Биг босс — полосатый хвост (СИ) - Ригерман Анастасия

Во дворе, для нашей поездки как раз седлали красивого жеребца, принадлежащего воеводе. Когда во двор вышел и сам Драгомир, мое сердце невольно ускорило ход. Он стоял там, величественный и сильный, с роскошным белоснежным конем, словно из сказки. Его руки ласково гладили животное, отражая заботу и нежность. Вот оно, воплощение мужества и благородства, какими я их себе представляла.

Валерий Дмитрич за моей спиной не замолкал, со всем усердием наставляя меня на путь истинной ведьмы. Только я его уже совсем не слушала, не в силах оторвать взгляда от настоящего мужчины под окном, погруженная в мир собственных фантазий. В этот момент в моих глазах Драгомир был не просто воеводой — он был героем, олицетворением всех моих девичьих мечтаний о рыцаре на белом коне. Полы его плаща картинно развевались на ветру, а мои мысли были полны восхищения. Сердце билось от волнения. Кто знает, может, это начало моей собственной сказки?

— Савушкина, я для кого все это говорю? Вы меня вообще слушаете? — раздалось раздраженно откуда-то с пола, после чего енот принялся дергать меня за подол платья.

Вот же настырное создание!

— Да-да, я все прекрасно слышу. Только нам уже пора. Не будем заставлять себя ждать.

***

Быстро покинув стены крепости, мы стремительно скакали на коне. Я сидела боком, чувствуя, как воевода прижимается ко мне, словно обнимая, как его борода касается моей макушки, и горячее дыхание во время разговора опаляет висок. Драгомир заботливо следил за тем, чтобы мне было удобно, и я не свалилась с коня, а еще во всем старался произвести впечатление. Так, несмотря на вертлявого енота в руках, чувствовала я себя словно в облаках рядом с мужчиной мечты, в которого, кажется, незаметно начала влюбляться.

— А как местные жители относились к прошлой ведьме? Почему она сбежала? — волновал меня насущный вопрос.

— Некоторые боялись, другие уважали ее умения. Местные обычаи сильно связаны с верой в магию и сверхъестественные силы. А отчего Марфа сбежала, я и сам не разберу. Может, просто не подходила для этих мест на окраине, искала другой, более веселой жизни? Кто ж ее разберет, — всерьез призадумался воевода.

Мимо нас проносились зеленые луга, пестрые цветы и плавные воды реки, окутанные летним солнцем. Все это создавало красивый пейзаж, который несомненно радовал сердце.

— А что интересного есть в этих местах?

— О, здесь много чего! Вот там — кладбище, а за тем лесом сохранились руины старинного замка, окутанные легендами. В народе говорят, там до сих пор водятся приведения. А вот тут, у реки, — махнул он рукой, — растет дерево, старше всех живущих на свете, считается, что оно обладает особой мудростью и силой.

— Звучит увлекательно! — вдохновилась я, и Драгомир который раз за поездку будто невзначай коснулся носом моих волос.

Выглядел при этом мужчина настолько бодро и свежо, будто и не было никакой бессонной ночи на службе. Даже зависть брала. Тут пару часов не доспишь и уже мешки под глазами, как у алкоголички, которая кутила до утра, а здесь… Магия, да и только.

— А вам разве отдохнуть после ночного дежурства не следует? Вы же не спали совсем, а теперь вот еще со мной вынужденно возитесь, — спохватилась я.

— Надо же, так ты у нас еще и заботливая. Откуда только взялась такая? — улыбнулся воевода, глядя на меня с особой нежностью, что теплом проникала в сердце. — Только ты за меня не переживай, Машенька. Ворон — птица выносливая и неприхотливая. Ночью все посты облетел, да на жердочке прикорнул. На тебя силы точно найдутся.

ГЛАВА 8.2 Гостинцы для ведьмы

— Вот мы и на месте.

На берегу быстрой реки среди вековых деревьев возвышался домик ведьмы. Его стены украшали изящные лианы, делая издалека почти зеленым, на крыше стройными рядами лежала красная черепица. Небольшой, но с виду добротный и, наверняка, уютный внутри, с первого взгляда он вызывал у меня только приятные впечатления, хоть в душе я и ожидала худшего.

Драгомир медленно обхватил мою талию руками, помогая спуститься с коня. Его прикосновения были нежными, но в то же время твердыми и надежными, такими, что я не переставала ощущать его поддержку и защиту. Он не сразу отпустил меня, еще какое-то время удерживая в своих объятьях.

— А мне не опасно оставаться здесь совсем одной? — засмущалась я, заговорив о первом, что пришло в голову. — Как же все эти варкаллы и гоблины?

Мужской взгляд коснулся моего лица, наши глаза встретились. Сердце забилось чаще прежнего. Мне даже стало не по себе от такого пристального внимания.

— Эх, Машенька, Маша, — вздохнул Драгомир, и потянулся ладонью к моему лицу, убирая за ухо разметавшиеся на ветру пряди. — Будь моя воля, я бы вообще тебя из своих покоев в крепости не выпускал, — прозвучало слишком откровенно для едва знакомого мужчины, и я нервно сглотнула.

Енот, который до этого притворялся спящим в моих руках, недовольно заворочался и повел тонким носом, принюхиваясь, словно его раздражало столь близкое присутствие Драгомира. Во взгляде босса, когда он поднял голову, читалось неприкрытое недовольство. Этот мелкий засранец даже когтями в меня впился.

— Но вы, ведьмы, народ вольный, стенами и решетками не удержишь, это мы уже проходили, — не обращая внимания на мои гляделки с енотом, продолжил Драгомир, надеюсь, в переносном смысле. — А за свою сохранность не переживай. Варкаллы сюда, к реке, не захаживают, они ближе к горам гнездуются. Что же касается гоблинов, этих зеленых тварей мы с парнями крепко держим в узде. Они только с виду страшные, а на деле сами всего боятся, ведьм в особенности.

Воевода, подобно Погодину старшему, громко засмеялся собственной неудачной шутке. Пользуясь ситуацией, я выскользнула из его рук, и направилась по тропинке к дому, будто мне не терпелось там все осмотреть.

— Прекратите царапаться, — шикнула я на Валерия Дмитрича, неласково схватив за холку.

— А вы — крутить хвостом перед этим качком в перьях! Не забывайте, ваша цель — выбраться отсюда, а не застрять до скончания времен прикованной к батарее в стенах его крепости.

— Нет у него никаких батарей! — оставила за собой последнее слово, показав дотошному еноту язык, и выпустила его на траву. Пускай побегает, проветрится, может, вредности поубавится.

С расстановкой приоритетов он, конечно, был прав, но в этот самый момент раздражал меня несусветно. Я ведь впервые за последние месяцы почувствовала себя настоящей девушкой, до которой хоть кому-то есть дело. Еще и такому видному мужчине! Расставание с Антошей, как бы я этого не скрывала, очень больно ударило по самооценке. Но гораздо больше пострадала вера в то, что я смогу быть счастливой с кем-то другим, и вообще заслуживаю счастья.

Стоило вспомнить все те гадости, что Антон наговорил мне напоследок, сразу хотелось разреветься и свернуться клубочком под одеялом. «Вечно уставшее бесчувственное бревно» — это еще ничего, были фразы похлеще, а потом они еще долго звучали в моей голове подобно навязчивой пластинке, заставляя снова и снова все анализировать, переосмысливая собственные поступки.

Над крепкой входной дверью висел колокольчик. По правую сторону от нее располагалась исписанная рунами медная ваза, сверкающая в свете дневного солнца, и вывеска: «Без гостинцев не входить, убьет!» Еще одна не менее информативная вывеска красовалась по левую сторону от двери: «Не будить! Идет рабочий процесс».

Я улыбнулась. А у этой Марфы неплохое чувство юмора. И с работой, похоже, она тут не переутруждалась. Драгомир, выросший за моей спиной, протянул мне внушительных размеров ключ на бархатной ленте, красивый, резной, но воспользоваться им не позволил.

— Гостинцы! — проговорил он на полном серьезе, строго погрозив указательным пальцем. — Пока дом тебя не принял, и ты не перенастроила защиту под свое магическое поле, придется и самой соблюдать правила предыдущей хозяйки.