Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
– Заедем к тете Фросе,—сказал Колян, подталкивая свою загрустившую пассию к рулю. – Надо попрощаться.
Село Горелово никак не отреагировало на появление чужаков. Видимо, аборигены уже притерпелись к визитам гостей, которые в последнее время зачастили в эти места.
Тетя Фрося встретила племянника у ворот. Колян наклонился к ней и сказал негромко:
– Он ушел.
Если для Ефросиньи это сообщение и явилось ударом, то надо признать, что перенесла она его с редкостным стоицизмом, не дрогнув ни единым мускулом красивого лица.
– Наверное, это к лучшему, – так же негромко ответила она.
Прощальный завтрак прошел в торжественном молчании. И только в самом его конце Ярослав заявил, что забирает Катюшу с собой. Поскольку брачный союз их уже состоялся, то он считает излишними все эти процедуры с засыланием сватов, разгульными застольями и прочими обременительными обрядами. Но он клятвенно заверил Ефросинью, что по приезде в город обязательно сводит Катюшу в загс.
– Нет, мил человек, так дело не пойдет, – возмутился совершенно не к месту Аполлон Кравчинский. – Что значит – союз состоялся?! Ваши с Катюшей личные дела меня нисколько не волнуют, а свадьбу народу вынь да положь.
– А где я тебе столько денег возьму? – поморщился Ярослав.
– Укради! – посоветовал Кравчинский. – Или заработай.
– Деньги найдем, – вздохнула тетя Фрося. – Все-таки не обузу с рук сбываем, а первую красавицу на селе в твои руки, Ярослав, отдаем. Ну, совет вам да любовь.
Расставались вполне по-родственному. И отъезжали от Ефросиньиного дома при значительном скоплении народа. Детектив увидел среди провожающих Ваньку Митрофанова и предостерегающе погрозил ему пальцем. Митрофанов его понял и с готовностью закивал головой. Обмен жестами состоялся по поводу самогонного аппарата. Ярослав очень надеялся, что бывший Ванька Каин сдержит слово и аппарат вернет, что значительно сократит расходы на деревенскую свадьбу.
– Мама дорогая, – схватился вдруг за голову Кравчинский. – Я же часы потерял. Отцовский подарок. Он мне этого никогда не простит.
– Часы – это мелочь, – махнул рукой легкомысленный Ходулин. – Очень может быть, что они вернутся если не к тебе, то к твоим отдаленным потомкам.
– При чем тут потомки? – возмутился Аполлон. – Я же их не в храме потерял, а на лесной опушке. Точно помню, как смотрел на циферблат после того, как очухался от морального потрясения. Светлана, я тебя умоляю, давай свернем – тут же рукой подать.
Надо отдать должное «императрице», она вняла мольбам нищего поэта, и «мерседес» все-таки свернул с накатанной проселочной дороги в заросли.
– Ну, что я говорил! – воскликнул радостно Кравчинский, указывая на дерево, растущее на краю поляны. – Вон они, отсвечивают на солнышке.
Ярослав ничего не видел, но Аполлон, не обращая внимания на скепсис приятелей, вывалился из машины и бегом бросился к своему сокровищу. Буквально через десять секунд он исчез, не добежав пяти шагов до березы. Это было настолько неожиданно, что Катюша вскрикнула.
– Да что же это такое?! – потрясенно проговорил Ходулин. – Ведь оракул уже ушел!
Ярослав вылез из машины и, настороженно оглядываясь по сторонам, побрел к дереву. Колян возмущенно дышал ему в затылок. Дамы держались чуть позади, явно напуганные случившимся.
– Он провалился, – сказал детектив, склоняясь к яме. – Эй, Аполлоша, ты жив?
– Понарыли тут берлог! – послышался из-под земли голос рассерженного Кравчинского. – Ой, зараза, да тут кладка кирпичная.
– Хозяйственный, судя по всему, ему попался медведь, – усмехнулся Ходулин. – Слышь, Аполлон, а медовухи там, случайно, нет?
– Нет тут медовухи, – огрызнулся поэт. – Сплошное золото кругом.
– Какое золото? – забеспокоился Ярослав. – Ты что, головой ударился?
– Ну ударился, и что с того? На меня блюдо громадное упало. Килограммов десять чистого золота.
– Свихнулся, – поставил безошибочный диагноз Ходулин и полез в образовавшийся провал.
Однако спустившийся в яму вслед за Коляном Ярослав вынужден был признать, что непрофессиональный психиатр поспешил с выводами. «Медвежья берлога» была оборудована, что твой бункер. Кладка была старинная и чем-то напоминала ту, что они уже изучали как-то во дворце графа Глинского.
– Новая иллюзия? – спросил Ходулин, чиркая зажигалкой.
– Какая там иллюзия, – возмутился Кравчинский, потирая ушибленное колено. – Тут все натуральное.
– У Светланы в машине есть фонарик, – спохватился Колян. – Один момент.
Обернулся он действительно за минуту, а следом за ним в провал спустились и Светлана с Катюшей, которых разбирало любопытство. Фонарик высветил из темноты бледный человеческий лик. Хлестова от неожиданности вскрикнула.
– Да это же Аполлон! – усмехнулся Ярослав.
– Какой Аполлон?! – возмутился Ходулин. – Кравчинский в шаге от меня стоит.
– Я о статуе, чудак. Точно такая же была во дворце графа Глинского.
– Это она и есть, – сказал Кравчинский, вырывая из рук Ходулина фонарик. – А вон та картина висела в спальне над ложем.
Кравчинский был, безусловно, прав. Фонарик выхватывал из темноты то статую, то картину, и все они были знакомы кладоискателям. Кажется, это были сокровища, спрятанные последним владельцем дворца накануне грозных событий в начале прошлого века. Оракул выставил было их на всеобщее обозрение, но, уходя в будущее, вернул на место. Других объяснений случившемуся у детектива пока не было. Пройдя в глубь подземного убежища, отважная пятерка обнаружила сундуки старинной работы, доверху набитые золотой и серебряной посудой.
– А вот и знаменитый клад боярина Михаилы Глинского, спрятанный во время монголо-татарского нашествия, – с ходу определил Кравчинский, разглядывая большую чашу с двумя ручками. – По-моему, эта штуковина называлась братиной, ее пускали по кругу во время пира. Да, были люди в наше время, не то что нынешнее племя… Плохая им досталась доля, немногие вернулись с поля…
– Ты мне лучше скажи, сколько все это может стоить? – оборвала поэтический экстаз практичная Светлана Алексеевна.
