Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
— А куда все подевались? — громко осведомился Зальцелла.
В голове его начали всплывать недавние воспоминания. Нельзя сказать, чтобы они были приятными. Хотя в подробностях вспомнить, что именно произошло, он не мог.
Фигура ничего не ответила.
— Где оркестр? Что случилось с публикой?
Высокая красная фигура едва заметно пожала плечами.
Зальцелла начал подмечать и другие детали. То, что он сначала принял за сцену, оказалось слегка присыпанной песком поверхностью. Потолок был очень далеко, так далеко, что дальше уже некуда, и его испещряли холодные твердые световые точки.
— Я, кажется, задал тебе вопрос!
— ТРИ ВОПРОСА.
Слова эти попали в уши Зальцеллы без каких-либо признаков того, что им пришлось, подобно обычным звукам, перемещаться сквозь воздух.
— Ты мне не ответил!
— НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ НАДО ОСОЗНАВАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНО. И ПОВЕРЬ МНЕ, СЕЙЧАС КАК РАЗ ТАКОЙ СЛУЧАЙ.
— Кстати, что ты тут делаешь? Я точно помню, в этой опере такой роли нет! Немедленно сними маску!
— КАК ПОЖЕЛАЕШЬ. ПРОСТО Я ВСЕГДА СТАРАЮСЬ ВЖИТЬСЯ В ОБРАЗ.
Фигура сняла маску.
— А теперь вторую! — выкрикнул Зальцелла. Ледяное предчувствие пронизало его до костей.
Смерть коснулся скрытой пружины в трости. Показалось лезвие, тонкое до прозрачности. Разрезая молекулы воздуха на атомы, оно отливало зловещей синевой.
— О, — произнес он, поднимая косу. — ТУТ-ТО ТЫ МЕНЯ И ПОЙМАЛ.
В подвалах царила тьма, но нянюшка Ягг ходила одна по странным пещерам под Ланкром и с матушкой Ветровоск — по ночным лесам. И вообще, для Яггов темнота не помеха, скорее наоборот.
Она чиркнула спичкой.
— Грибо?
За последние часы тут побывало множество людей. Эта темнота потеряла свою уединенность. Чтобы вынести все деньги, потребовалось много рук. Пока опера не закончилась, в этих подвалах присутствовала некая тайна. Теперь же они превратились в… обычные сырые подземные комнаты. Прежний их обитатель съехал.
Нянюшка споткнулась о глиняный черепок и чуть не упала.
Ворча, она опустилась на одно колено. Кто-то тут разбил цветочный горшок. По полу были разбросаны какие-то мертвые прутики.
Только полный идиот может затолкать сухие палочки в горшки с землей, поставить их в подземелье и ждать, когда что-то вырастет.
Подобрав один прутик, нянюшка осторожно нюхнула. Пахло самой обычной землей. И больше ничем.
И все-таки интересно: как они росли? Чисто профессиональное любопытство, само собой. Однако нянюшка понимала: этого ей уже никогда не узнать. Уолтер теперь занятой человек, все время на виду. А еще — чтобы что-то началось, что-то другое должно закончиться.
— Все мы носим те или другие маски, — сказала она во влажный воздух. — Какой смысл ворошить теперь прошлое…
Дилижанс отправлялся в семь утра, по ланкрским стандартам — чуть ли не в полдень. Ведьмы прибыли загодя.
— А я хотела купить сувениров. — проговорила нянюшка, притопывая ногами, чтобы согреться. — Для ребятишек.
— Нет времени, — отрезала матушка Ветровоск.
— Хотя какая разница, покупать-то их все равно не на что, — продолжала нянюшка.
— Сама все деньги растранжирила.
— Я? О да, Анк-Морпорк навсегда запомнит нянюшку Ягг.
— Деньги нужны для того, чтобы их тратить.
— Согласна. К примеру, с их помощью я могла бы купить пару новых башмаков.
Нянюшка еще немножко попрыгала, что-то насвистывая сквозь зуб.
— Очень мило со стороны госпожи Лады, что она позволила нам пожить у нее за счет заведения.
— Ага.
— Хотя я не сидела сложа руки: играла на фортепиано, рассказывала анекдоты.
— Отблагодарила, то бишь, — кивнула матушка.
— А вчера приготовила печенюшки. И Особый Вечерний Соус к ним.
— Вот именно. — Лицо у матушки стало жестким, как кочерга. — А сегодня утром госпожа Лада поделилась со мной своими планами: она думает в следующем году уйти на пенсию.
Нянюшка еще раз окинула взглядом улицу.
— Молодая Агнесса, наверное, вот-вот появится, — сказала она.
— Не знаю, не знаю, — надменно ответила матушка.
— В конце концов, ей тут не очень-то светит. Матушка фыркнула.
— Она сама все решит.
— Ты, кстати, тоже шоу устроила. Удержать клинок голой рукой — не каждый сумеет. Все были потрясены.
— Ха! — фыркнула матушка. — Еще бы не потрясены. Людям же лень головой подумать. Хотя, казалось бы, чего тут ведьмовского? Спрятал в ладони какую-нибудь железную пластинку или еще что. Наипримитивнейший трюк. Но нет, люди предпочитают оставаться потрясенными. Тогда как если объяснение поискать, оно всегда найдется. А они, должно быть, сочли, что стали свидетелями какого-нибудь жуткого ведьмовства.
— Ага, но ведь… у тебя же в руке ничего не было, а?
— Дело не в этом. А если бы было? — Матушка окинула взглядом площадь. — Не говоря о том, что железо заговорить нельзя.
— Все верно. Только не железо. Хотя ведьма типа Черной Алисы что-нибудь придумала бы. Сделала бы свою кожу тверже стали… но ведь эти чары все в прошлом, правда?
— Черная Алиса такое умела, — подтвердила матушка. — Но причинно-следственные дела — штука тонкая, полезешь туда — хлопот не оберешься. Поэтому она и сошла с ума, а потом ей и вовсе конец пришел. Черная Алиса считала, что можно быть выше всякой ерунды типа причины и следствия. Так вот, нельзя. Если схватишься голой рукой за острый клинок, то обязательно поранишься. Если бы люди забыли об этом, мир превратился бы в сплошной кошмар.
— Но ты же не поранилась.
— Это совсем другое. У меня тогда не было времени на всякую ерунду.
Нянюшка подула на ладони.
— В общем, много всякого случилось, — задумчиво проговорила она. — И не случилось тоже. Счастье, что люстра так и не упала. Я, как ее увидела, с той минуты не переставала беспокоиться. Слишком драматический вид у нее был вид, такое не к добру, подумала я. Будь я сумасшедшая, так первым делом грохнула бы эту люстру.
— Да.
— Со вчерашнего вечера ищу Грибо, так и не нашла.
— Отлично.
— Хотя он всегда является.
— К сожалению.
Послышался стук копыт. Из-за угла вывернул дилижанс.
Вдруг он затормозил.
