Барон Дубов 9 (СИ) - Капелькин Михаил

Проходя одну из развилок, услышал возню в тёмном коридоре. Она доносилась из-за угла, где висела большая картина, освещённая точечным светильником. На ней было изображение какого-то древнего божества с двумя лицами.

— Оставьте меня! — простонали нежным девичьим голоском, надтреснутым от ужаса и паники. — Прошу! Не надо! Уберите свои грязные лапы!

— Заткнись, сучка, или я выбью тебе все зубы! И соберёшь их, только когда мы с тобой закончим! Ха-ха-ха! — голос и смех были хриплыми и прокуренными.

Я осторожно подкрался, используя артефактный змеиный пояс, который пропустил в брюки, и выглянул из-за угла.

Ну как я и думал. Та самая рыжая девушка в красных кружевных митенках, графиня Вдовина, а её к стене прижимали два напыщенных хлыща в недорогих костюмах. И как их сюда пустили вообще? Один, брюнет, лапал девушку, пытаясь залезть ей под пышные юбки, а второй, шатен с зализанной причёской с пробором, мял грудь сквозь тугой корсет. А лицо графини снова оказалось в полумраке, так что я сразу узнал в ней ту рыжую красотку из Духовного пространства.

— Умоляю! — крикнула она. — Кто-нибудь! Спасите меня!

— Здесь тебя никто не услышит, конфетка!

Шатен с пробором высунул язык и лизнул выступающую из корсета грудь. Меня аж передёрнуло.

Интересно, и кто же должен тут спасти графиню Вдовину? Уже не я ли?

Неа, ни фига!

Глава 7

Санкт-Петербург

Госпиталь Святого Николая

Примерно в это же время

Вторжение Владислава и Ярослава, старших братьев Павла, было похоже на шторм и торнадо вместе взятые. Северов как раз только открыл посылку, которую отправил Дубов почти две недели назад. Почта России, как всегда, руководствовалась поговоркой «тише едешь — дальше будешь». Ну хоть не помяли контейнер, и то хорошо.

Но открыть его Павел не успел. Двери палаты распахнулись, и влетели его братья. Оба перепоясанные окровавленными бинтами по рукам и ногам, со свеженькими розовыми шрамами на голых предплечьях и груди. Судя по всему, они пережили пару очень тяжёлых сражений.

— Ты посмотри, а! — крикнул с порога Ярослав, хлопнув тыльной стороной ладони по животу более высокого Владислава. — Да тут никак герой Кракова собственной персоной!

Владислав в это время согнулся от боли, потому что удар братца пришёлся прямо по свежей ране, что не успела ещё зажить.

— Осторожнее, Ярик, иначе эта наша встреча станет последней, — просипел он, прошёл и сел на край кровати. — Как ты, братец?

— Я в порядке, — отвечал Павел. — А вы? Выглядите паршиво.

— Зато ты как после курорта! — хохотал в потолок Ярослав, уперев кулаки в бока. — А мы только-только вернулись. Я из Гданьска, а Владислав из Варшавы. А ты, выходит, справился шустрее нас! С девками такой же прыткий, а⁈ Ха-ха-ха!

— Очень смешно, — буркнул Павел, но затем улыбнулся.

— Ему по голове хорошо заехали, — похлопал по плечу Павла Владислав, — поэтому его чувства юмора тоже подверглось некоторой уплощающей деформации.

— Ты попроще, Владик, попроще говори, — рыкнул Ярослав. — Не все, как ты, в академиях учились. Что там у меня уплощилось или утолщилось — это моё дело. Пашка, ну-ка, расскажи, как ты так шустро управился? Как дыру завалил?

— Камнем, — пожал Северов плечами.

Он был рад видеть братьев. Наверное, впервые за очень долгое время. Ему вдруг подумалось, что у Дубова-то никого не осталось, поэтому он так сблизился с княжной и остальными. И с ним. Хотя внешне этот громадный полуогр производил грозное впечатление. А вот внутри у него, как оказалось, билось доброе сердце. И он не забыл про Павла. Послал подарок.

— Камнем? — удивился Владислав. — Какое простое и… изящное решение. И где же ты нашёл такой камень?

— Сделал. И скинул на Саранчу. Так я здесь и оказался.

— Вот чёрт… — изумлённо произнёс Ярослав, опускаясь в больничное кресло. — Ай! Забыл, что шов на ягодице… А я вот трупами врагов эту дыру завалил! А чтоб новые их не сожрали, залил свеженьким бетоном! Ах, люблю запах свежего бетона по утрам…

— А ты? — спросил другого брата Павел.

— Ну, бетона у меня столько не оказалось. Пришлось спуститься в тоннель. Мы прошли несколько километров под городок и спустились на пару-тройку сотен метров вниз, пока не стало слишком жарко. Много хороших людей погибло… Но мы нашли развилку с ещё несколькими туннелями и подорвали её.

— Другие туннели? Это… плохо.

Владислав и Павел замолчали. Каждый думал о своём. Павел — что ему придётся ещё не одну дыру в земле завалить, а Владислав, обычно едкий и саркастичный, боролся с подступающим отчаянием. Слишком много смертей он увидел и теперь недоумевал, как его братья так легко пережили подобное. Надеялся, что рядом с ними тоже сможет пережить.

— Вы двое будто по ведру лимонов сожрали! — привёл их в чувство Ярослав. — Ещё расплачьтесь тут. Да, погибли люди, зато спасли множество других. И завалили новые туннели. Это же победа! Так что давайте праздновать! Пашка, это у тебя что в руках?

— Это? — Павел посмотрел на бандероль в собственных руках, будто впервые её увидел. — Дубов послал. Даже не знаю, что там может быть.

— Дубов? Что ж ты молчал! Давай открывай шустрее!

Ярослав бросился к младшему брату, взял его шею в тиски и принялся лохматить вихры за нерасторопность. Потом вдруг сел рядом и горестно вздохнул:

— Эх, Дубов-Дубов… Какой человечище, а⁈ Помните, как мы на руках сражались? Вот это схватка была! Клянусь бородой, я в жизни не встречал соперника достойнее! Вот бы снова с ним повидаться и сразиться…

Ярослав вдруг шмыгнул носом, уставившись в окно.

— Мне кажется, или он сам сейчас разрыдается, как девчонка? — шёпотом спросил Владислав.

Павел в ответ ухмыльнулся.

— Да давай уже, открывай! — Ярослав снова повернулся к младшему брату.

Павел послушался и открыл прилагавшимся ключом металлическую ячейку. Внутри была ещё одна, которую он открыл другим ключом, а вот внутри второй… Слабый синий свет осветил удивлённые лица троих царевичей.

— Так… я не понял, — бормотал Ярослав. — Это что такое? А?

Северов достал небольшую записку от Дубова.

— Это солёная икра электрической щуки. Употребить в течение двенадцати часов после открытия контейнеров.

А внутри и правда лежали небольшие стеклянные коробочки, больше похожие на ячейки картотечного шкафа. Каждая из них была бережно запаяна. Павел вспомнил, что Дубов как-то купил у гномов как раз такой контейнер для длительного хранения скоропортящихся продуктов. Надо же, Николай пожертвовал им, чтобы отправить килограмм икры.

— Ну и чего же мы ждём⁈ — снова рявкнул Ярослав, а его глаза блеснули огнём. Натурально огнём! — Владик, дуй за хлебом и другими закусками, а я — за водкой! Ну! Не пропадать же добру⁈

— Да он же мелкий, чтобы водку пить, — удивился Владислав, кивнув в сторону младшего брата.

— Ага, как водку пить, так мелкий значит, а как Краков у Саранчи отбивать, так в самый раз⁈ Пошли давай!

Ярослав увёл слабо упиравшегося царевича из палаты в коридор, где они разошлись в разные стороны. Но быстро вернулись с парой корзинок, укрытых платками. Из одной торчали два стеклянных горлышка.

Вскоре они пили, ели и болтали. Ненадолго в палате установилась непринужденная атмосфера. Братья делились подробностями сражений с Саранчой, шутили и смеялись, на время позабыв об опасности, нависшей над Империей. Сегодня они были живы, могли есть, пить и веселиться, а это главное. Павел же в эти минуты ощущал то особое чувство, которое появляется у человека, воссоединившегося с семьёй спустя много лет.

А потом электрическая икра дала свой побочный эффект. Когда три рюмки столкнулись после короткого тоста, шарахнул мощный электрический разряд, раскидавший троих царевичей в стороны. Вреда он им не причинил, зато заметно взбодрил.

— А! Что я вам говорил⁈ — радостно вопил Ярослав. — Дубов — человечище! Фигни не пришлёт! Давай ещё по одной, а то эта мимо рта пролетела! Ха-ха-ха!