Трое на отборе, не считая джинна (СИ) - Блум Хельга

Э-э-э… Мы сейчас точно о чтении говорим?

– Ваше высочество, я тут пытаюсь стать хорошим боевым магом, чтобы не дать вам умереть во время поисков Жемчужины. Вы точно хотите меня отвлекать? – снисходительно фыркнула я и, отбросив с лица прядь волос, погрузилась в книгу. Ну, попыталась, по крайней мере.

– Знаешь, что-то в тебе есть эдакое… – задумчиво протянул принц и без приглашения уселся рядом. Еще бы, зачем августейшим особам приглашения? Они сами решают, куда и к кому подсаживаться.

– Знаю, – отмахнулась я. Да, может, не самое подобающее поведение с принцем, но ведь мы в академии, а здесь все равны. Адепт адепту люпус эст и все такое. – Три пирожка с мясом и стакан компота, вот что во мне эдакого.

– Если тебя так интересует атакующая магия, советую заглянуть в монографию Добчинерта. У него этот вопрос разобран гораздо лучше, чем в том старье, что ты взяла. Почему тебя никто не консультирует? Вся академия знает, что ты потеряла память, тебя должен кто-то курировать.

– За моим физическим здоровьем следит Мириэль, вопросы памяти решает целый консилиум, физподготовкой моей сегодня на полигоне тоже занимались, ты сам был свидетелем, а что до успеваемости в науках, то тут…

– Нет никого лучше меня, – самодовольно закончил принц. Он откинулся на спинку стула и, не глядя, махнул рукой. Откуда-то с полок тут же прилетела книга, мягко ткнувшись в его ладонь, словно послушная собачонка.

– Адептка Аринель, использование призывающих чар на территории библиотеки категорически запрещено, – зашипела библиотекарша. Интересно, у неё со зрением проблемы или она целенаправленно решила на меня всех собак спустить?

– Боюсь, что Аринель здесь не при чем, – покаянно улыбнулся библиотекарше принц. – Это моя вина. Так хотелось показать Аринель один отрывок, что начисто забыл правила. Вы ведь простите мне этот грешок?

– Я… Вы.. Ну, конечно! Конечно! – пылко заверила его библиотекарша, покраснев до корней волос. – Адепт Идрис, я уверена, вы не собирались...

– Вот и замечательно, – мягко, но решительно оборвал её стенания он.

– Удобно, наверное, быть принцем, – пробубнила я.

– Не всегда. В большинстве случаев больше проблем, чем пользы. Когда мне было шесть, меня однажды остановил на улице старик и сорок минут рассказывал, что необходимо изменить в налоговой политике государства. Ты знала, что мой отец совершенно неправильно управляет страной?

Я покачала головой и расхохоталась. Картина крохотного голубоглазого светловолосого херувимчика, стоящего посреди улицы и слушающего, как и что нужно изменить в стране, показалась мне невероятно уморительной.

– Почему ты вообще гулял один? Разве у принца не должно быть охраны?

– Не всегда охрана уместна. Бывают ситуации, с которыми мужчина должен столкнуться в одиночку.

– Например? – закатив глаза, снисходительно поинтересовалась я.

– Например, когда встречается с будущей женой, – понизив голос, сообщил Идрис.

– Только не говори мне, что в тот знаменательный день ты шёл на встречу с собственной женой, – фыркнула я. – Разве что период обручения у вас неприлично затянулся.

– Нет, – мурлыкнул принц, вытягивая ноги и закидывая мускулистые руки за голову, мечтательно уставившись в потолок. – В тот знаменательный день я спешил на свидание со знаменитыми сахарными булочками мадам Ванни…

Я не удержалась и прыснула. Звучало это…

– Зря смеёшься, – слегка обиделся принц. – Мадам Ванни печёт самые лучшие булочки в столице. Мне пришлось снять следящие чары, обмануть одного гувернёра, четырёх телохранителей, с полдюжины шпионов и стражу на выходе, чтобы добраться до вожделенного десерта. Мой учитель фехтования придерживался радикальных взглядов, считая, что сладкое портит фигуру и отрицательно сказывается на быстроте реакций.

– А это точно был учитель, а не учительница? – заинтересовалась я.

– Ну, когда я познакомился с ним впервые, я тоже задался этим вопросом, – кивнул принц. – Но потом я подсмотрел, как он переодевается, и расставил акценты в нужных местах.

– Тц-тц-тц, – укоризненно покачала головой я. – Подсматривать некрасиво. А если бы это была дама?

– А зачем даме пользоваться мужской раздевалкой? – парировал принц. – На самом деле я хотел подложить ему жабу в штаны. Но не успел.

Он так тяжело вздохнул, что просто захотелось посочувствовать бедняжке-принцу, всё детство которого было, похоже, сплошной чередой разочарований.

Глава 20. Предложение, от которого нельзя отказаться

– Ваше высочество был хулиганом? Не ожидала, что будущее нации будет так себя вести со своим народом, – укоризненно покачала головой я.

– И будущее нации бы не стало, но, видишь ли, учитель был иностранцем, так что все в порядке, – легкомысленно отмахнулся принц. – Вдобавок отец всегда говорил, что наследник престола должен уметь отстаивать свои интересы.

– Неужели?

Принц весело рассмеялся, сверкая яркими голубыми глазами. Откинувшись на спинку стула, он явно чувствовал себя в библиотеке в частности и в жизни вообще довольно вольготно. Просто воплощение свободы и довольства. Даже немного раздражает, потому что вот она я, к примеру, совершенно не понимающая, что мне делать с собственной жизнью и как избежать всех возможных неприятностей.

– Боюсь, что да. К счастью, Кедди всегда была готова прикрыть меня. Ты даже не представляешь, сколько раз в детстве я прятался под её кроватью, пока меня искала няня.

– Кедди? – вопросительно хмыкнула я, утыкаясь носом в книгу.

Какой-то он… не похожий на принца. Слишком простой и даже, не побоюсь этого слова, милый. Не хватало ещё ненароком завести с ним дружбу. С настоящим принцем! Я, конечно, человек свободный от предрассудков, но аристократии не доверяю еще со времен принца Чарльза и его скотского поведения по отношению к леди Ди. Принц Уильям, конечно, получше будет, но симпатии в их чете явно принадлежат Кейт. Да и страшненький он, надо отдать ему должное. Чёрт! Это получается, когда я в прямом эфире смотрела видео королевской свадьбы по телеку, это… этого не было? До чего странно осознавать, что всё, что ты о себе знаешь – неправда и фантом твоего же собственного мозга. Радует хотя бы одно: сумасшедшие обычно не знают и не признают, что с ними что-то не так.

– Кедди, моя сестра, – охотно пояснил принц. Слишком охотно, как по мне. – Не совсем сестра, на самом деле. Приёмная сестра. Кедди воспитанница моего отца. Чистейшая душа. Всегда готова прикрыть мне спину.

– М-м-м, – неопределенно ответила я, уделяя огромное внимание схеме заклинания. Ага. Это если тут так, то… то как они так выкручивают запястье без вывиха? Может, у них тут стретчинг где-нибудь преподают? Или йогу? Это же кошмар какой-то! Пока научишься этим пассам, или мозг вывихнешь, или руки.

– А-а-а, схема Корценфа-Бабински, – понимающе протянул принц, мазнув взглядом по моей книге. – Ужасная вещь, на самом деле, но действенная до невозможности. Если сможешь не сломать руку, то заклинание получится мощнейшим.

– Да это же просто невозможно. Тут нужна гуттаперчевая колдунья, чтобы его выполнять. У меня так запястья не гнутся. И почему движения должны быть такими сложными? Какая вообще разница, как поставишь руку?

– Разница в пару-тройку жизней, одна из которых может оказаться твоей собственной, – серьёзно ответил он. – Пойми, Аринель, магия это, конечно, искусство, интуиция, полет мыслей и чувств, но куда больше магия это наука. Все эти схемы существуют не просто так.

– Ну да, чтобы помучить начинающих магов, – недовольно пробубнила я, не желая соглашаться только из принципа. Нет, я и сама понимала, что не просто так это всё придумали, и раз используют, значит, какой-то сакральный смысл в этом есть, но все-таки! Зачем же такое издевательство?

Принц ничуть не обиделся. Напротив, весело подмигнул и продолжил:

– Разумеется. Ты разве не знала, что искренние страдания юного мага необычайно важны? Эту жертву впитывают стены академии, благодаря чему академия смогла простоять столько веков. Сугубо практический расчет.