Спецкурс магической ботаники (СИ) - Елисеева Валентина

– Тут кроется какой-то секрет?

– Самый главный секрет! Магическое растение «галлюциногенум обыкновеннус» создаёт обонятельно-вкусовую иллюзию, настраиваясь на ожидания человека. Если, скажем, нарезать кружочками картофель, сваренный с добавлением такого листика, подкрасить его в розовый цвет и сказать человеку, что перед ним колбаса, он будет есть и нахвалить и на бутерброд её класть. Однако есть весомое «но»: галлюциногенум хорош в меру, не чаще раза в день! Он поможет вашему мужу избавиться от кофейной зависимости, и через недельку-другую переключайте его на какао и квас.

– Придётся к вам каждое утро заглядывать, – покосилась на горшок с цветком мадам Жорер и огляделась, прикидывая, что ещё можно в лавке покупать, чтоб не за одним листиком бегать. – Хорошо, что у нас в городке хоть один специалист по магическим растениям имеется, грамотно вы, господин Валенса, вторую жену себе выбрали, не прогадали.

Владелец лавки просиял, а Кэсси философски пожала плечами, радуясь увеличению постоянной клиентуры лавки. Диплом об окончании училища и начальном магическом образовании у мачехи действительно имелся – и Кэсси постоянно ломала голову, каким образом той удалось его получить. Поскольку диплом был, а вот образование к нему не прилагалось.

«У меня будет не так!» – в сотый раз поклялась себе Кэсси, твёрдо намеренная выучиться на нэссу. Право на такое обращение получали люди, не одарённые магическими способностями, но при этом имеющие некое магическое образование: зельевары, готовящие снадобья из магических ингредиентов; помощники артефакторов и целителей; ветеринары, работающие с магическими животными, и специалисты по уходу за магическими растениями.

На городок спустился вечер. Соседние лавки уже закрылись. Пекарь тоже закрыл на засов дверь магазина и зашёл к Кэсси, сдав ей за бесценок не распроданный днём хлеб. Увы, его было мало, всего десяток лепёшек.

«Наверняка со свинофермы сегодня приезжали и всё забрали, мою цену перебив, – вздохнула Кэсси. – Ладно, прожорливому Коке лепёшек хватит, а дома найдётся, чем других всеядных накормить».

Лиана, распустившая по стенам тонкие веточки, лишь притворялась обычным вьющимся многолетником. На самом деле это были «паучьи силки» – растение, имеющее статус полуразумного. По мнению Кэсси, статус ему присвоили исключительно за наглость, поскольку иных проявлений разумности она в зелёном монстре так и не нашла. Как подавляющее большинство представителей флоры, Кока мог самостоятельно синтезировать себе питательные вещества, но... не хотел. Он предпочитал получать их в готовом виде, например – в виде лепёшек с сыром, и одобрительно заколыхал листвой, когда рядом с его кадкой поставили полную тарелку. Жадно схватив сразу две лепёшки, Кока принялся разрывать их на мелкие крошки и всасывать через ротовые присоски, расположенные на внутренней стороне листьев.

– Ты так со стены обвалишься, не забывай, что только за счёт присосок на ней держишься, – предостерегла Кэсси. Ей ответили пренебрежительным шелестом и совет проигнорировали.

«Мне только кажется, что растения порой на меня обижаются или благодарят, что видят во мне не только поставщика еды. Как сказала бы подруга детства – от одиночества мерещится, ещё прибавила бы, что одичала я в своей лавке, раз с цветами разговаривать начала. После женитьбы отец слишком боится уделить мне «лишнюю» минуту своего времени, которое должен целиком посвящать жене и юному сыну», – подумала Кэсси.

В немногочисленных книгах по введению в магическое растениеводство, оставшихся у мачехи со студенческих времён, о растениях писалось, что полуразумными видами признаются те, что имеют питаемые магией врождённые рефлексы, заставляющие их защищать себя и потомство, а также искать провиант всеми доступными способами. Собственно, этим уровень разумности магических растений и ограничивался.

Тоненькая веточка незаметно нырнула в карман задумавшейся хозяйки, выудила из него печеньку, мигом раскрошила её на подоконнике, и взбудораженно трясущиеся листочки одним махом слизали все сладкие крошки!

– Обжора, – беззлобно высказалась Кэсси, заинтересованная появившимся на опустевшей улице человеком. Она уже собралась уходить, погасила лампы, но замерла у окна, всматриваясь в полумглу сумерек.

В их маленьком городке все всех знали, незнакомцы встречались лишь в таверне, стоящей у большого тракта, соединяющего столицу с соседним крупным городом. От тракта с таверной до центральной (и единственной) их площади вела узкая, плохо укатанная дорога, на которую сворачивали лишь жители самого городка и приезжающие к ним гости и родственники.

Однако человек, вначале принятый Кэсси за перепившего бражки сапожника, был заметно выше и шире в плечах, чем известный пьяница их городка. Правда, двигался он схожим образом: держась за стены зданий и стволы деревьев между ними, качаясь во все стороны и с трудом переходя от одной точки опоры до другой. Незнакомец пробовал стучать в закрытые на ночь двери и окна, видимо не замечая, что идёт по торговым рядам. Впрочем, вывески расположены высоко над входами, они плохо различимы в сумерках, так откуда чужаку знать, что кварталы жилых домов располагаются далековато отсюда.

По улице с завыванием пронёсся ледяной осенний вихрь, бросив в окно крупные капли начавшегося дождя. С головы незнакомца сорвало шляпу, и его тёмные волосы разметало ветром. Покачнувшись, он упал на колени, упёршись руками в грязный гравий дороги. Упрямо склонил голову и с напряжением встал, противостоя шквалистому ветру, как борец на арене. Кэсси невольно вспомнился плющ на скальном утёсе, нависающем над берегом реки за городской чертой. С обвивающих камни ветвей осенний буйный ветер обрывал все листья, тянул в пропасть перевитые между собой стебли. Всякий раз казалось, бури и непогода начисто сорвут со скалы её упорного жильца, однако каждую весну тот победно распускал зелёные листья.

Незнакомец двинулся дальше по противоположной от лавки Кэсси стороне дороги, столь же безнадёжно переходя от двери к двери. Было заметно, что силы всё больше покидают его и, упав в следующий раз, он так и останется лежать на дороге. А люди появятся здесь не раньше рассвета...

«Как он вообще тут оказался? – недоумевала Кэсси. – Почтовая карета сегодня не приезжала, она только завтра по расписанию будет, а пешком от тракта до нас час пойдёшь, не меньше, ему такой подвиг явно не по плечу был. Его конь сбросил? Так наряд у него не подходящий для верхового, в таком только на сиденье кареты восседать».

Откуда на тёмной улице их городка взялся этот пьяный франт, оставалось только гадать, но не подлежало сомнению, что к утру он обзаведётся воспалением лёгких, если оставить его лежать в луже на холодном ветру. Опять споткнулся! Да и куда он бредёт? Дальше край города и пустые луга! Да, незнакомые мужчины опасны для молодых одиноких девушек, особенно если плохо контролируют себя под воздействием алкоголя, но Кэсси не удалось убедить себя остаться равнодушной наблюдательницей. Нащупав спички, она зажгла лампу и поставила её на подоконник. Магические светильники в их захолустье имелись только в домах самых богатых горожан, её семья к таковым не относилась.

Яркое пятно света привлекло внимание незнакомца. Он развернулся и двинулся через дорогу, но увы, на ней не росло деревьев, за которые он мог бы держаться, и мужчина навзничь упал на залитый дождём гравий. Натянув плащ, Кэсси вышла в промозглую сырость.

– Девочка? Ты мне не поможешь, сил не хватит, отца позови, – хрипло попросил незнакомец, когда она склонилась над ним.

– До жилых домов долго бежать, а вам лучше побыстрее в тепле оказаться. Держитесь за руку, я справлюсь.

С божьей помощью они доковыляли до лавки и шумно ввалились в неё. Кэсси закрыла дверь, отрезав шум полившего как из ведра дождя, принесла из чулана старые отцовские тулупы и организовала чужаку спальное место. Заново растопила камин, и от него распространились по лавке волны блаженного тепла. Незнакомец согрелся, отдышался и приподнялся на локте, осматриваясь.