Продам киску. Дорого (СИ) - Райская Ольга

Теперь-то я понимала, что бабушка и папа, как бы ни обрастали знакомыми, друзьями, любимыми вещами, всегда оставались, по сути, частичками именно этого мира, который местные называли Овруч. И я цеплялась за эти частички, как за единственный источник магии. А с их уходом потерялась, растерялась и, наверное, даже утратила интерес к жизни. Мне все время чего-то не хватало, и, только попав сюда, несмотря на всю спонтанность и относительную трагичность ситуации, я почему-то не испытывала печали или грусти. Внутри появилась странная уверенность в том, что я на своем месте, как самый необходимый винтик в слаженном сложном механизме. А лункс… Лункса я теперь никому не дам в обиду, да и просто… никому не отдам.

Умывалась у колодца. Вроде в Привратном тоже была вода чистая, поскольку деревенька находилась вдали от всех центров, посреди тайги, а все же не такая. От местной воды сон рукой снимало, а сил как будто прибавлялось.

Временами мне казалось, что зовет меня кто-то. Нет, никаких голосов я не слышала. Все началось еще вчера вечером, после того, как хозяева отправились спать. Просто чувствовала зов и, наверное, нужду во мне, но пока гнала эти мысли, потому что кот, а потом уж все остальное. Да и не зная всех проявлений магии, законов Овруча, что-либо предпринимать глупо. Нужно со Спасом советоваться. Им я доверяла, потому что была уверена – не бывает зла с добрыми глазами.

Пока я умывалась и переодевалась в одежду Муравы, Спас успел транспортировать лункса во двор. Увидев меня, хозяин широко улыбнулся и одобрительно кивнул.

- Хороша девка, - сказал он. – И хорошо, что дар у тебя пока не засиял. Меньше внимания привлечем.

- А как мы без дара кота моего спасать будем? – испереживалась я. – Вдруг не получится?

- Все от тебя зависит, Ритта. Он ведь сам тебя выбрал. Я сил ему прибавил, теперь же только твоя искренняя любовь его выдернуть из межмирья может. Ну, идем, нам еще в семи росах на семи лугах его искупать надобно, - странно, запутанно ответил мне Спас.

Я же задумалась, насколько искренне люблю неожиданно свалившегося на меня кота, и поняла – очень. Очень искренне. Только после этого улыбнулась деду и пошла с ним рядом. Прасковею с утра еще не видела, хотя какое там утро… на небе еще не все звезды погаснуть успели.

- Далеко нам? – спросила я, шагая за дедом по узкой тропинке. Впереди медленно плыл лункс.

- Через наш лес до заповедной рощи к самому подножию белой горы. Там-то нужные семь лугов и отыщем, - ответил Спас, словно мне о многом это должно было сказать.

Я не знала приблизительного времени нашего путешествия, но не хотела терять и пяти минут. По дороге обдумывала, о чем хотела расспросить волхва. Вообще, любые сведения пришлись бы кстати, но информация о том, кто населял этот мир, казалась просто бесценной.

И, разумеется, не давал покоя дракон.

Мужчина Лукас был мне симпатичен, а вот Лукас-рептилия, да еще гигантская… ну не знаю. Змеи меня пугали, ящериц и пауков я брезговала, а драконов пока еще близко видеть не приходилось. Кроме того, из разговоров хозяев мне так и не удалось понять, сам ли мужчина превращается в дракона или использует животное, как ездовую лошадку, к примеру.

Если тут водились столь диковинные животные, как лункс или дракон, то кто же из разумных здесь может встречаться? Опять же, каких-то сюрпризов я не ждала, поскольку пока не встретила ничего, что бы не было описано нашими летописями, сказками и легендами. Даже о Триглаве, которому поклонялась Прасковея, я недавно прочитала большую и подробную статью. В ней говорилось, что у славян этот бог являлся собирательным образом, соединяя в себе силу трех основных персонажей пантеона: Сварога, Перуна и Святовита. А ведь дед Антип тоже про какое-то славянское божество говорил, да и название деревеньки говорящее – Привратное – при вратах, значит.

- Не сопи, спрашивай уже, - произнес Спас, словно прочитав мои мысли.

- Кто такие «темные» и «светлые»? – задала я несмелый вопрос. – Это плохие и хорошие? Добро и зло? Красивые и страшные? Кто?

- Эко ты закрутила, - хохотнул волхв. – И среди темных есть злые и добрые, хорошие и плохие, красивые и страшные, хотя это конечно каждый для себя сам определяет. В основном, темными и светлыми называют малочисленные расы, но зато там каждый владеет магией. Светлые верят в свет, небесных богов, темные, напротив, поклоняются мраку. А между ними мы – людишки. Хотя, видишь, и среди нас случаются одаренные. Я вот лесник, говорю с землей, с небом, с деревьями, а они мне отвечают помаленьку. Дар не бог весть каков, но полезный.

- Про расы расскажете? – не унималась я. Мне же про него – про дракона не терпелось узнать, а напрямую спросить стеснялась.

Прасковея и так надо мной посмеивалась, не хватало, чтоб еще Спас саркастично хмыкал – я тогда со стыда сгорю.

- Расы как расы, - пожал плечами дед. – Наверное, во всех мирах такие. Эльфы темные и светлые. Ох, хотя наши светлые потемнее иных темных будут.

- В смысле цвета кожи? – уточнила я.

- В смысле цвета души и совести, - ответил волхв. – Ну, кто еще… гномы есть, но те ребята мастеровые. А кто при деле, у того завсегда порядок. Оборотни есть. Эти чаще всего наших девушек воруют. Волки не так, медведи, вообще своей крови не мешают, а уж кошачьи – тигры, барсы, рыси разные – за теми глаз да глаз надобен.

Спас тяжко вздохнул. Переживает. А кто бы на его месте не переживал?

- Муравушка у вас единственная? – спросила я.

- Нет, - усмехнулся старик и гордо так вскинул голову. – Трое у нас с Прасковеей, да внучат целый выводок уже. Наследник мой Здравко с семьей в Белом городе проживает, кожи выделывает, а по лету ко мне наезжает на пасеке да по хозяйству подсобить. Цветану, нашу старшую, купец богатый посватал. В столице обитают, живут душа в душу да гостинцы шлют. А Мурава последняя. Думали уж все, а тут она нам на старость в утешенье и родилась.

- А у старших тоже дар?

- Магия-то есть у каждого из них. По наследству передалась от нас с матерью. А вот вещицы своей заветной они так и не сыскали, не услышали, - вздохнул Спас, и было непонятно - то ли он рад этому, то ли, наоборот, сокрушается, что дар у его детей так и не раскрылся.

Кстати, о даре.

- Может и мой дар не раскроется? – не могла не уточнить я.

А что? Найду здесь какого-нибудь Здравку или Вуйку, поселимся в маленьком домике в лесу, буду с лунксом на рыбалку ходить, грибы собирать. Как ни странно, но возвращаться на Землю мне почему-то совсем не хотелось.

- Твой-то? – зачем-то переспросил Спас.

- Мой, - кивнула я. – Вдруг нужная вещица не отыщется?

- Отыщется, - очень утвердительно ответил дед, словно в этом даже сомнений никаких нет. – Не может не отыскаться. Дар странницы редкий, очень нужный каждому миру. Да и лункс тебя признал. Не переживай, отзовется сердце твоего дара. Я зов своего посоха услышал, когда Здравко уже ножками пошел.

Что если тот странный зов, который я чувствую, это та самая вещица? Хотя, почему если? Раз Спас говорит, значит, так и есть.

Конечно, мне хотелось расспрашивать и расспрашивать, вот только вопросов было столько, что, казалось, жизни не хватит, чтобы все их задать.

- А оборотни светлые или темные? – я все же решила больше узнать о мире.

Высокий лес закончился, деревья в новом лесу росли реже, а тропинка стала шире.

- Оборотни-то? Так разные. Больше, конечно, светлые, - сказал волхв и остановился. – Пришли мы. Сейчас лункса твоего посреди полянки положу, а твоя, стало быть, задача – лунную росу ладошками собирать, да в его шерсть и втирать. Ты, Ритта, говори с ним. Он через твой голос все твои чувства и впитает.

Мы свернули с тропы и пошли к центру луга.

- В это время все травы соком наливаются, а роса на них волшебная, - пояснил волхв.

- Снова магия? – усмехнулась я.

- Да что магия… Созидающая энергия да и только, а волшебство, оно от сердца, от души, от самих истоков. Через него с нами сам мир говорит. Такой, каким его для нас создали.