Джо 2 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Очень… хорошем? — кажется, призрак не совсем верит своим ушам.

— Если верить моим гоблинам, то это был лучший юнга на свете. Пока его не сожрал кракен.

— Гоблинам…?

— Научи меня заклинанию, которое я хочу, тогда услышишь историю целиком.

Есть много способов спустить шкуру с кота. Вовсе не обязательно нарушать закон и воровать нужную книгу, можно просто расспросить того, кто уже знает то, в чем ты нуждаешься. А уж вечно голодный до знаний призрак…

— Ты же понимаешь, что мы тут вдвоем? — вкрадчиво спрашивает меня Вермиллион, нависая над самой моей макушкой, — Твоих криков никто не услышит…

— Представь себе… — мечтательно говорю я в ответ, уставившись в никуда, — … опытный межмировой странник, живет совсем один в страшной глуши. Что он там делает? Что изобретает? Какие тайны воплощает из небытия? Какие заклинания создает?

— … хррр…

— И все это ты рано или поздно узнаешь…

— Мне не нравится вариант, когда я что-либо узнаю «поздно», Джо Тервинтер.

— А мне не нравится жадность моих друзей. Но что я могу поделать?

В ответ на этот сакраментальный вопрос из недр Библиотеки вылетел Шайн, удерживаемый телекинетической хваткой некоторого, чересчур подозрительного, призрака. Кот был недоволен, его уши были прижаты к голове, но в целом выглядел нетронутым.

— Хорошая попытка, господа разбойники. Но вам до меня еще тысячу лет расти! — самодовольно заявляет призрак, вновь отстраняясь от земных дел.

Черт. Пятьдесят четыре — ноль. Но мы не сдадимся!

От этого заклинания зависит вся моя будущая жизнь. Или вы думали, что какая-то там богиня свистнула, и старина Джо побежал выполнять её хотелки за простую награду? Ага-ага. И в Школе он химичил вместе с Вермом и Крэйвеном лишь по велению задней ноги, во имя искусства. Нет, в жизни все не так просто, как вам кажется. Как раз за счет таких парней как я, которые усложняют, наводят муть, делают непонятные телодвижения, а потом оп! — и уходят вдаль, унося невинность вашей сестры, заначку вашего бати и вашу личную веру в справедливость. И поверьте, дело будет отнюдь не в вас, и не в вашей сестре и уж точно не в батиной заначке. Иначе во всем этом не будет смысла, смекаете?

Не успел я себя как следует утешить от очередного фиаско против параноидального призрака, как двери библиотеки с грохотом разверзлись. В дверном проеме, бурно дыша всей своей соблазнительной грудью, стояла ОНА. Шайн чуть со стола не свалился от этого звука.

Саломея. Её очень юное и чрезмерно сексуальное высокопреосвященство. Всем своим очевидно несвятым (на вид), но святым по мнению публики (и только) телом. Широко расставив ноги и направив указующий перст прямиком в мою разочарованную архимагами физиономию. За спиной столь эффектно появившейся жрицы маячила бабушка Лонкабль, имеющая вид, почему-то, несчастный. Причем не одна, там весь состав наш преподавательский был!

— Я, Саломея Дитрих Ассоль ди Кастроидес, верховная жрица пресветлой Лючии, беру эту несчастную душу под свое покровительство и учение, дабы отринула она мрак холода и скорби, перестав истязать других! — прокурлыкала во всю глотку дива, потыкивая, между делом, в меня пальчиком.

— Чиво? — не понял ни слова я.

— Ваше преосвященство! — скрипуче страдала за спиной блондинки Лонкабль.

— Порукой в этом будет мое место среди паствы Лючии… и моя честь! — продолжила изгаляться сисястая жрица, — Сказанное, да будет услышано!

Ну мало ли что может навоображать себе малолетняя блондинка, но вот если она окутывается золотистым сиянием очевидно божественной природы, это может значить лишь одно — её бред одобрен начальством. По горестному старческому писку, изданной нашей ворюгой младенцев, я сразу понял, что Лонкабль в чем-то промахнулась как тот Акелла, а вот надутая, довольная и подозрительно поблескивающая глазами Саломея, топающая к моему прекрасному столу — отнюдь не к добру.

Подошла и уставилась на нас с котом снизу вверх своими большими глазами. Мне, правда, пришлось привстать, иначе разглядеть просителя (или, в данном случае, штурмующего) не представлялось возможным, но пока я там шоркался, на жрицу лупился отвесивший челюсть Шайн.

— А-аа…? — с совершенно идиотским видом издал совершенно идиотский звук Лунный кот.

— Сей муж! — вдохновенно обратилась к нему Саломея, потыкивая пальчиком в меня, — Холоден, злобен и неучастлив! Тот, чья душа побывала в руках у моей богини, тот, кому она даровала право жить в этом мире! Так ранить чувства невинной девы! Недопустимо! Я! Исправлю! Его!

Это прозвучало очень внушительно, даже деканов проняло, но Шайн сумел испохабить картинку. Котяра, вид имея совершенно придурковатый, еще ниже нагнул голову, и, не сводя остекленевшего взгляда с блондинки, повторил тот же звук:

— Аа-а⁈

Так, всё, пора брать ситуацию под контроль.

— Саломея Дитрих Ассоль ди Кастроидес… — максимально скучным, постным и тошнотным тоном протянул я, как самый заправский из всех библиотекарей, — … вы здесь по какому вопросу? Где ваша карточка? Вы не учащаяся и не служащая Школы Магов! Просьба покинуть помещение!

Признаться честно, я никогда не интересовался Лючией более плотно, даже после того, как она явилась ко мне лично, с заданием, и почти, при этом, согласившись на массаж Игоря. Ну сами посудите, я волшебник, она богиня, мы не пересекаемся никак, да и вращаемся в своих, достаточно узких сферах. Так что я никогда не шарил за то, насколько крута эта смешливая жительница небесных сфер. Ну, не среди магов, конечно, нас всего около пятидесяти тысяч, включая отступников, а среди этих… простых человеков. Наверное, зря, потому что просьба покинуть помещение произвела на Саломею то же впечатление, что может произвести на мультимиллиардера отказ сотрудника «Макдональдса» пустить того поссать.

Выпучив на меня свои небесно-голубые глазищи, красавица отклячила челюсть, полностью уподобилась лицом морде моего кота, а потом выдавила из себя:

— Аа-а⁈

///

«Это наш Джо!», — Тиаре очень хотелось провопить эти слова прямо в личико выволакивающейся из Библиотеки первожрицы, но пожилая волшебница сдержала себя, приложив очень немалые усилия. Возможно, с этим ей помогли стоящие вокруг коллеги, потому что они оказались последней поддержкой истинно верующей после того, как сама богиня подтвердила клятву своей жрицы.

Да, Тиара Лонкабль была и остается верующей, она искренне и самозабвенно любит Лючию, но, тем не менее, как очень даже непростой житель Орзенвальда, знает о богине и её жречестве куда больше, чем остальные. Настолько, что сейчас тихо (но очень бурно!) радуется капитальному провалу демонстрации власти верховной жрицы!

Да её просто выпнули из Библиотеки!

Муахаха!

Получи, несносная девчонка!

Саломея с ранних лет была возведена в сан как избранница Лючии, она была символом благосклонности богини к смертным, живым воплощением света и добра, но только на публику! Пиетет, с которым вокруг девчонки носились всю её жизнь, её отшибающая ум внешность и голос, всё это разбаловало красавицу, которая себя возомнила чуть ли не воплощенной волей богини. Разумеется, допускать такое дитя до коварных уст бывшего святого было решительно невозможно, здесь Лонкабль приняла меры, но она сейчас видела! Видела! Видела совершенно полное отсутствие восторга на смуглом лице Джо Тервинтера, глядящего на саму Саломею — как на мокрую надоедливую мышь!

Она ему не интересна! Одна из прекраснейших женщин мира не вызывает у этого Джо ни малейшего интереса, так же, как и Эпплблум!…или кто-то другой! Странность? Да плевать! Главное, что эта золотоволосая негодяйка, решившая начудить на своей, весьма ответственной миссии, столкнулась с тем, кто ни в грош не ставит любые её слова! А что есть у Саломеи? Только это!

Хе-хе…

Тиара довольно улыбнулась, отхлебывая кофе. Из окна кабинета Боливиуса Вирта было видно сидящую на берегу пруда девушку в белом, уставившуюся в воду. За ней исподтишка наблюдали гоблины этого Джо, но мимоходом, занятые своими делами.