущих яблонях.

Я покосилась на Вильгельма, подумала, а не решиться ли и… Собралась спросить… потом снова повернулась к окну.

Да ну, такой… Такой вот, с дачей на Мальдивах, явно не моего поля ягода. Сам знакомиться не рвётся… Наверняка давно занят какой-нибудь сногсшибательной блондинкой.

Но что-то нужно было спросить, тишина начинала угнетать. И потому я поинтересовалась:

— Вам, наверное, тяжело было переезжать? У вас дома семья осталась, да?

— Они поняли, — коротко ответил Вильгельм.

Мда. Такие же роботы?

— Но вы же к ним всё равно рано или поздно вернётесь? — пожала плечами я. — Работа вечной не бывает.

Он резко мотнул головой.

— Нет.

— А?.. Простите, это не моё дело, но… чем вас сюда так, навсегда, заманили? Платят, наверное, хорошо? — спросила я и тут же прикусила язычок. Чёрт, Вик, лучше молчи. Куда ты лезешь?

Но Вильгельм не обиделся.

— Здесь есть то, что я люблю. Без чего я не могу жить. За ним я готов идти… хоть в другой мир.

— О… ясно, — пробормотала я. И не справилась с любопытством. — А что это?

Он бросил на меня длинный внимательный взгляд и ничего не ответил.

Всё. На этом я сдалась, а вскоре даже умудрилась задремать, ткнувшись лбом в прохладное окно. Эх, Вика-Вика, в машине с незнакомцем!

Но ничего плохого действительно не случилось: я проснулась, когда машина остановилась неподалёку от нужного дома. Сиял на солнце свежевыкрашенный (мама и папу припахала) забор, торчала над ним синяя крыша, крутилась вокруг калитки собака. Я вздохнула. Привет, грядки!

— Вильгельм, я вам что-нибудь должна?

— Нет, — тут же слишком поспешно ответил он.

Я кивнула.

— Тогда спасибо вам огромное. Вы меня… да просто спасли! Спасибо.

Щёлкнули замки, я сняла ремень безопасности. Открыла дверь и выпрыгнула на просёлочную дорогу.

Вильгельм не стал выходить и провожать меня. Я думала, сейчас газанёт и быстро отсюда слиняет. Ненормальный какой-то. Красавец, сам подкатывает, подвозит и даже ничего у меня не просит. Чужие люди. Зачем тогда вообще?.. А может он всё-таки маньяк? Вдруг следить за мной будет?

Но эта мысль почему-то не пугала, а смешила. Не виделся мне этот Вильгельм злодеем. Должен, по идее, но… нет, никак.