Божьи пляски (СИ) - Полянская (Фиалкина) Катерина

— И ты больше не станешь обзывать меня мамочкой, — потребовала богиня, опасливо косясь на вконец отбившееся от рук творение.

Я так и прыснула. Вот уж не ожидала, что невинная шутка так ее заденет!

— Хорошо, — старательно борясь со смехом, закивала я, — мамочка.

Алька обиженно надулась, но отвечать на мою шпильку не стала.

— Так ты можешь сделать, чтобы эти двое встретились? — правильно, пора уже и к делу переходить. А то пока мы тут препираемся, я рискую остаться без работы. Само по себе это не так уж и страшно, но вот ночевать на улице что-то не хочется.

— Вот еще! — фыркнула Альбрехтина. — Они и без моей помощи встретятся. Утром на площади была ярмарка, значит, вечером устроят танцы.

Так вот для чего Стасья платье приготовила!

— А где гарантия, что на мои чары поведется именно тот, кто надо? — все же опыта у меня маловато, лучше лишний раз подстраховаться. А то мало ли. Еще обзаведусь, не дай Альбрехтина, новым буйнопомешанным на моей хвостатой персоне, и что тогда?

Несколько мгновений Прохиндейка задумчиво накручивала на палец светлую прядь.

— Ты когда платье шерстила, о чем думала?

— Ну… так сразу и не вспомнишь… — я принялась расхаживать вокруг богини. — О нашем разговоре в храме, о том, что Ларст ругаться будет… Да мало ли о чем еще!

— А рыжего своего хоть раз вспомнила?

Еще бы! Если от этого прилипалы вовремя не избавиться, он еще долго не даст себя забыть.

— Вот и чудно, — довольно потянулась Алька. — Нам с тобой остается только затихариться подальше от посторонних глаз и наблюдать. Идем!

Я послушно вложила ладонь в руку богини и… Все завертелось, закружилось, разлетаясь на мириады осколков, а уже в следующий миг я обнаружила себя на нарядно украшенной площади.

Яркие лоскутки трепал легкий вечерний ветерок. В центре развели большой костер, вокруг него тут же сгрудилась молодежь. Чуть в стороне установили помост для трубадуров, сказочников и заезжих фокусников. В общем, для всех, кто мог и не боялся рискнуть позабавить народ. Тут и там сновали торговцы, наперебой предлагая сладости, горячительное или еще какие мелочи. Глаз выхватил пестро разодетую девицу с колодой карт.

Мы стояли почти в самом центре празднества, но люди, казалось, глядели сквозь. Проходили мимо, словно и не сама Прохиндейка стоит сейчас посреди площади с лукавой улыбкой на губах.

— Я мастер маскировки, — похвасталась Аля в ответ на мой недоумевающий взгляд.

Тогда понятно. Нас действительно не видят.

Взгляд выцепил из толпы рыжего. Стражник стоял в окружении изрядно подвыпивших дружков и, гордо выпятив грудь, что-то вещал. Те с интересом внимали, изредка посмеиваясь.

— Протрезвить его? — с сомнением спросила Альбрехтина.

Я смерила парня оценивающим взглядом.

— И так сойдет.

На ногах он держаться еще может, а в остальном… Пускай счастливая невеста сразу видит, какое добро плывет ей в руки. Будет знать, над чем работать.

Стасья пришла одна. Ничего удивительного, девушки в наших краях обзаводятся мужьями довольно рано, и все ее ровесницы уже успели не только замуж выскочить, но и детишек нарожать. Я только поморщилась, представив себя на месте какой-нибудь из них. Фи! Видно, шаты в неволе не живут.

Привычно пристроившись чуть поодаль, девушка тихонько наблюдала за веселящимися. И тут ее заметил ОН. Вид у рыжего был донельзя комичный. Словно его пыльным мешком по голове стукнули. Стражник удивленно похлопал глазами, повел носом и, оборвав свой рассказ буквально на полслове, рванулся к смущенно краснеющей Стаське.

Раздираемая любопытством, я тоже принюхалась. К себе. Но ничего выдающегося не обнаружила. Обидно! Мне, между прочим, тоже интересно, чем пахнет шата!

Воркование счастливой парочки закончилось тем, что жутко довольная Стасья подхватила суженого под тощий локоток и уволокла в неизвестном направлении. Раскрасневшаяся Альбрехтина (оказывается, моя создательница — романтичная натура) проводила парочку долгим взглядом, пробормотала что-то насчет свадьбы через неделю и перенесла меня к «Лисьей норе».

— Бэллес, — впервые богиня назвала меня по имени. К чему бы это? — Интересная ты девушка. Своей судьбы не имеешь, а чужие строишь.

— О чем это ты? — с опаской уточнила я. Не нравится мне ее настроение. Хвостом чую, сейчас скажет гадость.

— Да так… — Аля в задумчивости поцокала язычком. Словно решая, а стоит ли отвечать. — Этой девушке, Стасье, суждено было остаться старой девой. А мальчишка твой рыжий в Книге Судеб был записан жертвой к богу войны.

Я изумленно вытаращилась на разоткровенничавшуюся богиню. Ничего себе! Это во что ж я вляпалась? Только бога войны мне сейчас и не хватает. Для полного комплекта, так сказать.

— Ладно, иди уже, — повинуясь тычку, я послушно зашагала к двери. — Так и быть, с гномом я разберусь.

Обещание богиня исполнила. Ларст был полностью поглощен беседой с незнакомым гномом и на возвращение блудной меня не обратил ровным счетом никакого внимания. Даже укоряющего взгляда не удостоил.

Так что влетало мне от Панки.

— Тебя где носило, лентяйка хвостатая? — требовательно вопрошала гномиха, размахивая у меня перед носом грязной тряпкой. Тоже мне, нашли средство борьбы с шатами!

Чувствительный к запахам нос быстро высказал свое «фи», и я тихо порадовалась, что так и не успела позавтракать. А уже, между прочим, ужин на подходе!

— В храме.

Мой бледный и крайне несчастный вид с легкостью сошел за приличествующее ситуации раскаяние, и хозяйка постепенно начала остывать.

— Придумала тоже, к Прохиндейке ходить, — проворчала она, поворачиваясь к печи.

— Другого здесь все равно нет.

— Твоя правда, — со вздохом согласилась хозяйка и принялась выставлять на поднос миски да плошки.

Наспех переодевшись, я подхватила это тяжеленное добро и шагнула в зал. Вернее, попыталась, но налетела на возникшего в проходе Ларста и была безжалостно впихнута обратно.

— Там… там… — на гноме лица не было. Весь бледный, трясется, глаз дергается, — не иначе упырь с ближайшего погоста зашел пивка пропустить перед грядущей ночью.

— Кто там? — без особого интереса спросила Панка, подсовывая мужу кружку с мутной жидкостью. Для успокоения. — Неужто Арук явился и долг месячной давности отдал? Или еще одна шата пожаловала?

Гном залпом осушил целую кружку, заставив меня скривиться от пропитавшего кухню резкого запаха, и глухо выдохнул:

— Бес. Или демон. Или еще кто, похуже.

Панка подозрительно глянула на мужа, но явных признаков надвигающегося безумия не обнаружила и тоже озаботилась.

— И что он там делает?

Ларст только плечами пожал. Видно, от сердца у него уже отлегло, по крайней мере, дальнейшие объяснения были вполне связными.

— Сидит. Ждет, пока заказ принесут. Еще и выродка своего с собой притащил.

Меня полоснуло нехорошее предчувствие. Демон или кто-то еще более жуткий… Что же мне это напоминает?

Но окончательно собраться с мыслями помешал грозный окрик гномов. Просто поразительное единодушие!

— А ты чего встала? Остыло уже все небось, пока ты тут прохлаждаешься.

Дабы удрать от надвигающегося нагоняя, я с подносом наперевес рванула в зал. Да так и застыла на пороге с открытым ртом. Чудо еще, что поднос не выронила с перепугу!

За самым дальним столиком сидела давешняя парочка, темноволосый мужчина и двухцветный подросток, и о чем-то негромко переговаривались. Внутри все похолодело. Алечка, лучше бы это был упырь!

С огромным трудом мне удалось призвать себя к порядку и, вместо того, чтобы с истошным визгом удрать куда глаза глядят, я шагнула в глубь зала. Вдруг еще пронесет? Жуткая коричневая тряпка, в которой я расхаживала среди столов, основательно портила красоту. Может не узнает?

Дрожащие руки и нетвердая походка стали причиной нескольких недвусмысленных замечаний от подвыпившей публики. Я пошипела-пошипела и, видя, что по-хорошему они не понимают, показала внушительные коготки. Любителей острых ощущений вмиг поубавилось.