Нереальная Реальность (СИ) - Рогозина Виктория

«Нормально, на работе сижу, а у тебя как?»

Вольдемар продолжал проверять реестр, попутно печатая сообщение в ответ, искоса поглядывая на Евангелину:

«Не поздновато ли для работы? А я неплохо, познаю человека».

«И как она?»

«Она не такая, какой я себе представлял раньше. Мне всегда казалось, что она озлобленная, агрессивная, неадекватная, мрачная и негативная, а теперь я смог разглядеть в ней Человечность».

Он не знал почему это написал, но мнение о Еве у него сегодня поменялось кардинально, возможно потому что он впервые решил разглядеть ее душу. Девушка могла сегодня оставить с собой работать всех своих коллег, но нет, она не стала просить ни у кого помощи. Он восхищался ее силой, и чувством справедливости…но не знал о девушке ничего. Ее душа выглядела странной, словно порванный лист, местами обгоревший, потемневший, а порой вспыхивает яркими искрами надежды и Света. В ней, как и в любом человеке, боролись Светлая и Темная стороны, и неизвестно было кто победит. Дарк даже не сразу понял, что задумался настолько, что отвлекся от работы, а карие глаза Евангелины уже несколько минут не моргая следили за ним.

— Это ведь твой аккаунт!? — спокойно произнесла она больше утвердительно, нежели вопросительно, как ни в чем не бывало возвращаясь к работе. — Зачем тебе это надо было?

— Понять тебя хотел, — он пожал плечами, тоже возобновляя свои поиски по делам из реестра.

— И как? Понял?

— Нет.

— Спрашивай, отвечу на любой твой вопрос, — она мимолетно улыбнулась уголком губ и допила кофе.

— У тебя были отношения?

— Да.

— Долго?

— Три года.

— Расстались?

— Да.

— Почему?

Она задумалась, откинувшись на спинку кресла, словно вопрос вызывал у нее головную боль. Тяжело вздохнув, Евангелина вернулась к работе и спокойно произнесла:

— Потому что он меня не любил, я была для него обузой и он считал, что я ничего к нему не испытываю, раз не устраиваю истерик и скандалов. Почему-то он видел во мне лживость и неискренность, при том, что никак не мог это обосновать. Он просто меня бросил.

— Расставание тяжело переживала?

— Да. Первое время было очень больно. Потом надежда, что все еще можно вернуть. Потом боль от осознания того, что мы никому не нужны и меня никто не полюбит. И вот уже два года я одна, два года я вся в работе и на глупости времени нет, также как и на переживания.

— Вот как, — он вздохнул. — Извини.

Посмотрев на девушку, Вольдемар словно вздохнул, пробуя на вкус ее душу. Душа болела от ран, скрытая под толстым слоем льда и безразличия, направленного больше на саму себя. Теперь Евангелина не казалась такой уж озлобленной и депрессивной, потому что все вставало на свои места. Безответная любовь сделала свое дело — Ева окончательно разочаровалась в отношениях и более не ждала ничего от жизни, наплевав окончательно на мечты, а затем и на себя.

— С какой целью ты интересовался? Зачем тебе понимать меня?

— Мне стало любопытно. Ты как-то обронила фразу, что все мы отражение своего прошлого до тех пор, пока нашу жизнь не изменит счастливое настоящее, перетекающее в светлое будущее. Поэтому и хотелось узнать почему ты…такая какая есть.

— За кофе, кстати, спасибо, — Ева смотрела перед собой невидящим взором. — И за помощь по работе. Вдвоем все-таки быстрее управились.

— Ты извини, что из-за меня так получилось. Пойдем?

— Пойдем.

Они быстро оделись и поспешно вышли на улицу. Было далеко за полночь, метро не работало. Дарк предложил вызвать такси, но девушка отказалась, сказав, что доберется на своих двоих — точнее, на байке. Вольдемар пожелал ей спокойной ночи и подошел к краю тротуара, оглядываясь по сторонам, дабы перейти дорогу. Но голова его была занята совершенно иными мыслями — как же все-таки Ева так быстро распознала его по переписке?! Может она не настолько невежественна и глупа, как ему казалось? Ее сильная сторона — логика. Немного поразмыслив, Евангелина приходит к правильному выводу, всего лишь размышляя логически, даже если большинство фактов от нее скрыто.

— Дарк! — ее окрик на мгновение показался музыкой, и только после этого он смог разглядеть летящий на него автомобиль.

«Ну не умру, это точно! Да и в Ад будет повод заглянуть!» — хмыкнул он про себя, закрывая глаза. Сильный толчок в грудь, опрокинул его на землю, визг тормозов и крик девушки, сидящей на пассажирском сидении:

— Никита!!!

Открыв глаза, Вольдемар увидел лежащую на земле без сознания Евангелину там, где должен был находиться он сам. Она спасла его — он не верил собственным глазам. Его, демона, спасли! Это было невероятно. Практически одновременно он подскочил к Еве вместе с водителем, который оказался достаточно бойким парнишей.

— Никита!?

— Галчонок, успокойся, она жива, — быстро произнес он, прислушиваясь к чему-то, из-за чего у Вольдемара мелькнула мысль, что этот самый Никита был похож на вампира (хотя о чем это он, что за глупости?). — Кости не сломаны, отделалась ушибом. Насчет шокового состояния ничего сказать не могу.

— Медик что ли? — спросил Дарк.

— Только учусь, — усмехнулся тот. — Я могу вас подвезти до больницы, вы ведь с ней знакомы?

— Не стоит, я позабочусь о ней, но контактный номер телефона все-таки оставь. Если понадобится, она сама достанет тебя из-под земли.

— Без проблем. Какие деньги или врачи потребуются — звони, обращайся, все оплачу, — Никита протянул визитку.

Дарк легко подхватил Евангелину на руки, чувствуя ее боль от удара о капот и потом от падения на асфальт. «Вампир» был прав, она действительно отделалась очень легко, что казалось само по себе странным. Еще больше только удивлял тот факт, что она, ненавидя его, Вольдемара, вытолкнула его из-под колес автомобиля, спасая от многочисленных переломов, а возможно даже от смерти, ну телесной, естественно. Как демон, он мог умереть здесь, будучи человеком, но только оболочкой и не более. Недолго думая, он решил забрать ее к себе и попросил Никиту отвезти по адресу, который продиктовал.

На место они прибыли меньше, чем за пятнадцать минут. Добирались в полной тишине. Поблагодарив за «доставку», Дарк взглядом открыл дверь и поднявшись на лифте на двенадцатый этаж, прошел в квартиру.

Глава 53

Вольдемар сидел на кухне, попивая только что сваренный кофе, изредка посматривая на часы. В голове были весьма неприятные мысли насчет его сущности. Да, он демон, а какое-то ничто, жалкий человечишка, рискуя собственной жизнью, вчера вытолкал его с проезжей части. В чем подвох? Хотя он прекрасно понимал, что Евангелина действует на инстинктах, но ему не нравилось все это. Раньше с таким он не сталкивался. Он любил людей за их пороки, за их низменные желания и инстинкты. В этом плане боль Вилены была для него в радость. Она пыталась заинтриговать мужчин своей скромностью. Интрига…все женские особи такие, они манипулируют, привлекают к себе внимание, шантажируют, недоговаривают… Это изъян всех женщин, а он, Вольдемар, не такой «человек» которого можно заинтриговать, а вот заставить ненавидеть возможно. Пожалуй, Ева в самой малой степени подвержена этому, иначе давно бы ее уничтожил, как уничтожал многих до нее. Он любил выявлять человеческие пороки, вытаскивая потайные и внушая, что без них жить невозможно. Пожалуй, стоило бы уничтожить и Евангелину. Ее душа неплохая, в Аду будет пополнение, неплохое за счет нее. Я могу… Я могу уничтожить того, кого люблю, как уничтожал многих…многих девушек… Он не испытывает к ним влечения или интереса… Его инстинкты деформированы, над ними преобладает разум…именно поэтому он ненавидит людей… Ненавидит их глупость, самонадеянность, преобладание чувств над разумом. Они ничтожны и поэтому их легко подчинить своей воле. Они ничто. Он любит в них порок, который можно развить.

Вилена до сих пор задается вопросом, что сделать, чтобы обрести уверенность в себе!? Вольдемар усмехнулся. Ему хотелось ее просто сломать, быстро и при этом болезненно. Вилена считает себя непривлекательной, относительно неглупой, но не более того. А еще она зануда и впала в отчаяние, с чем легко смирилась. Она жалкая, не переносит одиночество, от этого ей больно. И Дарк уничтожил бы Вилену, но главная причина того, что она еще здесь, на этом свете, спит сейчас на кровати демона, приходя в себя после вчерашнего «поцелуя» с машиной.