Барон Дубов 2 (СИ) - Капелькин Михаил

— Это граф Моркинский. Один из ястребов войны и торговец оружием.

Но ему она почему-то не ответила. Зато у меня всегда найдётся достойный ответ для таких выскочек. Я взял пустые бокалы и сунул ему в руки. Он опешил и взял их.

— Уважаемый, будьте добры, — мягко сказал я. — Принесите два бокала хорошего красного вина. И не прошлогоднюю бурду, а отменное сухое каберне-совиньон. И, пожалуйста, удостоверьтесь, что виноград выращен на Крымском полуострове. Местный даёт слишком сильную горечь.

Моркинский смотрел на меня во все глаза, открыв рот. Он явно рассчитывал, что я поведусь на его провокацию. В этом и была его цель. Показать, какие орки варвары. Но я-то не орк, да и Лакросса не тянула на варвара. Она была весьма утончённой девушкой, даже приборы держала правильно.

— Ч-ч-чего? — сказал, наконец, граф и захлопнул варежку. — Да ты совсем офигел? Ты хоть знаешь, с кем говоришь?

— А, я понял, — заулыбался я и подмигнул его девушкам. — Молодой граф набивает себе очки в глазах его спутниц, чтобы ночью его член казался больше.

Одна из девушек, которая стояла слева, прыснула от смеха.

— Между прочим, главное не размер, а умение пользоваться, — попыталась оправдать ухажёра вторая. Но, по-моему, сделала только хуже.

— А ну заткнитесь! — психанул граф.

— Похоже, я попал куда надо с первого раза. Это ведь так редко случается, не так ли, граф?

Тут и вторая девушка не выдержала и попыталась скрыть смех кашлем. Получилось плохо. А лицо графа стало напоминать палитру художника с оттенками красного, — оно пошло пятнами от злости.

Лакросса пнула меня под столом, но я не отреагировал. Чёрт возьми, не я это начал! И терпеть оскорбления не собирался. Я вообще просто поесть хотел в хорошей компании.

Пока граф искал слова, чтобы сохранить лицо, я решил его добить.

— Дамы, если вы ищите компанию настоящего мужчины, то прошу, присоединяйтесь к нашему столу. Вместе его поищем в номере ближайшей гостиницы.

Лакросса опять пнула меня под столом, а на её щеках появился румянец. Ничего, ни с кем никуда ехать я не собирался. Дразнил графа, да и только. К тому же ещё не поел.

Девушки уже в открытую заулыбались. Одна даже начала стрелять глазками и будто примеряться к моим штанам. По крайней мере глаз с них не сводила.

— Ты… — окончательно вскипел граф. — Если ты думаешь, что можешь со своей горной ослицей безнаказанно меня оскорблять…

В его руках начали формироваться два огненных клинка, но я уже вскочил и дал ему поддых. Графа согнуло от боли, а я участливо похлопал его по спине, будто бедняга подавился. Хлопал, честно говоря, чуть сильнее, чем надо, так что Моркинский ещё и закашлялся. Я наклонился к нему и прошептал:

— Это не я начал с оскорблений, господин граф. Я пришёл сюда, чтобы спокойно поесть и насладиться праздником, может быть, познакомиться с достойными людьми, но вы всё испортили. Я знаю, чего вы добивались. Показать, какие орки некультурные существа. Но в итоге опозорили свой род. Уверен, те, кто стал свидетелем ваших манер, расскажут об этом своим знакомым. Но если хотите выяснить со мной отношения в бою, милости прошу, вызывайте меня на дуэль по всем правилам, и тогда я буду иметь полное право раскатать вас в лепёшку, а у вас появится прекрасная возможность ещё больше опозорить свой род. А пока… убирайтесь и не портите людям вечер.

— Кто… ты такой? — еле выдавил граф.

— Барон Николай Дубов.

— Я тебя… запомнил Дубов… и тебя… — Моркинский взглянул на оркессу и потом на меня. В глазах мелькнул страх. — Оркесса, вы ещё поплатитесь.

Он еле выпрямился, держась за живот, затем отпустил его и злобно взглянул на меня. Хотел ещё что-то сказать, но передумал. Схватил девушек за руки и ушёл. Красотки с видимым сожалением оборачивались на ходу в мою сторону.

Лакросса сидела, положив ладонь на лоб.

— Я думала, ты пошутил, когда сказал, что проблемы находят тебя.

— Не люблю, когда меня оскорбляют. Или мою спутницу.

Оркесса улыбнулась.

— А мне кажется, что ты от этого получаешь удовольствие!

— Боже упаси!

— Нет-нет, получаешь. Я всё видела. Ты не без удовольствия ударил его.

— Ну, врать не буду, — кивнул и отправил кусок мяса в рот.

И чуть не подавился. Даже чуть остывшее, оно было великолепно! Со стоном прожевал его и продолжил.

— Но я не получаю удовольствие просто от самого факта драки или удара. Скорее от возмездия. Или от справедливости. Меня многие пытались побить, но, чтобы выглядеть в глазах толпы благородными, очерняли, оскорбляли и унижали. Будто я чудовище, а не они. Ну вот и… получали на орехи справедливости. А я теперь привык их раздавать.

— У тебя душа воина, Дубов. И благородное сердце. Надеюсь, ты не изменишься.

Лакросса отрезала маленький кусочек мяса и очень элегантно положила его в рот, обхватив губками вилку. Меня аж в пот бросило, как эротично это выглядело.

Вдруг музыка сменилась, и оркесса резко вскочила и потянула меня за рукав.

— Идём, потанцуем!

— Да я же не умею, — вяло сопротивлялся я, глядя, как её безупречное тело вытянулось, словно струна.

— Ну же, идём! Когда ещё нам представится шанс?

— Я ещё не поел! — сказал, но быстро понял, что мы уже на танцполе. Да, когда смотрю на отличную попку, теряюсь в пространстве.

Лакросса обняла меня одной рукой, а вторую вложила в мою ладонь. Я положил свою руку ей чуть ниже талии, там, где под платьем начинали подниматься чудесные холмы, будто мне так было удобнее.

Нас быстро окружили другие пары. Платья блестели, музыка играла, а люди смеялись и улыбались. В принципе, бал это не так уж плохо, если забыть, что среди аристократов хватает мудаков. Сейчас они такими не казались. А я чувствовал себя одним из них. Некоторые парочки, увлёкшись танцем и друг другом, иногда наталкивались на нас, поднимали на меня изумлённые глаза, а затем быстро извинялись и утанцовывали дальше.

Никакой агрессии, никаких дуэлей. Может, Моркинский тут один такой был? Орки, кстати, тоже кружились в танцах со своими спутницами, но так же неумело, как мы с госпожой Морок. Я просто смотрел на то, как это делают другие, и пытался повторять их движения. Вроде даже что-то получалось!

В танце вёл я, так что вскоре Лакросса расслабилась и положила голову мне на грудь.

— Почему ты сама не дала отпор графу? — спросил я. — Ты ведь могла.

— Отец просил не реагировать на провокации, а это была именно она.

— Но тогда он продолжил бы тебя унижать. А в твоём лице и весь твой народ.

— Знаю. Потому и молчала, не знала, что мне делать. И так плохо, и так хоть со скал прыгай. Зато ты сделал всё, как надо. Защитил меня и… можно сказать, мой народ.

— Хм, ты на это и рассчитывала верно? Чтобы шишки посыпались на род Дубовых.

Лакросса отняла голову от моей груди и заглянула снизу в мои глаза. Уголки её губ опустились.

— Ты злишься?

Я пожал плечами.

— Пожалуй, нет.

— Хорошо, — она снова положила голову мне на грудь. — А то наверняка будут ещё провокации. И… мне понравилось, как ты меня защитил. Приятное чувство.

Я ничего не ответил и продолжил танцевать. Правда, теперь уже в состоянии задумчивости. У меня не было цели кого-то защищать, просто мудаков не люблю.

Вдруг что-то ткнулось в мою ногу, а потом сквозь музыку я услышал, как что-то глухо упало. Как куль с мукой. Посмотрел вниз и увидел маленькую девочку лет семи в синем платьице. Личико у неё казалось кукольным, а глаза огромными. Серые, как пасмурный октябрь, и красивые, но заплаканные. Я тут же присел, испугавшись, что причинил девочке вред.

— Девочка, ты не ушиблась?

— Какой огломный… — в восхищении произнесла она, шмыгнула носом, вытерла слёзы и заулыбалась. Передних зубов у неё не было. Не выросли ещё. — Танец, хочу танец!

Я оглянулся на оркессу, и та с улыбкой кивнула. Танцевать с семилетней девочкой я бы не смог, уж больно она мала, так что посадил её себе на плечи. Она ухватилась за мои уши, и её счастливый смех расплескался по танцевальному залу.