— Так я и не собиралась, — сказала кикимора. — Страшно там. А здесь мое Место.
— Это хорошо, это правильно, — воодушевилась я.
Раз кикимора в наш мир не собирается, то портал ей без надобности, значит можно его все-таки выманить. Воровать как-то совсем не хотелось, совесть настойчиво намекала, что не простит мне этого.
— А значит что? — Я подняла палец, показывая, что сейчас будет сказано нечто очень важное, — значит, надо отправить жениха сюда! Но не абы какого, а того единственного, самого подходящего, который таланты твои оценит и полюбит. Логично?
Кикимора кивнула.
— И в таком ответственном деле на случай полагаться нельзя, а то будем с тобой до старости у болота погоды, то есть жениха, ждать. Надо это дело брать в свои руки и устраивать судьбу самим, верно?
Кикимора снова согласилась.
— Проще всего поручить подбор надежному человеку, который знает тебя и учтет твои требования к супругу, ориентируется в другом мире и лично заинтересован в успехе этого предприятия, согласна?
Кикиморе ничего не оставалось, как еще раз кивнуть.
— Но прежде, чем отправить меня искать подходящего жениха, надо все приготовить к его приему. Мужчин у нас красотой и вкусной едой не удивишь. Поэтому будем работать над имиджем, — переключила я внимание кикиморы на более простые действия. А то сейчас заартачиться — нет, никуда не пойдешь, портал не дам и прочее. — Проще говоря, будем шлифовать твою красоту, чтоб у любого, кто тебя увидит, челюсть от восхищения отваливалась.
— Зачем мне жених со сломаной челюстью? Я нормального хочу! — возразила кикимора.
— Тогда тем более, у нас много работы. Нормального на шляпку не приманишь, поэтому предлагаю начать с платья. Как тебе мое? Согласись, что в таком наряде трудно остаться незамеченной.
Я закружилась и подол мягко обвил ноги, оголяя лодыжки. Кикимора завистливо закивала. Платье у меня было необычного фасона для этих мест, к тому же из ткани зачарованной. Такое любой моднице хотелось бы получить. А Агафья была как раз из таких, для кого чем больше красоты, тем лучше. При этом она была полненькой, и “красоты” с удовольствием надевала много и сразу. Поработать с ней мне и самой хотелось. Многим такие формы нравятся и мужчины считают их очень соблазнительными, особенно если выгодно подчеркнуть самое интересное.
— Хочешь сошьем тебе еще лучше? — спросила я, поигрывая переливами ткани и чувствуя себя змеем-искусителем.
Кикимора в очередной раз кивнула.
— Тогда заключим уговор, — не давая ей опомнится, сказала я. — Я тебе новый образ, а ты мне кулон с порталом.
Глава 19. И снова Леший
На уговор я кикимору все-таки уломала, но все застопорилось из-за того, что я просто напросто не могла выполнить свои обязательства!
У Агафьи не оказалось ни ткани, ни нужных ниток, ничего, чтобы сотворить ей подходящий наряд. Если с тканью еще хоть как-то можно было решить, обратившись к Хозяйке Метелей (я тут на Маркизу очень рассчитывала), то без всего остального-то как?
— Не понимаю, — говорила я. — У тебя же столько поделок и шитья всякого, вон коврики, подушечки, покрывала лоскутные…
— Так на них и ушли остатки, делать-то мне нечего, вот и сижу, шью-вышиваю. Вышивку закончу и не знаю, чем заняться…
“Физкультурой!” — подумала я, поняв, что из оставшихся лоскутов и обрезков ничего соорудить не сумею, их просто не хватит на фактурную фигуру кикиморы.
— Ладно, а где ты до этого брала все?
— У Марьи-Искусницы.
— Отлично, где ее искать?
— Не знаю, я ходила к ней несколько раз, но ее дома нет, пропала куда-то… Может, уехала.
Содержательный разговор получается, настолько, что захотелось головой о стенку побиться. Агафьевой, разумеется.
— Далеко до нее?
— Да нет, не очень.
— Сколько?
— Ну, пол дня пути, наверное.
Прикинула, татушка моя огненная пока подморожена, не беспокоит и сжечь не пытается, еще у меня зелье от ведьмы и камешек от свекрови, чтоб если что, огонь утихомирить. Получается, время в запасе есть. До рукодельницы, скорее всего, не полдня, а больше, нечисти верить на слово нельзя, но и я от прогулки только в выигрыше. Может Леся найду, так хоть перемолвлюсь, объясню почему я с ним быть не могу. Да и проветрюсь заодно, а то уже насквозь сладостью приторной в доме пропиталась, аж тошнит.
— С утра отправлюсь к Искуснице, найди способ объяснить так, чтоб я с пути не сбилась или провожатого толкового выдели. И еды нам с собой приготовь.
Дав указания, пошла к болоту, вотчине Агафьи. Поищу там, из чего Маркизе лежанку сделать. И корзинку под еду, надо побольше собрать, а то мало ли, опять куда угодим, тем более, не факт, что кикимора объяснить что-то сможет, очень уж ответы она неуверенно давала. А на провожатого и рассчитывать нечего, бракованные они тут все. Клубочек истрепался, еще и заставил меня в кусты сигать, компас тоже подвел, на другое болото вывел. Чего дальше ждать, что очередная волшебная штучка меня к Змею Горынычу заведет? Не хотелось бы.
“Я не добрый молодец, а наоборот, злой дЕвиц, и меча-кладенца у меня с собой нет, если только камень-убивец прихватить… Но тогда к нему пращу надо, а то не докину же… Змей-то поди большой… ему видней… Так в песне пелось… Колыбельной, наверное”, — подумала я, зевнула и закрыла глаза, пристраивая голову на камень.
Полежу маленько, а то устала… Совсем чуть-чуть…
Громкий отчаянный “Мяв” заставил подскочить, как ужаленную.
Что? Где? Почему? Маркиза?
Со всех ног бросилась к дому.
Агафья держала мою кошку, та извивалась, выскальзывала из рук и истошно орала, не давая занести себя в дом. Кикомора ругалась, шипела не хуже Маркизы и перехватывала ее, не давая сбежать.
— Ах ты тварь! — я подскочила, вцепилась в волосы обидчицы и повалила ее на землю.
Гадина взвизгнула, но Маркизу отпустила. Та отбежала подальше и принялась шипеть на кикимору.
— Ту ненормальная! — оттолкнула меня кикимора. — Я ее просто покормить хотела.
Ага-ага, так я тебе и поверила!
— Сама такая, — не стала я препираться с дурой. — Мы уходим.
Поднялась, отряхнулась. Вещей у меня кроме небольшой сумочки, что была на мне, не было а листья, да фиг с ними, этого добра всюду навалом.
— Скатертью дорога, только уговор-то ты нарушила! — Кикимора тоже встала с земли и, показав мне язык, скрылась в дверях.
— Да на тебя, кроме болотника, никто и не взглянет, так и будешь до старости жениха своего ждать! Квакающего! — крикнула я в сердцах и пошла со двора.
Об этом я пожалела. Не о сказанном, пусть это и было наверное, обидно и несправедливо, но так ей и надо, нечисти поганой, а о том, что не сдержалась. Если я с каждой кикиморой лаяться начну, то так в скоро в склочную бабу превращусь. Что тогда Лесь обо мне подумает? Но не вступиться за Маркизоньку я не могла.
— Пойдем, милая, кажется, нам снова придется к лешему на постой проситься, — позвал а я кошку.
***
Путь был знаком, а потому быстр. Снова стучала по пню и просила лешего отозваться, на этот раз даже смогла его “милым братцем” назвать. Он хоть и неласков со мной был, но всяко милее этой Агафьи.
— Что надо?
Любезности у лешего за время нашего отсутствия не прибавилось. А жаль.
— Кикимора меня усыпила, а сама хотела Маркизу обидеть, — пожаловалась я. — Пусти переночевать, с утра уйдем. И мне бы кошку накормить.
Сама то я могу и грибов поискать, но кошки же такое не едят.
Леший кивнул и пошел вперед. Мы за ним. На этот раз он привел нас не в берлогу, а дом. Небольшая изба стояла посреди лесной полянки, почти такая же, что я уже видела.
— Спать на лавке будешь, — предупредил меня Леший.
Да хоть на полу. Главное, что крыша над головой и в безопасности. Надеюсь он на драгоценную Маркизу покушаться не будет? В прошлый раз не тронул ведь? Покосилась с подозрением.
— Мне от тебя ничего не надо, но послушал бы, что ты собираешься дальше делать. Или ты каждую ночь ко мне являться планируешь?
