Изгоняющий бесов. Трилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович

Я осторожно проследил его взгляд. В углу двора два разнокалиберных чёрта, разгорячённые тяжёлой дорогой, утомлённо ели снег, черпая его прямо ладонями из того же сугроба. Оба рогатых тут же замерли, один приложил палец к губам, а другой указал пальцем налево.

Понятно, знаем мы их штучки. Я также уверенно махнул рукой направо.

— Чи вин немой, чи який немец, як що половины слов не розумиет?

— Немой, — сипло подтвердил я.

— Спаси Господь, — сочувственно переглянулись гости. — Молодой ведь ещё парень, а уже калека.

«Причём на всю голову», — мысленно добавил я, едва не плача от того, что мой язык отказывался мне подчиняться.

— Та при нём ще дивный пёс у смешном жупане! Яких тока чудес не встретишь на земле нашей русской в предивнейшей пропорции, як же верно, паныч Николя? До побачення, хлопцы!

— Прощайте, господа хорошие!

Оба ночных гостя поклонились, поблагодарили меня за христианскую доброту, пригласили заезжать на хутор близ Диканьки, если поеду налево из-под Полтавы и направо, если от Нежинска, а затем, вспрыгнув на спины погрустневших чертей, взвились в тёмные небеса.

Гесс разочарованно задрал морду: зашли, ушли и не поиграли. Нечестно…

— Это кто тут был, парни? — На крыльце показалась седая внучка.

— Николай Васильевич с кузнецом Вакулой, — почти благоговейно ответил я.

— Очень смешно. Вы прям Петросяны! Давайте домой, дед о чём-то поговорить хочет.

— Не верит нам? — искренне удивился доберман, захлопав ресницами.

Я развёл руками — ну не верит, а что с этим поделаешь? Всё равно, раз мы уже выгулялись, и правда пошли-ка домой. Небо над нашими головами было усыпано сиятельными звёздами, но разглядеть где-то там далеко на чёрном бархате, среди бриллиантов и жемчужин, две скользящие тени, наверное, было невозможно. На минуточку мне даже показалось, что всего этого как раз таки и вовсе не было.

Никто и близко не залетал к нам из далёкой Диканьки в снежную Пиялу, чтобы просто уточнить маршрут, как нигде не записано никаких подтверждений случайного визита великого писателя и его знаменитого литературного героя в наши северные края. Само собой, этого не было, да и не могло быть вообще ничего, кроме волшебной магии чарующей гоголевской фантасмагории.

Мне оставалось сказать самому себе, что не стоит об этом громко кричать на ухо отцу Пафнутию, он может решить, что я тайком выпиваю во дворе. Гесс тоже меня не выдаст, это не в его интересах, тут мы всегда друг друга прикрываем. То я его, то он меня, то мы друг дружку одновременно. Как-то так вот…

Следовательно, в дом вернулись тихо, Анчутка явно был наказан, с каменным лицом сидя у себя на кухне. В гостевой комнате у Дарьи горел свет, пробиваясь узкими лезвиями сквозь щель между дверью и косяком. Возможно, читала книжку или готовилась ко сну, не знаю.

Мой пёс сразу направился к своей миске и недовольно заворчал, обнаружив её пустою. Ну, своё он с безрогого красавчика всегда выбьет, а я пошёл к отцу Пафнутию. Батюшка сидел за общим обеденным столом, при тусклом свете настольной лампы что-то чертя чёрным карандашом на тетрадном листке в клеточку.

— Отче, звали?

Он неохотно оторвал взгляд от своих рисунков и, подумав, кивнул мне:

— Садись от, паря, думать будем.

— Не могу. Мне после выгула Гесса надо на задание идти. Меня послали.

— Кто посмел?!

— Вы.

— Я от старый дурак, а ты меня слушаешь? Сядь от, тебе говорю. Про внучку мою от умолчим покуда. Не об ней речь. Давай от про Якутянку да про Марту твою побеседуем. — Он подвинул ко мне лист бумаги с какими-то каракулями, поясняя и тыкая пальцем. — Вот, смотри, от это ты.

— Это не я. Вы какой-то огурец с палочками нарисовали.

— От не умничай-то, а? Критикует он тут, я тебе от не Айвазовский.

— Он, вообще, море рисовал.

— Федька! — Отец Пафнутий хлопнул ладонью по столу, и я, естественно, заткнулся. — От это ты, а это девица твоя из Системы, а это от между вами Якутянка. Ну и от Якутянка хочет от тебя помощи, однако верить-то ей нельзя. Ты куда уставился-то?

Я как раз на минуточку подумал, что кривая восьмёрка с вороньим гнездом на голове это уж точно не Марта, а палка с шариком и чёрными патлами во все стороны тоже никаким боком не холодная красавица в крупных бриллиантах, но…

— Паря?!

— А? Что? Я никуда, я тут. — Мне пришлось резко изобразить повышенное внимание. — Могу повторить: этот уродец я, эта мочалка Марта, эта кикимора Якутянка. Ей я не верю, а Марте верю, так ведь?

— Ох, да верь ты кому от хочешь, не жалко, у меня-то думка иная…

Ну, в общем и целом, пока я там общался с Гоголем, наш мудрый старец провёл тут целый мозговой штурм, предоставив практически пошаговый план секретной военной операции. Если очень коротко, то я должен полностью прекратить контакты с обеими сторонами, отойти в уголок, спрятаться под плинтусом и позволить Системе самостоятельно разбираться в ситуации.

Определённая логика в его словах была, не мне служить переговорщиком между двумя «спецслужбами». Я не дипломат, не профессионал, не обладаю и сотой долей полноты информации ни с той ни с другой стороны. И скорее всего, с этим не поспоришь. По большому счёту я никто.

Бесогоню чуть больше месяца, опыта практически никакого, всё наудачу, если бы не хоть какая-то сверхсрочная служба в армии, умение стрелять, говорящий доберман и мудрый наставник, я бы вообще пропал с тапками на первом же задании. Меня бы Тулупова-младшая изнасиловала вусмерть.

Прощу прощения, аж передёрнуло всего, как вспомнил.

Наверное, поэтому спал плохо. Пару раз даже вскакивал в холодном поту, снились какие-то демоны или черти, они за мной гонялись, я убегал, падал, дрался, кричал от ран, так что Гесс дважды за ночь подходил ко мне, поскуливая, и клал лапу на лоб, проверяя, нет ли температуры.

Однако утром я встал раньше всех. Как ни странно, бодрый, весёлый, отдохнувший, полностью готовый ко всему. Быстренько умылся, почистил зубы, накинул тулуп и вышел во двор. Душа требовала свежего северного воздуха для очищения лёгких и вентиляции мыслей в голове.

Собственно, я только успел встать на крыльце, потянуться, как всё и началось…

— Ты заставляешь себя ждать, мой мальчик, — мелодично произнесла Якутянка, материализуясь из небольшого завихрения снежной пыли прямо в центре двора, как всегда роскошно одетая и сияющая алмазами. — Как я понимаю, ты прочёл послание и, надеюсь, понял его смысл?

— Если речь о вашем завуалированном месседже, то да.

— Дошёл своим умом?

— Увы, нет. Марта помогла.

— Милая девочка, хоть слегка легкомысленна, — капризно покривила губки черноволосая гостья. — Или не слегка? Или, быть может, даже не легкомысленна, а туповата? Безоглядно влюбиться в бесогона — это, знаешь ли, чревато многими сложностями…

В ответ на её слова воздух на секунду замер, превратившись в подобие горного хрусталя, звонкого и пуленепробиваемого. Худощавый, ухоженный ангел-метросексуал в длинном сером плаще возник в противоположном конце двора. Вот только его мне тут и не хватало.

А может, пусть будет? Может, не так всё и страшно? Если присмотреться, то теперь все мы образовывали неравносторонний треугольник, и, наверное, дальше будет веселее. В конце концов, не убивать же они меня сюда пришли. Тем более что я чувствовал привычно успокаивающую тяжесть револьвера в кармане тулупа.

Хотя и, по совести, прекрасно отдавал себе отчёт в том, что вряд ли он мне понадобится, а если и да, то всё равно мало чем поможет. Разве самому застрелиться? Нет, посмотрим, что дальше. Итак, кто начинает? Вопреки правилам этикета начал Дезмо.

— Отойди от него, гнусное исчадие ада, — потребовал он, сохраняя максимально постное лицо.

— Твой ревнивый любовник? — подмигнула мне Якутянка.

— Думаю, мы все тут в курсе, кто есть кто, кому и зачем, — иезуитски ловко выкрутился я, стараясь более не вмешиваться в их яркую и насыщенную беседу.

Ну как беседу? Скорее это был базарный спор двух горячих ростовских торговок салом, если, конечно, допустить у обеих по три высших образования и наличие некой дипломатической культуры.