Барон Дубов 4 (СИ) - Капелькин Михаил

С мрачным удовлетворением капитан следил из окна командирской рубки, как приближаются скалы внизу. Пятый воздушный флот приготовился сжечь город дотла. Внизу по улицам ходили женщины и дети. Последние с любопытством задирали головы вверх, чтобы разглядеть, что за птицы нарисованы на корпусах нескольких воздушных судов. А матери пытались скорее утащить их с улицы.

Клан Аль-ад-Дина покусился на детей Российской Империи. За это он поплатится своими и будет стёрт с лица земли. Таков непреложный закон Империи, которым она руководствуется и во внешней политике, и в делах внутри государства.

— Открыть огонь! — донеслась хриплая команда адмирала по рации.

— Открыть огонь! — повторил капитан.

— Огонь!!!

Загрохотали усиленные маной пушки, застрочили пулемёты, и на землю внизу обрушился огненный вал. После бомбардировки десант прикончит выживших.

Пятигорская академия

Комната Дубова

Сейчас

— Подожди, Паша, подожди, дай мне секунду, — не верил я своим глазам и ушам. Впрочем, и про Верещагина тоже не верил, хотя в какой-то момент подозревал и его. — Просто пытаюсь уложить все свои умозаключения в одном месте. То есть вот эти вот бедуины пришли сюда за тобой? И с герцогом Билибиным мы пытались спасти именно тебя?.. Погоди, а ведь всё сходится. Каждый раз, когда эта китайская морда Люй Бу нападала на нас, где-то рядом находился ты. О, это объясняет, почему Сергей Михайлович вечно за тебя беспокоится. Значит, ты сын света нашего, батюшки Императора? А Сергей Михайлович? Твой дядя?

— Да, я — сын Александра Восьмого, — сухо ответил парень. — Сергей мой телохранитель. Или нянька. Я точно не знаю, какое задание дал ему отец.

— Подумать только, сын Императора ел из моей миски. — Я сел в кресло, развернув его к Павлу. — Интересно, за сколько я смогу её продать? Если, конечно, ты действительно царевич.

— Я родился в императорской семье, всю жизнь меня воспитывали лучшие учителя, обучали этикету и прочим необходимым наукам… Да, я действительно царевич. Но я не являюсь наследником.

— Хм… — потёр я подбородок. — Знаешь, любящие родители часто называют ласковыми именами своих детей: красавчик, умничка, принцессик ты мой. А они в то же время не красавцы, не умницы и не принцы…

— Дубов, я в состоянии отличить Зимний дворец от избушки, — покривился парень.

А я пожал плечами:

— Ладно-ладно, я шучу. Что ж, такое, наверно иногда случается. Цари берут простолюдинов в свои семьи, чтобы рейтинги поднять среди народа.

— Нет, я не приёмный. А моему отцу чихать на этот рейтинг. — Северов прошёл и устало опустился на стул возле небольшого столика. Нас разделяло метра три пустого пространства моей комнаты.

— Просто пытаюсь понять, как это возможно, — честно признался я. — Александр Восьмой — сильнейший человек в стране. Если ты его сын, то одним взглядом можешь озеро вскипятить. А за тобой я такого не замечал…

— Большое спасибо, Дубов, — скорчил недовольную гримасу Северов. — Мой отец тоже часто задаётся этим вопросом.

— Да, ты не лучший источник информации. Ладно, предположим, что ты всё-таки императорский сын. Не знаю, может просто ошибка селекции, и в твоём случае сыграли какие-нибудь рецессивные гены… Это не так уж важно. Один вопрос, нет, два… Постой, — я задумался, — у меня их гораздо больше, но я не хочу знать на них ответы. Ты сказал, что твой отец хочет меня видеть.

— Да, — выдохнул Северов и расслабил руки. Положил ладонь на стол и стал легонько барабанить пальцами.

— Что ж, я не против. Только надо выкроить время между покушениями на тебя и меня.

— Если Император чего-то хочет, он это получает, — пожал плечами Северов. Похоже, ему это не очень нравилось.

— Дак я и не мешаю. Это же не я пытаюсь убивать его сыновей.

— Послушай, Дубов, — Северов подался вперёд и облокотился на край стола, — я и не ожидал от тебя иной реакции, но пойми: мой отец наверняка захочет вручить тебе какую-нибудь награду. Правда, скорее всего тайно, но лишь до определённого момента. Когда моё инкогнито будет раскрыто, ты сможешь использовать награду. Например, когда начнёшь бороться за свою землю…

— Ты на что это намекаешь? — подался я вперёд и сощурил глаза.

— Я не идиот, два и два могу сложить. Твоя земля представляет интерес для кого-то очень влиятельного — возможно, на ней есть что-то, о чём даже ты не знаешь. Сейчас у тебя нет подтвержденного титула барона, так как не все формальные условия выполнены. Но если тебя отметит Император, твои слова обретут больший вес. Отобрать землю у того, кто спас жизнь одному из наследников престола, очень непросто.

— Они и так не смогут её у меня отобрать, — рыкнул я, но больше для проформы.

Если честно, внутренне я уже согласился ехать в столицу. Всё-таки столица! Да и если буду брыкаться, то как минимум подставлю князя Мечникова, который поручился за меня при поступлении сюда. Он дал мне шанс, и я не должен его просрать. Но и лебезить перед Павлом я не собираюсь.

— Ладно, в твоих словах есть смысл, — наконец ответил своему собеседнику, — Едем в Петербург. Надеюсь, ты не думал, что из-за твоей родословной я стану к тебе иначе относиться?

Губы Северова тронула слабая улыбка облегчения:

— Я рассчитывал на прямо противоположное.

— Отлично, — сказал я, ненавязчиво провожая его к двери. Поднял за локоть и подтолкнул в её сторону. — До столицы несколько дней ехать на поезде, так что прямо там и начнём усиленные тренировки!

— Ч-что? — побледнел парень, а волосы на голове немного приподнялись.

Ага, сразу видно, что филонить хотел!

— То. Сам же хотел стать сильнее. Или не поэтому отец запихнул тебя в академию для трудных подростков?

— Ты прав, Дубов. Современный поезд отличное место для тренировок, — буркнул он.

— Рад, что мы закончили этот разговор. А теперь, если позволите, Ваше Императорское Высочество, я опаздываю на завтрак.

Я мягко и ненавязчиво вытолкал его за дверь и вышел сам. Северов остался стоять подле неё, а я пошёл в столовую. Лицо у него было, мягко говоря, обескураженное. Видимо, ожидал, что от одного имени его отца начну перед ним пресмыкаться, хоть и надеялся на обратное.

Волчонка пока оставил в комнате, но в столовой у поварих взял запас готовой молочной смеси для него и немного мяса. Добавлю в смесь кое-какие ингредиенты, чтобы щенок рос быстрее и более здоровым. Хотя он и так вымахает в махину с мощными лапищами. Зубы, вон, у него уже начали резаться, так что пора давать нормальную еду. Правда, Пётр Васильевич и Оксана в один голос уверяли, что сырое мясо в столь раннем возрасте нужно давать строго дозировано. Но я и не собирался пихать в него тушу быка. Только половину.

Закончив с этим важным делом, наконец позавтракал в компании девушек и других немногочисленных студентов. Всё-таки пустовато в академии, когда большинство учеников разъехались.

— Я всё могу понять, — заговорила Агнес, жуя бутерброд с колбасой и сыром. — Мне особо некуда ехать. Родителей нет, у брата в Пятигорске и своих проблем хватает, чтобы лишний рот ему на шею вешать. У Вероники родители простолюдины, у них тоже ртов хватает, а вот денег… вряд ли.

— Угу, чавк-чавк! — горячо согласилась Ника, поедая янтык. Это такой большой чебурек.

— Лакроссе наверняка осточертели горы, — продолжала гоблинша. — Потому что и без того провела там всю жизнь…

— Эй, я вообще-то люблю горы, — возразила оркесса, ковыряясь в салате.

Но зелёная мелочь её реплику будто не услышала. Она ткнула огрызком бутерброда в молчавшую княжну.

— А вы, Ваша Светлость, почему остались?

Василиса пожала плечами и улыбнулась:

— Пока мои родители не знают о нападении на академию. И, надеюсь, не узнают. Иначе заберут на домашнее обучение, а это такое мучение! — Её аж передернуло.

— Как любопытно… — хитро прищурилась гоблинша и оперлась локтями на стол, отчего её налитые груди чуть не вывалились из расстёгнутой жилетки. — А может, дело в другом? В Якутии начинается зима, а здесь теплее… Особенно в комнате Дубова.