Второй шанс для Элии - Александрова Марина

– Кошмар, – покачала я головой, выглядывая из окна своих покоев, которое находилось аккурат над какой-то хозяйственной постройкой. – Хуже, чем в трактире, – покачала я головой, – надо было мачеху с собой брать, – фыркнула себе под нос, представляя, как бы тут корёжило её от такого унижения.

Как бы там ни было, человек я привычный заботиться о себе самостоятельно и совершать омовения в тазике дело-то не хитрое…

Через два часа я смотрела на свое отражение в крошечном зеркальце находя его вполне удовлетворительным. Новое платье жемчужно-серого цвета село точно по фигуре, как и в кое-то веки не жмущие аккуратные туфли. Свои золотые локоны я убрала в сложную косу и осталась полностью довольной увиденным. В конце концов, много ли мне надо? То, что одежда новая и в пору уже красота!

В дверь постучались и только я приготовилась благосклонно разрешить войти, как её открыли и всё тот же лакей сказал:

– Следуйте за мной.

Поджав губы, я молча направилась за мужчиной. Вот только кулаки мои то и дело судорожно сжимались. Но пока я всё же держалась. Хотя такое отношение почему-то очень задевало. Даже себе боялась признаться почему, но у меня было такое ощущение, что он так себя ведёт, потому что я уже ничто в его глазах. Ни дочь графа, ни просто человек, которого вот-вот отдадут в плен. Я труп, который по какому-то недоразумению всё ещё ходит, двигается, в чем-то нуждается… Вот, что я чувствовала в этом отношении и у меня каждый волосок вставал дыбом на спине от одной только мысли, что именно это мне предстоит…

Мы шли сквозь роскошно обставленные анфилады, время от времени в комнатах и залах, которые мы проходили нам встречались разряженные по последней моде придворные. Мужчины и женщины, казалось, и не знали о том, чем обернулась эта война для империи. Они хохотали, игриво болтали и даже не оборачивались в нашу сторону, будто бы для них я тоже стала всего лишь тенью. Хотя, конечно, откуда бы им знать кто я и для чего тут? Это просто мне так жутко вдруг стало, что я дышала через раз.

В какой-то момент мы вновь свернули на узкую лестницу будто вмурованную в стену и поднялись на ещё один пролёт. Выйдя в небольшой холл вновь свернули в неприметную дверь и, я едва не присела от неожиданности, когда наш путь оборвался в совершенно необъятных размерах зале. Да, я уверена, что это именно тронный зал причем, наверное, тот, где проводят торжественные мероприятия. Огромные потолки украшенные золоченой лепниной, двери под стать такой высоты, что в них мог бы пройти великан из сказки. Пол был выложен паркетной доской разных цветов, что складывалась в причудливый узор. Огромные окна в пол, золоченые люстры, натертые до блеска и страшно представить сколько свечей нужно, чтобы они светили как должно. Такой кричащей роскоши я никогда в жизни не видела! На противоположном конце зала было возвышение, на котором стоял огромный золоченый трон с обивкой из красного бархата и именно там сейчас было многолюднее всего. Трон занимал на удивление мелкий мужичок совершенно плешивой наружности, который никак не желал ассоциироваться с гордым званием «император». Но, думается мне, вряд ли бы дали рассиживаться на этом месте кому другому?! Да, ещё и корона на голове поверх странного вида волос, которые казалось больше походили на скатанную в прическу пряжу… Присмотревшись я наконец поняла, что это и не волосы вовсе, а какая-то шапка на них похожая…

Парик.

Слово само всплыло в голове и показалось очень органичным к описанию этого предмета. Мужичок-император был разряжен в кружева и блестяще-золотой сюртук. Его мелкие острые глазки странно напоминали крысиные, отчего становилось и вовсе не по себе. Подле трона расположилось ещё двое мужчин, разряженных в столь же блестящие вещи, но без париков. А, вот у подножья лестницы, которая вела к возвышению, стояли и вовсе непонятные товарищи. Светловолосая женщина лет двадцати пяти, выглядела искушающе-прекрасной. Вырез её кричаще-розового платья был столь глубоким, что не смотреть на выпирающую грудь было практически невозможно, чем все и занимались, судя по всему в ожидании нас. Рядом с ней был полноватый мужчина. Тоже блондин с румянцем во всю щеку и блестящими карими глазами, которые даже не пытались оторваться от зрелища, что представляла соседка. Сама же дама пожирала глазами лишь императора, а этот крыс в короне и рад стараться, скалясь в ответ. Так же тут была женщина средних лет в белом чепце и совершено закрытом темно-коричневом платье и парень лет пятнадцати в довольно поношенных брюках и сюртуке будто с чужого плеча.

– Дочь графа Изэр – Элия Изэр? – поинтересовался у слуги, что привел меня мужчина, что стоял за спиной императора и обладал самым умным лицом из присутствующих.

– Да, ваша светлость, – глубоко склонившись пролепетал слуга, а я как положено по всем нормам этикета присела в глубоком поклоне сложив руки крест на крест на поясе и чуть склонив голову.

– Какое очаровательное дитя, – сказал император, а у меня от его слов и маслянистого взгляда мороз пополз по коже.

Во-первых, я действительно выросла очень даже симпатичной. Но в графстве Изэр меня все знали, поэтому симпатичной считать не рисковал никто. Тем более, ляпнуть, что я «очаровательное дитя» и пройтись таким многозначительным взглядом по моей фигуре… Однажды Тьери, старший брат Берты, как-то пытался ко мне подкатить с такими вот глазёнками. Тогда мне стукнуло пятнадцать, и я начала худеть и расти. Тогда-то парень и решил, а почему бы и не попытать счастье с никому не нужным бастардом. Он был пьян, а я… Ну, я в принципе не в себе бываю в такие моменты, когда, что-то происходит из ряда вон…

Тьери нашли в канаве возле замка с чисто выбритой головой, избитым до опухших глаз и носа, в одних подштанниках, на которых было написано: «В следующий раз обрею ниже». Я вроде бы и трезвая была в ту ночь, но помню её урывками. Потому отнекиваться, что это была не я возможности не было. Делать историю достоянием общественности не хотелось ещё больше. Навестив парня с утра и предложив ему общий «секретик» на двоих, получила вполне себе однозначное заверение в дружбе. Больше «очаровательной» меня не считал никто.

Во-вторых, сейчас я не в графстве и император не сын кухарки…да и лысый уже вроде. Лучше бы ему воздержаться от своих поползновений. Я ещё жить хочу!

Заняв место рядом с парнем примерно моего возраста, я решила спрятаться за прелестями блондинки, которая решила нас всех прикрыть от странных взглядов власть имущих.

Вдруг центральные двери в тронный зал отворились и все мысли на чисто выветрились из головы. Первыми вошли двое мужчин и три женщины в совершенно немыслимом виде. Их волосы были туго собраны во множество косичек, глаза и рот закрыты странного вида металлическими бляшками, которые были соединены между собой тонкими цепочками и фиксировались на затылках. Из одежды на девушках была странного вида короткая черная кофточка, открывающая живот и такие же черные полупрозрачные шаровары, совершенно не скрывающие ног и самого сокровенного. Ткань в этих местах была лишь слегка более темного оттенка, что просматривался лишь силуэт без деталей, так сказать. На ногах легкие сандалии. Одежда мужчин и вовсе состояла только из прозрачных шаровар. Лишь толстые полосы метала то ли ошейники, то ли такие колье украшали шеи как мужчин, так и женщин. Но самым удивительным было то, как уверенно они двигались, будто и не было никаких «шор» на глазах. За ним шел ещё более странный мужчина в многослойном одеянии, своей формой напоминающей множество просторных халатов с широкими рукавами. Самый первый халат белый, следом темно-изумрудный, сверху красный, расшитый золотом и в тон ему широкий пояс. Его длинные волосы, почти красные, глубокого медно-рыжего оттенка были собраны по бокам и ниспадали по широким плечам. По его скулам и шее вились нитью причудливые татуировки. Я в жизни своей не видела настолько высоких и хорошо сложенных мужчин. Даже отец с его ростом казался всего лишь большим, а этот же выглядел так, будто воин, привыкший жить с мечом в руках. Его пронзительные зелёные глаза мазнули по нам пятерым, и я пораженно замерла, заметив, как зрачок на правом глазу вдруг вытянулся, будто змеиный и тут же принял обычную форму. Почудилось, может? Но жутко стало всё равно.