Я с сомнением глянула на пушистое нечто с золотыми крыльями и странным чешуйчатым хвостом.
— М-да, и как тебя вырастить обратно, не знаешь?
А если мини-мантикора заговорит?
Глава 21
Учебный процесс
Эдера
К сожалению, пришлось выбирать между завтраком и отправкой мини-мантикоры к остальным питомцам. К слову, питомцы уже разбежались по своим делам, оставив в подсобке только Лану, которая, в принципе, не очень-то и любила передвижения ползком, особенно после сытного ужина, который у нее случился еще в Соверене.
Глянула с сомнением на гибрид кота и птицы — вид стал слишком воинственным, стоило ей увидеть полоза — и, на всякий случай, начертила мелом замкнутую линию вокруг крылатого пушистика. Где-то я читала, что кошки воспринимают подобный рисунок на полу как ограждение и остаются внутри, пока линию не сотрут. Я не сильно доверяла подобным высказываниям, поэтому, на всякий случай, добавила к контуру немного магии, чтобы это нечто не сбежало, пока я на лекциях.
Велев Лане быть бдительной и предупредить остальных, что мини-мантикору выпускать нельзя до моего прихода, я быстро разложила по кормушкам остатки корма и побежала на лекции, на бегу вгрызаясь в зеленое яблоко, которое позаимствовала у собственных питомцев. Дожила — объедаю магическую мелочь. Но, надеюсь, после лекций, удастся поставить питомник на довольствие, тем более мэссин Лионел проникся симпатией к Шуше и Нери и обещал ускорить процесс.
Весь день у нас были лекции. Причем, складывалось впечатление, что, не имея пока представления о наших способностях и знаниях, ректор решил отправить нас всех на самые безобидные лекции.
История магических направлений от первых проявлений до наших дней. Мы попали на период трехсотлетней давности, причем даже не в Кронстоне, Соверене, Сваренене или Кротштоне — в Фортене, родине профессора рунологии, где в тот период произошел какой-то сбой магических потоков и простые руны начали выходить из-под контроля. Лекция была бы жутко интересной, если бы преподаватель, читающий материал не сбивался на перечисление боевых приемов, которыми пришлось пользоваться, заменяя привычные в тех местах руны. Эх, нам бы в нашей академии, уже бы продемонстрировали, какие руны как сбоили, и что из этого выходило — было бы весело.
Литература и поэзия средних веков. Кто бы мог подумать, что такое преподают в боевой академии. Кажется, сами боевики, с которыми мы попали на лекцию, тоже были в шоке. Во всяком случае, каждый вопрос преподавателя о некоем произведении, которое все должны были прочесть, сопровождался судорожным шуршанием страниц.
В полном бессилии что-либо выудить из голов адептов, преподаватель принялся спрашивать поэму, которую нужно было выучить. Поэма на десяти листах мелким убористым подчерком, но ее выучили все, правда, рассказывали так монотонно, что мы с девочками не сразу узнали знаменитую любовную оду, по которой даже ставили зрелищные сцены на подмостках в столице.
Признаюсь, в тот момент, когда мы поняли, что за оду тут зачитывают, словно присягу или рапорт, нас пробрало нервное хихиканье, от которого преподаватель пришел, почему-то в ярость. Вот, спрашивается, что ему не понравилось? Принялся вызывать нас, словно дирижируя, в хаотичном порядке и требовать, чтобы следующая продолжила с того места, где остановилась предыдущая.
Ну, так мы ж не зря узнали оду в столь монотонном оформлении — прочитали с выражением, даже в лицах и на разные голоса. Дали б дочитать до признания в любви, так еще б и спели. Наш бы преподаватель поэзии нами бы точно гордился, а этот сидел с кислым лицом, да еще лоб платочком промакивал, словно у него мозг кипел и испарялся. Ничего не понимает в поэзии! Лучше б брал пример с собственных адептов — те вон с открытыми ртами сидели.
— Вот это вы здорово придумали! — после лекции к нашей кучке адепток подошел высокий блондин, которого я видела вместе с Итаном. — Вастон кроме кронстонского ни одного языка не понимает, а вы на своем так складно выдавали — не подкопаешься. Молодцы — так уделать Вастона никто не мог лет десять. Он даже забыл нам пониженные баллы раздать за ошибки в тональности.
— А были ошибки? — осторожно уточнила Долли, закусив губу от напряжения.
Парень почесал затылок, взъерошил челку и потом широко улыбнулся Долли. И подмигнул…тоже ей.
— Ну, да, были. Смысл в том, чтобы читать произведение в разных магических ритмах. Сегодня был равномерный.
— А смысл? — озадачились все.
— Ну, как, мы же будущие боевики — нам нужно уметь вплетать заклинания в любой текст и, главное, уметь его активировать. Жутко неудобный предмет. Но в этот раз вы прямо нас спасли. Вот, честно, самая большая благодарность вам всем!
И этот белобрысый, видимо, в знак благодарности, поцеловал Долли! Прямо посреди коридора! Прямо в губы!
Не то, что бы мы никогда такого не видели — видели, практиковали, правда, не так вызывающе и не на глазах у всей академии (ладно, не всей). Но все же — поцеловать Долли! Парень, похоже, бессметный.
Мы не спорим, в этой академии подобное поведение, возможно, в порядке вещей. Наверняка парни здесь знают, и как от пощечины увернуться, и как под хук правой не попасть, и как вовремя сбежать, пока девица не закатила истерику или не упала в обморок (последнее, конечно, сомнительно, ведь мы все же в боевой академии). Но, боюсь, никто в этой академии не был готов к ответу Долли, тем более этот смертник.
Даже любопытно, что Долли сделает такого, чем можно удивить боевиков?
Глава 22
И как оно?
Эдера
От нервного события, проходящего прямо посреди коридора, каждый спасался, как мог. Я вот, например, заедала стресс очередным хрустящим яблоком. Клар пыталась прикрыть пару теневой вуалью, которую нам преподавали в начале этого курса. Но где Клар и где теневая вуаль? Сплошные дыры — все всем видно.
И вот непонятно, кого она пыталась прикрыть, Долли или этого белобрысого, от позора. Судя по радостному хихиканью и ехидным шуточкам, спасать нужно было парня.
Некоторые сокурсницы просто сбежали, вроде как не с нами, а те, кто не смог, прикрыли глаза, обреченно обсуждая между собой.
— Ну, вот зачем, а? А если подумают, что мы все такие?
— А если не подумают и поступят как этот?
— Ну, есть же другие способы…
— Эй, да отпусти меня уже — я осознал и больше распускать руки не буду! — это уже тот парень, что целовал Долли — лежал себе спокойненько на полу, перевязанный собственным ремнем, да еще бантик на… возможно, спине.
Долли коленом упиралась парню между лопаток и зло выговаривала, причем каждое ее слово доносилось до всех концов коридора, и самые нестойкие адепты в отдалении беззастенчиво ржали.
— Запомни раз и навсегда: мы не срываем уроки, ясно?
— Да ясно-ясно! Вы — чокнутые заучки! — парень явно пытался развязаться всеми известными способам и попутно старался держать лицо, словно у него все под контролем.
— Не обзывайся! — строго велела Долли тоном нашей преподавательницы по этикету в Соверене. — Мы не срываем урок и на следующей лекции прочитаем оду в нужной тональности, а ты, — тут Долли надавила коленом где-то пониже лопаток, и парень от неожиданности крякнул, — ты нам всем поможешь и сам все выучишь, чтобы от зубов отлетало!
Чуть яблоком не подавилась, честно. У Долли повышен порог ответственности, но причем тут мы? Мы не собираемся быть боевиками и тем более вплетать в текст убойные заклинания — нам-то это зачем? Но, к сожалению, все мы знали мою подругу и понимали, что если она зацепилась за что-то, то лучше один раз пойти на поводу, зато потом она уже не будет столь рьяно отстаивать нашу ученическую честь.
— Согласен помочь в обмен на этот прием, которым ты меня скрутила, — парень умудрялся обольстительно улыбаться даже лежа лицом в каменные плиты. — Но учиться — не обессудьте, не буду — я делаю это перед экзаменами, сдаю и забываю, так что сейчас даже не намерен ничего менять.
